Лишний свиток - Антон Чернов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Здание, двухэтажное, было большим. А вот вход довольно традиционен: лестничная площадка, по сути, с двумя лестницами на второй этаж, двумя — в подвал, и двумя округлыми дверьми. Гобелены Дресу прилагались, а напротив двери стоял этакий длинный стол, у которого копошились пять данмеров, один из которых подскочил ко мне.
— Чего тебе надо?! — благожелательно рявкнул он, на что я только мысленно ухмыльнулся — некрохрыч от волнения косячит, но есть надежда, что с моими словами выкрутасов не будет.
— Рабыни, — ответил я.
— Почтенному нужны рабыни для труда, постельных утех?
— Служанки для дома, — всеобъемлюще ответил я.
— Понятно, — покивал он, — Прошу следовать за мной.
И повёл меня по лестнице вверх. Там, пройдя небольшим коридором, приоткрыл дверь в зальчик, где было пара десятков девиц разных рас, вида. В лёгких накидках разных типов.
— Все знают данмерик, здоровы, разумны, — рекламировал товар проводник. — Встаньте у стены! — громко сказал девицам он, — чтобы почтенный покупатель мог вас разглядеть!
Девицы выстроились, а я со сложными чувствами разглядывал этот “товар”. Блин, неуютно всё-таки как-то. Хотя и ничего так, прошёлся я вдоль шеренги.
Так, ну данмерку — точно нафиг. Эшлендерка, согласно всему мне известному, да и характер наш я знаю не понаслышке. Такой настоящий дон Педра с плетьми нужен, а меня отравит — едой или аллергией на колюще-режущее, скорее всего. Или вместо служанки по дому и любовницы получу источник нервяка и паранойи. Нафиг, в общем. Тут надо такую, точнее таких, которых, как Анас выразился, “социум исторг в рабское состояние”, чтоб они это принимали. Это — аргонианки, но это… Слишком экзотично для меня. Или нет?
А в компанию — каджитку, остановился я перед белой, с серыми полосами, небольшой кошатиной. Такая, симпатичная. Нууу… А почему “нет”-то? И тут даже некий оттенок домашнего животного, теплого есть. И мохнатой зоофилии, чуть в голос не заржал я, как вдруг кошатина, напротив которой я задумался, с жалобным мявом бухнулась на колени:
— Не разлучайте меня с сестрой, почтенный господин! — жалобно замяукала она, а к ней подскочила серая кошатина, с белыми полосками.
И, за исключением инверсии цветов, одно лицо. Кошатины в обнимку стояли на коленях, жалобно на меня смотря. Продавец рабов начал было на них рявкать, но замолчал, на мою поднятую руку.
— А ты понимаешь, что если я не возьму тебя, — обратился я к бело-серой, — Вас могут продать в бордель? Или на плантацию?
— Пусть, только вместе, добрый господин! — замяукала она, а серо-белая закивала.
— Дурные кошки, никакого воспитания! — под нос буркнул продавец. — Прошу простить, почтенный господин, обратите свой взор…
— Уже, — прервал я. — Цена, озвученная вами, в силе, почтенный? — широко оскалился я, смотря в глаза торгашу.
Просто он изначально озвучил “три сотни дрейков за отменную рабыню, способную согреть ложе, приготовить еду, добронравную и покорную”. И такими, вроде бы, были все из присутствующих, как я понимаю, судя по разным дверям — свои “ценовые сегменты” и назначение. При этом как бы не задрал ценник, торгаш, за близняшек. А так — мне, в принципе, подойдут. Ссориться не будут, да и будут у меня две меховые киски. Как раз пять лет будет с кем скоротать, до захода с Ранис номер два. И скучно им не будет, и вообще — меня устраивает. Но вот дрейков не то, чтобы жалко. Но выкидывать лишних не хочется, да и с собой всего тысяча, и так на поясе зачарование, а то штанцы волочились бы за мной по улицам Балморы. Демонстрируя “богатство и состоятельность”, хех.
— Цена-а-а… — под моим ласковым взглядом заметался торгаш. — Ну, тут явный просчёт… А, почтенный, четыре сотни за двоих. И простите, сам был введён в заблуждение, — развёл он руками.
— Прощаю, — с трудом удержал похерчело я.
Потопали мы вниз, кошатины сзади, в обнимку. А я прикидывал: видимо, “покорность и послушность”, озвученная торгашом, предполагают уровень двемерского автоматона. Что сказал, то и делает. Это мне, скорее, повезло. А торгаш это как “недостаток и несоответствие торговых качеств заявленным” воспринял. Ну и к лучшему, занялся я процедурой купли-продажи. Последняя, помимо передачи мной денег, заключалось в фиксации на кошатинах “рабских ошейников”. Причём, за дополнительную денежку им присобачили браслеты вместо ошейника, причём, довольно симпатичные. А мне надо было капнуть кровь на камень.
После чего я “почувствовал” кошатин, мог “позвать”, причинить боль, да и убить волежеланием, мдя. Ну, что уж поделать, блин. Самое забавное, что без этих браслетов (или ошейников) они оказались бы в рабстве довольно быстро просто на улице. Или нужно переться в Имперский Форт (или в Великий Дом) и делать их “свободными разумными”. С соответствующими бумагами и артефактом. Морровиндская практика, насколько я понимаю.
Вот и стал я Педрой, откомментировал мысленно я, смотря на своих Изаур, стоящих в обнимку и лупающих на меня зелёно-жёлтыми глазищами. Или Куклачёвым, закралась невольная мысль. А, тож ничего, решил мудрый я.
Вот только моё свежеприобретённое имущество… ну недоодето. Газовая ткань что-то прикрывает, но этого что-то — мало. Ладно, всё равно брахлиться.
— Я — Рарил Фир, ваш, — задумался я. — господин, — решил я добавить некоторую толику ролевого. — Назовитесь.
— Вами, Васами, — замурлыкали кошатины, и в один голос начали: — Сахара вам, добрый господин Фир, мы вам очень…
— Стоп, — прервал я всякое. — Это “очень” — дома, — на что последовали кивки. — За мной, — огласил я и потопал из супермаркета.
Кошатины за мной, а я бодро потопал в расположенную неподалёку одёжную лавку. Ну, мои кошатины, как-никак. Нефиг всяким там услаждать об них взгляд, да.
В лавке, правда, я столкнулся со сложностью. Кошатины были “на всё угу”, но вот одежда… В общем, всё, кроме “бабкиного платья”, ну и не стесняющего движений газа — вызывала еле заметную, но всё же очевидную неприязнь. Неудобно им было. Ладно, пусть бабкины платья, решил я, выходя
