Железный шип - Кэтлин Киттредж

Отправляйся в Грейстоун

Найди колдовской алфавит

Спаси себя

Потом шла строчка цифр, и я, выхватив из кармана авторучку, поспешно накарябала сообщение прямо на ладони, прежде чем его развеяло сквозняком.

31-10-13

Надпись зияла на моей руке свежим шрамом.

Кэл поджидал меня у входа в библиотеку.

— Так и знал, что ты здесь, — проговорил он. — Ты вечно прячешься на этой червеферме, когда не в духе.

— Это не червеферма, а библиотека, — со вздохом ответила я. — И вообще какое тебе дело, в духе я или нет? Боишься, я свихнусь раньше времени и опозорю тебя перед Маркосом и его дружками?

Обойдя его, я направилась к жилым комнатам. В мыслях у меня были только Конрад и написанные дымными буквами слова. Но Кэл удержал меня, поймав за руку.

— Ладно. В чем дело? На тебя совсем непохоже вот так взрываться.

— Я могу тебе доверять? — спросила я. Мне очень хотелось этого. Да и кому еще я могла доверять, если не ему?

Моргнув, он провел рукой по волосам. Одна прядь упала на глаза.

— Ну конечно, Аойфе. Что-нибудь не так с матерью? Совсем плохо, да? — Он сдвинул тонкие брови и попытался нахмуриться. Принять озабоченный вид у Кэла вряд ли получилось бы даже под угрозой смерти, но он по крайней мере старался.

— Не с матерью, — обронила я на ходу. — С Конрадом.

Слова послания шепотом отзывались у меня в голове. Казалось, меня просто разорвет, если я не дам им выхода.

— С Конрадом? — Глаза Кэла расширились. — И это все, что ты мне скажешь? Аойфе, ты не можешь вот так бросить имя своего чокнутого братца и… — Он осекся и сглотнул. — Прости.

— И похуже слышать приходилось.

Я показала ему написанное у меня на руке. Кэл нахмурился:

— Не понимаю.

— Это прислал Конрад, — объяснила я. — В письме. Ему нужна моя помощь.

Большая костлявая рука Кэла внезапно обхватила мое запястье и двинулась выше, закрывая надпись.

— Аойфе, ты сама добиваешься, чтобы тебя отправили в сумасшедший дом? Значит, правда, что все говорят?

Кисть у меня горела от его хватки, а теперь вспыхнуло и лицо. Зря я надеялась, что уж Кэл-то не станет верить всяким слухам. Я попыталась вырвать руку, но он не отпускал меня.

— Что там еще они говорят?

На скулах у Кэла заходили желваки:

— Что у Грейсонов это в крови. С первого заразившегося передается. Что вы все сходите с ума где-то в шестнадцать лет… что вы опасны.

Чувствуя, как на глазах у меня закипают слезы, я зажмурилась, не давая им пролиться.

— Кэл, я думала, ты мне друг.

— Так и есть, — серьезно сказал он. — Я — единственный твой друг сейчас, Аойфе. Я не верю во все это, но ты ведь понимаешь, о чем идет речь. Помнишь, как было с Конрадом?

У меня стиснуло горло. Острие ножа, нагревшееся до температуры моей кожи, волосы, мокрые от слез Конрада, который держит меня мертвой хваткой. «Я не хочу, Аойфе, но они нашептывают, они смотрят на меня, они жаждут крови. Я не хочу их слушать, но они не умолкнут, пока кровь не прольется на камень…»

— Конрад не сделал бы мне ничего плохого, — ответила я. — Проклятие, Кэл, ты и сам это знаешь.

Я вырвала у него руку. Если Кэл считает, что я заражена, ничего, кроме жалости, я от него не дождусь. Уродливый шрам у меня на шее большую часть времени был прикрыт школьным шарфом — и только в конце учебного года под жарким и влажным дыханием лета шарф приходилось снимать.

