Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал - Вера Камша

— Ну и что это такое? — не выдержал Валме. — Дуксия? Тогда где птице-рыбо-дура? Я ее требую…

За спиной что-то хрустнуло. Теперь из кустов таращились уже три пары глаз. Кошки? Лисы? Волки больше, а собаки бы не молчали…

— Где хозяин этой гостиницы? — не унимался Марсель, выгоняя собственным голосом душу из пяток. — Я желаю ужинать в постели.

— Капитан, — равнодушно попросил Алва, — помогите мне спешиться.

Из всех поручений, которые поимел на свою голову Валме, это, без сомнения, было самым особым, но виконт справился, благо Вишня явила себя истинным ангелом, да и Алва был не тяжелее большинства известных Марселю дам.

— Благодарю. — Маршал так и не отпустил плечо Марселя; видимо, стоять без поддержки он еще не мог. — Я пойду внутрь, вы как хотите.

— Факел бы, — выразил робкое желание бывший посол. — Знаю я эти аббатства… Дыра на дыре.

— Щас, — торопливо откликнулся Базиль, — будет сделано.

— Хорошо. Устройте лошадей. Мы остаемся на дневку.

— Будем искать сокровища Раканов? — Унять язык Марсель мог, но тогда стало бы очень тихо и очень тошно. — Я полагал, Гальтара дальше и больше.

— Правильно полагали.

Воспитанный человек в таком случае затыкается и откланивается, но не когда на тебе висят. Марсель откашлялся и прочел последнее творение Сузы-Музы, посвященное поиску гальтарских реликвий. То есть последнее из законченных, ныне, видимо, вовсю радующее горожан. Не засмеялся никто, кроме Алвы. Марсель очень надеялся, что маршал вздрогнул именно от смеха. Или, в крайнем случае, от холода.

— Готово. — Шеманталь поднял факел. Огонь казался льдистым и синим, значит, в ход пошла касера. — Но надолго не хватит.

— Валме, возьмите факел и запасные плащи. Остальные — отдыхать.

Как же, отдохнут они…

— Не забудьте поставить пугало на кошек, — посоветовал Марсель, принимая факел. — В белых штанах.

Шаг за шагом вдоль окаменевшей тьмы. Алва больше не держится за плечо, он держится за стену и, кажется, хромает. Раньше этого не было. Когда они спускались в нохские катакомбы за мерцающим Валтазаром, Рокэ шел прямо и не задыхался, хотя призрак так и норовил прибавить прыти. Потом они стояли у воды, от которой тянуло холодом, брели вдоль берега, вновь лезли вниз, в потайной ход, прорытый уже урготами. Та дорога вышла легче и короче на половинку вечности.

— Это похоже на вход.

— В самом деле…

— Вы уверены, что нам именно туда? Там могут водиться жабы.

Почти знакомая усмешка. Алва исчезает в провале. Можно за ним не ходить, он ведь даже не звал… Шаг вперед. К вероятным жабам. Шорох, холод, сырая, крытая звездами пустота. По кругу торчат колонны, они почти невредимы, а пол ровный-ровный…

— Если вам не трудно, бросьте плащ у колонны.

— У которой?

— Неважно. Бросьте и можете идти.

— Это приказ?

— Нет.

Навязывать свое общество неприлично, но в жизни вообще много неприличного. Например, запах чеснока, но это не повод сидеть без ужина. Марсель с достойной Герарда дотошностью расстелил плащи и пошел от колонны к колонне, высоко подняв факел. Он не собирался стоять над душой у Алвы, пока тот устраивался, к тому же здесь было довольно занятно. Развалины, в которые они забрались, вызывали по меньшей мере удивление. Больше всего они напоминали трапезную в Лаик, в которую впихнули колонны из чего-то вроде очень светлого гранита. В том, что это не мрамор, Марсель не сомневался, как и в том, что колонны и пол старше возведенного вокруг них здания. Между колонн обрубками торчали пустые постаменты, а посередине росло нечто круглое. Издали оно напоминало колодец, каковым и оказалось. Вода стояла вровень с краями, и в ней плавала все та же красноватая звезда и несколько сухих листьев. Марсель выудил листья, зачем-то снял перчатку и сунул руку в воду. Его никто не укусил. Пальцы сразу же скользнули по затянутому грязюкой дну.

Колодец оказался обманкой, эдаким гранитным пеньком, выдолбленным едва ли на ладонь. На всякий случай виконт ощупал дно как следует. С тем же успехом можно было искать клад в собственной тарелке. От холодной воды заломило пальцы. Виконт, стряхнув брызги, пошлейшим образом отер руку о куртку и обернулся. Алва сидел, привалившись к колонне и слегка запрокинув голову. На виконта он не смотрел, и Валме решил напомнить о своем существовании.

— Это лужа, — сообщил виконт, — хоть и на пьедестале. Вы это знали?

— Нет, — откликнулся Алва. — Я здесь не бывал.

— Тогда как мы сюда попали, — удивился Марсель, — и зачем?

Ворон слегка пожал плечами. Факел стеснительно замигал, и Валме поторопился присесть на один из постаментов напротив Ворона. Бессмысленность происходящего угнетала.

— Сейчас погаснет, — на всякий случай предупредил виконт, — и мы на обратном пути переломаем ноги.

— Глаза скоро привыкнут, — утешил маршал. Он отдохнул и теперь дышал почти ровно.

— Ну, раз так…

— То, что все равно на исходе, лучше погасить самому и сразу, — посоветовал Алва. Марсель повторил про себя совет, дабы вплести в очередной рондель, и ткнул факелом в пол, заставляя огонь погаснуть. Вокруг выросли черные стены, над ними взметнулся звездный купол. На этот раз Валме замолчал, приноравливаясь к темноте и к тому, что им распоряжаются. Похоже, игра все-таки закончилась. Начиналось что-то малопонятное и малоприятное.

— Где ваша собака? — спросил невидимый Алва, и Марсель понял, что с Вороном все в порядке. Очнуться привязанным к седлу, загнать всех в развалины и осведомиться о судьбе чужого волкодава. Это было великолепно и величественно. Не хуже звезды над руинами.

— Котик у Марианны, — вежливо доложил Валме, — там у него любовь и еда. Не думаю, что сделанный за него выбор повергнет влюбленного в окончательную печаль. И потом, мы скоро встретимся.

— Я в этом не уверен, — не согласился Ворон и затих.

Глава 8

Окрестности Мариенбурга

Ставка фок Варзов

400 год К.С. 10-й день Весенних Ветров

Выкраивать время для фехтования становилось все труднее, но Жермон как-то умудрялся. Не помахать рапирой хотя бы час было для генерала столь же невозможно, как не умыться или не просмотреть и так знакомые до последней речонки карты, а спать удавалось все меньше — полные предвоенной суеты дни с жадностью обгрызали недлинные весенние ночи. Кампания и год все быстрей катились к Летнему Излому, обещая жару и большую кровь. На этом сходились все, а дальше шла неизвестность, потому что игру начинал Бруно.

В ожидании первого хода дриксов фок Варзов сосредоточил основные силы у стен старого доброго Мариенбурга, что, с точки зрения Жермона, было верно. Разумеется, если этим кошачьим летом верным останется хоть что-нибудь…