Последний Танцор - M. Поповец

Как бы там ни было, но сегодня мне снова удалось пробить брешь в его обороне. Подавив раздражение, Марк пояснил:

— Извини, Нейл, — мне пришлось отдать своих телохранителей в распоряжение Александра Моро. Он сейчас находится на ретрансляционной станции Инфосети...

Вот тут я взорвался уже по-настоящему. Даже из кресла выскочил и забегал по кабинету.

— Какого черта?! Почему я только сейчас об этом слышу? И почему я должен узнавать о прибытии внука Жюля Моро из посторонних источников, а не официальным путем?

— Сядь! — рявкнул Марк. — Он прилетел сегодня, четыре часа назад, на собственной яхте. Инкогнито.

— Могу я продолжать?

Я злобно зыркнул на него, но вернулся на свое место.

— Ладно, давай дальше.

— Я не мог прикрепить к нему агентов службы безопасности; Моро прибыл как частное лицо, и сам попросил меня, чтобы это не афишировалось. За оставленных на стоянке твоих ребят прошу прощения. И перед ними извинюсь, обещаю. Просто из головы вылетело — слишком многое навалилось. Теперь гастроли. К сожалению, они нам необходимы.

— Тебе потребуются чертовски веские доводы, чтобы убедить меня, — проворчал я.

Марк глубоко вдохнул.

— Миротворческие силы намереваются объявить на орбитальной станции военное положение.

Не знаю, сколько я просидел, пялясь в ковер, пока в ушах не утих рокот океанского прибоя. Мне порой кажется, что вся моя жизнь так или иначе связана с миротворцами. Сначала я с ними дрался, потом попал к ним в плен, долгое время скрывался от них, а последние несколько десятилетий тесно контактирую на профессиональной основе.

Придя в себя, я поднял голову и посмотрел на Марка. Весь гнев куда-то испарился, уступив место непомерной усталости и угнездившемуся где-то глубоко внизу живота холодному, липкому комку страха перед неотвратимостью скорого краха всего того, чему я служил и во что верил.

Я вяло кивнул:

— Понятно.

— Не мне тебе объяснять, какие катастрофические последствия сулит это нам обоим. Совет директоров немедленно лишит меня полномочий. Пойми, Нейл, я родился здесь и не могу эмигрировать на Землю. Но даже если бы мог, чем я буду там заниматься? Во всей Системе есть только одно место, идеально соответствующее моим способностям и деловым качествам, и я его уже занимаю. Если они меня выкинут, мне останется либо уйти на пенсию — это в пятьдесят два года! — либо все бросить и попытать счастья в Гильдии Вольных Городов. У тебя перспективы еще более мрачные. Твоему сводному братцу припаяли пожизненное за терроризм; ты тоже в свое время отбывал срок. — Я никогда ему об этом не рассказывал, но ничуть не удивился тому, что Марку известны столь пикантные подробности моей прошлой жизни. — Если у нас введут военное положение, — продолжал он, — миротворцы опять посадят тебя за решетку. И посадят надолго, а то и вовсе казнят. Последнее, конечно, маловероятно, но, если на станции начнутся волнения в связи с Трехсотлетием, им будет несложно обвинить в этом тебя, объявить членом ОДР и поставить к стенке. — Марк внезапно наклонился вперед и закричал во всю глотку так, что у меня в ушах зазвенело: — Да ты меня вообще слушаешь или тебе плеватъ!

— Слушаю, слушаю, не ори, — поморщился я.

Марк облегченно вздохнул и снова откинулсяна спинку софы:

— Очень хорошо, а то я было подумал, что ты заснул. А сейчас выслушай самое интересное. Идею с гастролями Марсианского Цирка предложил не кто иной, как Шарль Эддор.

Я уже привык к ошеломляющим известиям, поэтому даже бровью не повел.

— Неужели?

— Клянусь! Таким образом мы продемонстрируем всем, что в нашей епархии спокойствие и порядок, а наши симпатии к патриотам Оккупированной Америки настолько ничтожны, что мы позволяем себе принимать Марсианский цирк, в то время как они отмечают свой величайший юбилей за последние сто лет. А миротворцев, желающих прибрать к рукам «На полпути», выставим на посмешище.

— Но зачем это Эддору?

— Ты в политике-то разбираешься?

— Слабо.

Марк вздохнул:

— Ладно, сейчас растолкую. Постараюсь покороче, чтобы не напрягать твои усталые мозги. У Генсека Эддора серьезные трения с руководством МС. Он озабочен их растущим влиянием и совсем не заинтересован в том, чтобы к ним в лапы попал один из ключевых экономических узлов Системы. А это, как ты понимаешь, произойдет сразу после того, как «На полпути» начнет существовать по законам военного времени.

