Ревизор: возвращение в СССР 3 - Серж Винтеркей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О, хорошо, что коэффициент уже кто-то проставит. А то я так всегда косячил с ним. То прозеваю, когда зиму отменят, то ещё что-то… Править потом приходилось целые стопки документов.
— Пробег и расход топлива? И всё?
— Я всё учитываю. Расход, приход. А главное — остаток. Когда ко мне приходят заявки на талоны визировать, я смотрю, чтобы у них излишки не копились и в путёвках, и в целом по подразделению.
— А кто приходит?
— Начальники служб. — объяснила бабуля.
В маминой спальне заплакала Аришка.
— Так, так, так… — пробормотал я, соображая, как можно воспользоваться сложившейся ситуацией в своих интересах. Но ничего в голову, пока, не приходило. — А нельзя там договориться, чтобы мама путёвки домой брала, ты бы их тут заполняла, а она бы их на следующий день обратно уносила?
— Что опять я? — проворчала вышедшая зачем-то в кухню мама.
— Ну, заполню я дома путевые листы, а по ведомостям их кто будет разносить?
— Ну, пусть мама и ведомости принесёт.
— Как ты себе это представляешь? — бабушка махнула на меня рукой показывая остановившейся рядом удивлённой маме, что на меня не надо обращать внимания. — Это же завод! Там каждая ведомость — амбарная книга. Каждое подразделение ведётся отдельно по солярке, по семьдесят второму бензину и семьдесят шестому.
— Ну, их же надо только один раз принести, я помогу.
— Он поможет… — проворчала бабушка. — Заявки на талоны тоже ты будешь визировать?
— Ба! Ну, уж пробег-то и расход топлива в путёвках я, точно, посчитаю и по ведомостям разнесу. — заявил, забывшись я.
УПС! Штирлиц никогда… Ой, все!
— Мам. Ну, хочет, пусть работает. Там делов-то. Покажешь ему всё, научишь… — вдруг поддержала меня мама. — Он с Аришкой сейчас не справится.
Чего это я не справлюсь?! Я хотел было возмутиться, но вспомнил, что мне шестнадцать и опыта заботы о детях у меня, типа, ещё нет.
— А заявки? — уже не столь уверенно спросила бабушка. — Их кто будет подписывать?
— Ну, кто-то же их подписывает, когда тебя нет? Ты же полдня всего работаешь. — подсказала мама и вернулась в спальню к Аришке.
— Ну, не знаю, не знаю… — пробормотала бабушка и с сомнением взглянула на меня. — Работа, конечно, не сложная. Но любому делу учиться надо.
Я не стал сейчас с ней спорить и давить на неё. Лёд и так уже заметно тронулся. Пусть поживёт с этой мыслью, привыкнет к ней.
Сказал, только:
— Ба, чтобы вам помочь, я готов в любой момент научиться чему угодно.
— Ладно, ладно. — отмахнулась бабуля от моего пафоса. — Хочешь — давай, попробуем.
Она сосредоточенно протирала тарелки полотенцем.
— Завтра посоветуюсь с начальством. У нас многие своих детей на завод приводят на лето. С четырнадцати лет уже все деньги зарабатывают. И трудовой стаж, опять же… — рассуждала она вслух. — А тебе шестнадцать уже. Вообще можно трудоустроить вместо меня.
Йес! Получилось!
В прекрасном настроении я полез в сундук в сенях. Кажется, я там провод видел. Точно, есть немного. Но этого не хватит, чтобы дотянуть до центра потолка. И выключатель забыл купить. Мудрить не стал, немного повозился и сделал переноску: лампочка Ильича в патроне на свободном проводе, с которым ходишь, куда надо, и подсвечиваешь в нужном месте.
Чтобы лампу можно было повесить и освободить руки, поднял на чердак старый стул и повесил переноску на его спинку.
При полноценном освещении фронт работы представился мне в полном объёме. Это тебе не фонариком времен второй мировой светить. Доски под крышей страшные… Обивать, похоже, надо будет всё по кругу, не только полы. И дело это непростое — нужно будет бить аккуратно. Не хватало еще ударом изнутри по подгнившей доске дранку на крыше расколоть.
Всё, что я смог пока сделать — это вытянул несколько гвоздей. Остальные надо загибать и забивать, но шуметь нельзя, Аришка спит.
Принялся просто убираться. Подмёл, собрал с пола целое ведро какого-то хлама.
Чтобы выключить переноску, пришлось выкрутить из патрона лампочку. А она горячая!.. Но, зато теперь есть свет.
От того, что много раз лазил туда-сюда, на чердак и обратно, нагретый воздух из хаты поднялся наверх, на чердак. В хате стало холодно. Бабушка начала на меня бухтеть.
Мне что же, откладывать ремонт, пока весна не начнётся?
Задумался над полом. На фанеру пока денег нет. Ждать удачной подработки, или искать альтернативу? От безысходности родилась идея — можно же подровнять слегка пол и аккуратно уложить дощечки от паллет наподобие паркета. Только подгонять и циклевать этот самодельный паркет замучаешься. Хотя, может, циклевать пол на неотапливаемом чердаке вообще излишество?
Стал рассчитывать, сколько материала понадобится — впечатлился, подсчитав. Возить мне и возить паллеты с базы… Тем более, если стены и потолок тоже дощечками обшивать. Надолго подготовка затянется.
Ещё один вопрос тоже нужно решить. Как устроить люк? Сделать откидной на петлях, или просто усовершенствовать нынешнюю конструкцию в виде утепленной крышки? Решил, что второй вариант более реалистичен. При первом слой утеплителя резко уменьшится, зимой хата будет выстуживаться. Значит, как потеплеет, займусь этим. Заодно расширю люк, чтобы винтовая лестница получше вписалась.
О, ё-моё! Чуть не забыл про Никифоровну. Я же ей патрон купил! Не прошло и года.
— Ба, а где Никифоровна живёт? — спросил я.
— Мы же с тобой ходили к ней. — напомнила она мне.
— Думаешь, я запомнил, куда ты меня в итоге привела после всех магазинов?
Бабушка хмыкнула и подошла ко мне.
— Как же тебе попроще объяснить? Идёшь до школы. На перекрёстке сворачиваешь направо на улицу Огарёва. Доходишь до Первомайской и на той стороне упираешься в дом Никифоровны.
— Так она на Первомайской живёт? Это я мимо её дома сколько раз ходил?
— Получается, так.
— Ладно, разберусь. Как у неё собаку зовут?
— Чапа.
— Я побежал. — чмокнул я бабулю. Прихватил пробник, на всякий случай, и патрон.
Дошёл до школы быстрым шагом, как сказала бабушка, вышел по Огарёва к Первомайской и сразу увидел перед собой нужный дом. Я сразу вспомнил его и узнал с этого ракурса. Мы к нему, в тот
