Дух демона - Роберт Сальваторе

Единственным объяснением, которое удалось построить Коннору, было следующее: по слухам, монашеский караван прибыл в Палмарис с севера, где им пришлось сражаться с поври и уничтожить немало этих тварей. Сами того не желая, монахи сделали Добриниона предметом для отмщения.

Однако, пообщавшись с Марквортом, Коннор не верил в подобное развитие событий. Всякий раз, когда он воскрешал в памяти детали увиденного или пытался делать выводы, внутри у него эхом отдавалось: «слишком уж гладко».

Вечером Коннор направился в таверну «У доброго друга». Накануне он убедил Дейнси вновь открыть заведение. Когда хозяева вернутся, объяснил он, им не понравится, что дела пришли в упадок. Правда, сам он не верил, что семья Чиличанк когда-нибудь вернется в Палмарис… Трактир бурлил; только и разговоров было о том, что случилось с настоятелем Добринионом и кухаркой Келли Ли. Коннор хранил молчание, предпочитая слушать. Он пытался выудить в этом море слухов хоть какие-то мало-мальски достоверные и важные сведения, но не мог. Коннор изо всех сил стремился не привлекать к себе внимания, однако завсегдатаи часто его узнавали и приставали с расспросами. Им казалось, будто он, человек благородного происхождения, непременно знает больше, чем они.

На все расспросы Коннор лишь улыбался и качал головой:

— Я знаю ровно столько, сколько услышал, придя сюда.

Бесцельно тянулся вечер. Раздосадованный Коннор прислонился к стене и прикрыл глаза. Дрема его продолжалась до тех пор, пока кто-то из сидящих рядом не произнес слово «новички». Значит, в трактире появились люди, которых прежде здесь не видели.

Коннор встрепенулся и повернул голову. У входа он увидел двоих: одного крепкого и рослого, другого невысокого и тощего. Походка и манеры обоих выдавали в них хорошо обученных воинов. У Коннора округлились глаза. Он узнал этих людей и увидел, насколько нелепо сидит на них крестьянская одежда.

Куда же они дели свои сутаны?

От одного взгляда на Юсефа Коннор ощутил боль в почках. Вспомнив свою недавнюю встречу с этими монахами, племянник барона посчитал благоразумным скрыться в толпе. Но вначале он махнул Дейнси, стоявшей за стойкой, подзывая ее к себе.

— Узнай, что им надобно, — велел он, указывая на переодетых монахов. — И скажи им, что уже целая неделя, как я не показывался в трактире.

Дейнси кивнула и вернулась на свое место, а Коннор стал пробираться к боковой стене. Как он и предполагал, монахи направились к стойке. Коннор хотел услышать, о чем они будут говорить с Дейнси, но их слова тонули в гуле голосов.

И вдруг Дейнси (ну что за прелесть!) повысила голос и почти крикнула:

— Откуда я знаю, он уже целую неделю не показывался здесь!

Подозрения Коннора оправдались: монахи разыскивали его, и нетрудно было догадаться зачем. Теперь он понял, почему на теле Келли Ли не было ранений. Насколько Коннор знал, ни один поври не упустит случая окунуть свою шапку в человеческую кровь, но у этих «поври» не было шапок.

Он решился бросить мимолетный взгляд на Дейнси. В ответ девушка посмотрела на него краешком глаза, а затем «ненароком» задела рукой воротник кофты. Кофта распахнулась, и все, кто был поблизости (включая и монахов), обернулись в сторону Дейнси.

Молодец девчонка, — подумал Коннор и, воспользовавшись замешательством, начал пробираться к выходу. Но одолеть двадцать футов пространства, битком набитого посетителями, было не так-то легко. Прошло не менее минуты, прежде чем ноздри Коннора ощутили солоноватый запах палмарисской ночи, а глаза увидели ясное ночное небо.

Он оглянулся на трактир: судя по возгласам и движениям в толпе, кто-то пробирался к выходу. Коннор и так знал, кто это. Если монахи уловили ответный взгляд Дейнси, они поняли, куда им двигаться дальше. Коннор забежал за угол трактира и оглянулся на дверь.

Так оно и есть: Юсеф и Данделион выбрались из заведения на улицу.

Коннор бросился бежать по переулку. В мозгу лихорадочно крутились мысли. Не теряя времени, он выбрался из канавы, влез на крышу и замер, распластавшись на животе. От удивления он даже замотал головой: монахи уже заворачивали за угол. Тогда он тихо отполз от края крыши.

Отсюда небо казалось совсем близким. Внизу блестели огоньки Палмариса. На какое-то мгновение Коннор словно выпал из времени. Когда-то это место было любимым местом Джилл, где она пряталась от всего мира. Она часто приходила сюда посидеть наедине со своими мыслями и разобраться в событиях, которые были чересчур сложны и тяжелы для ее юного неокрепшего ума.

Лязг металла отвлек его от мыслей о Джилл. Один из монахов, по-видимому Юсеф, полез на крышу.

Коннор метнулся к дальнему концу крыши и перескочил на крышу соседнего дома. Там он полез по скату вверх, перебрался на другую сторону и соскользнул к самому краю. Ухватившись за выступ крыши, Коннор спрыгнул на землю. Теперь он побежал со всех ног, подгоняемый страхом. Он бежал и думал о Джилл и о том безумии, что неожиданно вторглось в его привычный мир.

Настоятель Добринион убит. Убит! И поври здесь ни при чем.

Нет, его убили эти двое — прихвостни Далеберта Маркворта, главы всей Абеликанской церкви. Маркворт приказал убить Добриниона, потому что тот оказал ему сопротивление. Теперь убийцы настоятеля шли по следу Коннора.

Чудовищность происходящего наконец-то со всей силой обрушилась на Коннора, и от рассуждений, неожиданно выстроившихся в одну четкую линию, он едва не споткнулся на бегу. Куда теперь? Под защиту стен дворца?

Коннор отбросил эту мысль, опасаясь навлечь беду на дядю. Если Маркворт сумел разделаться с Добринионом, может ли теперь кто-нибудь, включая барона, чувствовать себя в безопасности? Коннор понимал: монахи — могущественные враги. Даже если бы все полки королевской армии вдруг обратились против него, они и то были бы менее опасны, чем монахи Абеликанской церкви. Да, отец-настоятель во многом обладает большей властью, чем сам король, и не последнюю роль в этом играют таинственные магические способности, о которых Коннор почти не имел представления.

Это немыслимо: Маркворт приказал (приказал!) убить Добриниона. Тяжесть случившегося глубоко задела все чувства молодого Билдебороха, заставляя его лихорадочно искать выход.

Коннор понимал: прятаться в городе бесполезно. Эти двое (а может, их больше?) — профессиональные убийцы. Они все равно найдут и убьют его.

Коннор отчаянно нуждался в ответах, и ему вдруг показалось, что он знает, где сможет их получить. К тому же не только он находился в опасности и являлся живой мишенью для гнева Маркворта.

Коннор повернул к Чейзвинд Мэнор, миновал ворота и оказался во дворе, но во дворец не пошел, а свернул к конюшне. Там он быстро оседлал Грейстоуна — свою любимую пегую охотничью лошадь с длинной белой гривой, сильную и выносливую. Еще до полуночи Коннор покинул Палмарис, выехав из города через северные ворота.