Британия - Грант Макмастер

Подобравшись ближе, он услышал звуки. Каменная кладка потрескивала от перепада температуры. Огонь, очевидно, еще теплился внутри — тлеющие угли поджигали все, что могло гореть. Снег, падающий на развалины, таял, но вода на морозе превращалась в лед, и только там, где жар был особенно силен, темнели небольшие лужицы. