Парламентер - Любовь Безбах

Воздух заполнил шлюпку, и шланги отпали. Шлюпка перешла на автономный режим. Я сделала вдох, и воздух царапающей, обжигающей болью вошел в легкие. Из раны на спине началось кровотечение, боль стала острой, оглушительной. Я запустила двигатели. Шлюпка скользнула по рельсам. "Язык" причала вместе со шлюпкой выдвинулся наружу. И тут я увидела Тонера, заползающего в вакуум-створ. Мне казалось, будто он подстрелил меня вечность назад. На самом деле с тех пор прошло всего пятнадцать минут. Я взлетела с "языка" и развернула шлюпку носом к вакуум-створу. Тонер обернулся и увидел базуку среднего калибра, нацеленную прямо на него из амбразуры шлюпки. Вряд ли он успел о чем-либо подумать, потому что зарядом его внесло внутрь судна. Месть завершилась, но я не испытала желанного облегчения. Наверное, сильно мешала боль. Кровь все текла и текла, меня невыносимо тошнило, перед глазами плыли пульт и звезды. Я повернула шлюпку по направлению к Солнечной системе и стартовала. На мгновение передо мной мелькнули глаза Юрия и его черные нахмуренные брови. Лицо Юрия выражало недовольство. Сердце мое оборвалось, и я потеряла сознание.

РИЧАРД АДАМСОН

— …белая, вся в снегу, холодом от нее так и пёрло! Глаза так и светятся, как лампы кварцевые, да они бы и в темноте светились! Мы как дернем оттудова! В проходе застряли, ни туда, ни сюда. А Ежа Удавленник зарезал, когда к выходу рвался, я сам видел, он мне еще на голову наступил…

— …она его за морду схватила, наш Репей в глыбу превратился в один момент. Я драпанул в другую дверь, а там все заморожено — не влезть! Все во льду. Сам не помню, как я оттуда выбрался…

— …коридоры заморозила тоже она, вместе с кают-компанией. Думали, баба как баба, а это чудовище, отродье. Отморозок, а не баба. У Власова в банде, слышь, эксперименты над людьми ставят, еще не то будет, погодите еще. Потом чудовищ по всему космосу расплодят — проходу не станет человеку. Тонер это отродье из лучемета снял, я видел в иллюминатор…

— …да не человек она, нежить космическая! Разве может нормальный человек по космосу разгуливать без скафандра?! Да я и сам не поверил, когда увидел. А я видел, вот вам хрест во все пузо!

Я внимательно просматривал записи и протоколы допросов уцелевших свидетелей с "Пепла Марса" и не понимал, зачем бандитам потребовалось сочинять детскую сказку. Я предполагал возможность массового психоза на борту "Пепла Марса". Банда столкнулась в космосе с непонятным явлением, с которым доселе еще никто не встречался. Космос удивлял и продолжает удивлять. Часть судна была выморожена, будто внутрь мгновенно проник космический холод. "Пепел Марса" спасла только аварийная автоматика, задраившая смежные ходы. Никто из бандитов не сумел объяснить, чем вызвано повреждение причала, заслонку которого разворотил взрыв, направленный из корабля наружу.

Банда была настолько напугана, что сдалась космической полиции почти без боя. Сопротивление оказали единицы, среди которых не нашлось ни одного свидетеля странного явления. Я придерживался версии, что бандиты руководствовались обыкновенным здравым смыслом, когда дружно рассказывали следствию сказки. На банде, кроме угона "Пепла" и множества грабежей, висели похищение и попытка убийства парламентера. Попытка убийства грозила превратиться в убийство вместе со смертью Поморовой. Бандиты опасались непомерно длинных сроков заключения, и небезосновательно. Сказка получалась чересчур гладкой, рассказы бандитов совпадали в мельчайших подробностях за исключением несущественных деталей, объяснявшихся субъективным восприятием событий, но это еще не доказывало отсутствие сговора.

Поморова находилась в крайне тяжелом состоянии. Врачи признавали: лучшее, что они могут для нее сделать — отключить систему искусственного жизнеобеспечения. Спасательную шлюпку с Поморовой на борту перехватили в пяти парсеках от Солнечной системы. Поморова, потерявшая слишком много крови, ни разу не пришла в сознание. День проходил за днем, а для нее ничего не менялось. Разумеется, ее подстрелили не за пределами "Пепла", а прямо в шлюпке, когда она спасалась с корабля. Об этом говорили следы крови. Однако парламентер, несмотря на множество дипломатических ошибок, и даже на то, что до Земли ему добраться не удалось, выполнил основную часть своей миссию. С Онтарии на Землю прибыло судно, с которого банда Власова предусмотрительно сняла оружие. Доставленный исследовательский материал был уникален. Несмотря на сопротивление многих чиновников, не желающих никаких соглашений с преступниками, переговоры шли полным ходом, и некоторые пункты будущего договора были уже согласованы. Особенно сильно сопротивлялись военные ведомства, и жадные до науки ученые вели с ними долгие ожесточенные диспуты. Я несколько раз беседовал с Власовым по видеофону, ведущим переговоры со своей стороны, и втайне мечтал о настоящей встрече с ним и взаимной дружбе. Возможно, когда-нибудь для меня представится возможность побывать на Онтарии и получить удовольствие от общения с Власовым.

