Место льва - Чарльз Уильямс

Они уже это обсуждали. И снова Энтони, изо всех сил желая сказать что-нибудь подходящее, понял, что ему мешает всегдашняя суровая искренность. Что тут думать: конечно, это была львица! Вот только видел-то он, в основном, не львицу. Прошлой ночью во сне ему привиделся все тот же царственный лев. Невероятный зверь спокойной, уверенной походкой шествовал через бескрайние горы, преодолевал континенты и океаны… Во сне даже небо расступалось перед его могучими плечами льва, небо каким-то образом превращалось в льва и в то же время было фоном для его движения, и солнце порой вращалось вокруг него, словно желтый мячик, а порой висело за миллионы миль, как кусок мяса для большого, сильного зверя, и Энтони хотелось снять его и спасти от этих клыков. Он бежал изо всех сил и никак не мог угнаться за львом, двигавшимся вроде бы неторопливо. Энтони бежал гораздо быстрее льва, и все равно безнадежно опаздывал, хотя лев находился гораздо дальше. И чем дальше он находился, тем становился больше в соответствии с новыми законами перспективы, действующими в мире сна. Энтони казалось очень важным понять здешние законы.

Конечно же, это был лев — и во сне, и в саду. Не мог Энтони притворяться — даже перед Квентином. Поэтому он сказал:

— На дороге определенно была львица.

— И в саду! — воскликнул Квентин. — Ты же вчера утром соглашался, что в саду была львица.

— Как сказал однажды великий и мудрый издатель, которого я знал когда-то, — заметил Энтони, — «я поверю любым своим прошлым суждениям». Но насчет сада… Ты думаешь, есть какая-то разница? Наверное, ты прав.

— Так ты все-таки думаешь, это была не львица? — закричал Квентин.

— Нет, — решился Энтони, — я думаю, это был лев. А еще я думаю, — несколько поспешно добавил он, — что ошибся, потому что этого не могло быть. Вот так.

Квентин сжался в кресле, и Энтони выругал себя за свою тупую принципиальность. Он по-прежнему не был уверен, надо ли притворяться, и так ли уж необходимо быть точным. Личные отношения — такая запутанная штука! Иногда необходимо и солгать. Но лгать противно. Для Энтони это было равносильно нарушению строгого геометрического рисунка. Если бы только знать, чего боится его друг?

Квентин словно услышал его мысли.

— Я всегда боялся, — с горечью сказал он, — в школе, на работе и вообще везде. Вот на этом чертова зверюга меня и подловила.

— Лев? — спросил Энтони.

— Это… это не просто лев, — странным голосом проговорил Квентин. — Кто-нибудь видел льва, появляющегося из ниоткуда? Но мы видели, я знаю, что мы видели, и ты так сказал. Это что-то другое… я не знаю что, — он опять вскочил, — но это что-то другое. И оно меня преследует.

— Послушай, старина, давай оставим эту тему, — предложил Энтони. — Неужели у нас не найдется, о чем поговорить? Возьми сигарету и расслабься. Сейчас всего девять.

Квентин печально улыбнулся.

— Давай попробуем, — сказал он. — Ну, тогда рассказывай, как у вас с Дамарис?

Внезапно зазвенел звонок на парадной двери, и Квентин резко вздрогнул, уронив сигарету.

— Черт подери! — воскликнул он.

— Я открою, — сказал Энтони. — Если это кто-то знакомый, я его не пущу, а если незнакомый, то не пущу тем более. Следи за сигаретой! — Он вышел из комнаты.

Вернулся он, несмотря на свое обещание, не один. С ним был довольно невысокий плотный человек с твердым лицом и большими глазами.

— В конце концов я передумал, — сказал Энтони. — Квентин, это мистер Фостер из Сметэма, и он тоже пришел поговорить о льве.

Обычная вежливость Квентина, вернувшись оттуда, где она пряталась во время разговора с другом, взяла ситуацию под контроль, и он вполне сносно проговорил все полагающиеся слова. Когда все сели, Энтони сказал:

— Ну, теперь к делу. Мистер Фостер, будьте добры, расскажите мистеру Сэботу то, что сказали мне.

— Сегодня днем я разговаривал с мисс Тиге, — начал мистер Фостер.

«У него глубокий грубый голос», — подумал Квентин.

— И она сказала мне, что вы, джентльмены, были там два дня назад — я имею в виду, возле дома мистера Берринджера, — когда все это началось. Принимая во внимание то, что случилось с тех пор, я подумал, что было бы неплохо сравнить наши впечатления.

— А что такое случилось с тех пор? — спросил Энтони. — Вы имеете в виду происшествие на собрании? Со слов мисс Тиге я понял, что одна из дам подумала, что видела змею.

— Я думаю — и она думает, — что действительно видела змею, — ответил мистер Фостер. — Так же как мистер Тиге видел сегодня бабочек. Их вы не станете отрицать?

— Бабочек? — переспросил Квентин. Энтони кивнул, но промолчал, предоставляя мистеру Фостеру продолжать объяснения.

— Мистер Тиге пришел домой, когда я был там сегодня днем, — сказал посетитель, — в весьма возбужденном состоянии. Он сказал нам — мне и мисс Тиге, — что бабочки действительно существуют. Мисс Тиге проявила некоторое нетерпение, но я настоял на том, — точнее, он настоял на том, чтобы рассказать нам, — что он видел. Насколько я понял, там была одна большая бабочка, в которую влились много маленьких. А мистер Тиге принял все это за подтверждение его веры в них. Он был в приподнятом настроении, сказал всего несколько слов о том, что видел, и, не обращая на нас внимания (что, согласитесь, весьма необычно для такого спокойного человека), пошел к своим шкафчикам и стал рассматривать коллекции бабочек. Я покинул его, — резко закончил мистер Фостер, — стоящим на коленях и явно молящимся на них.

Рассказ совершенно отвлек Квентина от прежних мыслей.

— Молящимся! — воскликнул он. — Но я не понимаю… Разве ты не был с ним, Энтони?

— Сначала был, а потом не был, — сказал Энтони. — Я собирался рассказать тебе об этом позже, ну, при удобном случае. Мистер Фостер совершенно прав. Мы действительно видели (то есть я думаю, что видели) тысячи бабочек. Они все летели к одной гигантской в середине, а затем… ну, затем они исчезли.

— Так сказал и мистер Тиге, — заметил мистер Фостер. — Но почему вы думаете, что этого не могло быть?

— Потому что… потому что не могло, — сказал Энтони. — Тысячи бабочек вдруг превратились в одну, — это уж слишком!

— Ведь был же жезл Аарона, — вставил мистер Фостер, чем на мгновение озадачил обоих слушателей. Энтони очнулся первым и сказал:

— Тот, что сделался змеем и поглотил других змей?[8]

— Именно, — ответил мистер Фостер. — Змеем, змеей то есть.

— Но вы же не хотите сказать, что эта женщина — как там ее звали? — что эта мисс Уилмот видела жезл Аарона, или змею, или что там еще? — спросил Энтони.