— Да с чего они вообще взбеленились? Столько лет мы с ними не конфликтовали, каждый знал свое место, а тут на тебе!

— Я сам точно не знаю, — неохотно признался Марк. — Прошел слушок, что террористы готовят диверсию на нашей ретрансляционной станции Инфосети. Возможно, именно это послужило предлогом для их активизации. В ДНИ уверены, что слухи небезосновательны, и полагают, что атака PC будет приурочена к Четвертому июля. Это одна из причин неофициального визита Александра Моро. Он привез с собой группу опытных вебтанцоров, которые уже сейчас проверяют и перепроверяют все возможные варианты вторжения.

— Короче говоря, — подвел я итог, — ради того чтобы избежать комендантского часа и прочих прелестей военного положения, мы приглашаем в город циркачей.

— Точно, — согласился Марк.

— Ничего более идиотского я в жизни не слыхал!

— Но это чистая правда, Нейл.

— Только поэтому я и верю тебе.

5

Его телохранители были лучшими из всех, кого предлагали на выбор частные охранные агентства, и обошлись в круглую сумму. Один раньше служил в МС, другой вышел в отставку в чине коммандера Космических сил. Перед отлетом в Сан-Диего Дэвид лично переговорил с каждым и предупредил, что ради спасения его жизни они должны быть готовы без колебаний отдать свою.

Естественно, они согласились. Дэвид всегда приводил такие убедительные аргументы, что с ним невозможно было не согласиться.

Предстоящая встреча его тревожила. Дэвид терялся в догадках, зачем он вдруг понадобился бывшему сутенеру, непонятным образом оказавшемуся во главе «Организации Джонни Реба». Преподнесенная посланцем Старой Мафии из Нью-Йорка версия, что Ободи якобы желает закупить большую партию «проволоки» для поднятия духа мятежников перед сражением с миротворцами, показалась ему малоубедительной. Он бы с удовольствием отказался от поездки, но тот же посланец недвусмысленно предупредил, что в этом случае на него сильно обидятся очень уважаемые люди. А воевать со всеми Семьями сразу у Дэвида не было ни желания, ни ресурсов.

Ободи гарантировал безопасность, и все же скорое свидание с ним вызывало сильнейшее беспокойство.

Дэвид уже шесть лет как перестал торговать электрическим экстазом, а его собственное пагубное пристрастие было слишком широко известно, чтобы кому-то из посвященных могло прийти в голову консультироваться с ним по этому поводу. Иначе говоря, никакого смысла во всей этой затее не просматривалось. Разве что Ободи удалось как-то пронюхать...

Но об этом Дэвид старался не думать.

Пара шестерок встретила его на выходе из аэровокзала. Дэвида усадили в роскошный черный лимузин с тонированными стеклами. Он выждал удобный момент и прикоснулся к обоим молодым людям. Так легко и поверхностно, как только смог. Они не входили в ближайшее окружение лидера подполья, а о Дэвиде знали только, что его надлежит встретить и препроводить куда сказано. Он приказал им отдать оружие и сесть впереди, сам же с телохранителями расположился на заднем сиденье.

Лимузин быстро домчал их до окраины Сан-Диего. Еще в аэропорту Дэвид перенастроил тонировку стекол со сплошной на одностороннюю, чтобы со стороны казалось, будто ничего не изменилось. Помимо шестерок Ободи вполне мог заслать еще пару-тройку соглядатаев. Город ему не очень понравился: типичный нью-йоркский пригород.

Только почище.

Аэрокар опустился на крышу небольшого сорокаэтажного здания, выходящего окнами фасада на просторную площадь и простирающуюся почти сразу за ней во всю ширь горизонта

зеленовато-голубую равнину Тихого океана. День выдался ветреный, но ясный, и Дэвид ненадолго задержался, чтобы полюбоваться игрой солнечного света в волнах и белыми барашками на их гребнях.

Прежде чем выйти из машины, он сверился с ручным компьютером, чтобы определиться. Лэтэм-билдинг на западной окраине Сан-Диего. Ясно, запомним. Дэвид выключил и убрал комп, затем включил систему персональной защиты и сразу почувствовал, как приобрела жесткость броня под рубашкой. Она не сковывала и не мешала телодвижениям, но уже само ощущение ее придавало определенную уверенность. Проверил лазеры — один в наручных часах и два в перстнях. Если его все-таки убьют, ядерный микрозаряд в компьютере среагирует на остановку сердца и разнесет в клочки все живое в радиусе сотни метров.