ЮРИЙ ТАБУНОВ

Я не пропускал ни одного выпуска новостей. В каждом выпуске сообщалось о ходе переговоров с Онтарией — новой планетой, которую осваивала банда Власова, и о состоянии Марии. Меня очень интересовали результаты переговоров, которые то и дело пытались сорвать противники соглашения с бандитами, но еще больше меня волновало состояние Марии. В больницу, где она находилась, меня не пускали.

Когда на "Селену" прибыла вторая группа представителей с Земли, я был удивлен. Удивление переросло в изумление и крайнюю степень досады, когда я убедился, что передо мной находятся настоящие сопровождающие Марии, а сама Мария убыла с неизвестными личностями. Если бы я не был столь занят собственной персоной, эти прохвосты не смогли так просто объегорить меня. Чуточку излишнего внимания — вот и все, что тогда от меня требовалось. Посланники сразу связались с Землей. "Пепел Марса" давно числился в угоне, за который несла ответственность немногочисленная банда Репьева. Меня заподозрили в сговоре с бандитами, взяли под стражу и под конвоем доставили на Землю. Меня долго мучили бесконечными допросами, даже предъявили мой собственный лучемет с моей собственной подписью, неизвестно как попавший на борт "Пепла Марса". Из допросов самих бандитов ребята из УГБ вынесли заключение, что я ни коим образом с ними не связан. С меня взяли подписку о невыезде до окончательного выяснения обстоятельств и отпустили домой.

Дома меня прямо с порога оглушил слабый запах Галины. Я снова не мог ни на миг забыть о ней. Оставленное ею гнездо было пустым и стылым, и я не мог заполнить его собой. Я мог позвонить своему бывшему другу и снова увидеть ее, услышать ее голос, но я не делал этого. Тем не менее, я пришел в себя после депрессии, стал встречаться с забытыми приятелями и собирался вернуться на прежнюю работу, как только перестану интересовать следователей. "Селену" я поставил в ремонт на орбитальную верфь и сдал документы для оформления лицензии на каботажные пассажирские перевозки. Теперь я не мог находиться дома и большую часть времени проводил на улице. Даже ночевать старался где угодно, только не дома. Я даже нанял двух домработниц для генеральной уборки своей берлоги, чтобы уничтожить запах любимой женщины.

Я очень хотел поговорить с Марией. Я сильно опасался, что она умрет, так и не разобравшись во всем до конца, не простив меня. Или просто умрет. Каждый день я приходил в больницу, и моя настойчивость не пропала даром. Главврач удостоил меня чести беседой, которая меня только расстроила. Он не пустил меня к ней, я ее так и не увидел.

После беседы с главврачом я вернулся домой, выбрал кое-какие инструменты и снова отправился в медицинский комплекс. Море зелени обнимало белые округлые строения комплекса, прятало в тенистой глубине упругие пластиковые тропинки и резные скамеечки. Под шатром деревьев было свежо, безлюдно и тихо. Корпус, в котором находилась Мария, ничем особенным не отличался от остальных зданий комплекса. Я обошел здание с торца, перелез через металлическую ограду во дворик и спрятался за деревьями на случай возможных встреч с медперсоналом. Потом вычислил нужное окно и полез по стене больницы, цепляясь за выступы, сделанные ради украшения здания. После долгого ничегонеделанья моя физическая подготовка оставляла желать лучшего, но пока я справлялся. Нужная палата находилась на третьем этаже. Я осторожно заглянул в окно и увидел Марию, парящую в гравиложе в прозрачной капсуле, и узнал я ее только по пряди огненных волос, выбившейся из-под мягкого колпака с проводами. Рядом с гравиложем стояла медсестра или врач, проверяла показания приборов. Через пару минут медсестра ушла. Кроме Марии, в палате больше никого не было. Я оглядел сверху пустой больничный дворик, вскрыл окно припасенными инструментами и перелез через подоконник, бездумно нарушая больничную стерильность палаты. В нос ударил запах медикаментов, смешанный с ионизированным воздухом.