— Аойфе, он сошел с ума прямо в свой день рождения и пытался перерезать тебе горло. Тебе тоже скоро исполняется шестнадцать, и ты вдруг заговариваешь о том, чтобы помочь ему. Как хочешь, но звучит так, словно ты и сама не в себе.

— Вы ведь были друзьями с Конрадом, — прошептала я. Два моих единственных друга: Конрад и Кэл, Кэл и Конрад. Я думала, так будет всегда.

Лицо Кэла исказилось:

— Да уж. Представляешь, каким идиотом я себя чувствовал, когда он сорвался с нарезки? Я же и вправду верил, что он не поддастся болезни. Вся эта… вся эта чушь, которой он тебя пичкает, — просто бред. Такой же, как феи и демоны, которых видит твоя мать.

Не успев даже подумать, свободной рукой я дала ему пощечину. Кэл отпрянул, зашипев от боли.

— Прости, — тут же сказала я. В голове у меня до сих пор шумело, и виноватой я себя не чувствовала. Ни капельки.

— Блин, Аойфе, ты мне чуть челюсть не свернула. — Он осторожно подвигал подбородком.

— Конрад не такой, как мать, — упрямо сказала я.

Брат никогда не проявлял каких-то признаков безумия. Не рассказывал о своих снах. С ним должно быть что-то другое. Потому что иначе и для меня не останется никакой надежды.

— Ему нужна моя помощь, — повторила я, — а ты, кажется, только что говорил, что я могу доверять тебе.

Кэл вздохнул и почесал ухо — обычный его жест, когда истинная натура боролась в нем с установлениями прокторов и Академии.

— Ну и чего ты от меня хочешь?

— Читай, — потребовала я, подставив ладонь ему под нос.

Кэл нахмурился:

— Что такое Грейстоун? И что за цифры?

— Грейстоун — дом моего отца, на севере, в Аркхеме, — объяснила я. — Во всяком случае, так мама говорила, — добавила я со вздохом. — А цифры… Не имею ни малейшего понятия.

Честно говоря, то же я могла сказать о своем отце. Кроме имени — Арчибальд Грейсон — от матери я слышала только болтовню о сильных руках и ярко-зеленых, совсем как у меня, глазах. Из-за этих самых глаз Нерисса то готова была на меня молиться, то чуть ли не кидалась. Уж лучше бы мой ублюдок-папаша оставил их при себе.

Но если Конрад столько времени ускользал от прокторов, если он добрался до Аркхема… он мог разыскать отца — человека, который отважился полюбить женщину с некровирусом в крови и даже сделать ей двух детей. Человека, который мог помочь Конраду.

— Кэл, пожалуйста, — попросила я, видя, что он колеблется. — Мне нужен хоть кто-то, кто поверил бы, что это все не полное безумие.

— Обалдеть — снова я с ним заодно. И с тобой тоже, — вздохнул Кэл. — Теперь прокторы меня в любой момент могут в Катакомбы упрятать — глазом моргнуть не успею.

Я ткнула его в плечо:

— Если только сам во Вранохран побежишь и признаешься во всем.

С плеч словно гора свалилась, и сердце уже не стучало, как бешеное. Кэл не предаст меня. Он все тот же, каким был и в первый день в Академии.

— Вороны все видят, Аойфе, — заметил Кэл.

Мы уже шли к спальному корпусу. Дождь разошелся не на шутку, и я выудила из сумочки складной зонт.

— Прокторы не просто так их используют.

— Вороны слишком заняты «настоящими» еретиками и лазутчиками-багровогвардейцами в Ржавных Доках, — отмахнулась я, поднимая зонт над головой Кэла, торчавшей гораздо выше моей. Я не стала упоминать слышанное от Конрада: будто Багровая Гвардия состоит из колдунов, способных на совершенно немыслимые вещи. Кэл и так был на взводе. — Им есть чем заняться помимо каких-то студентов.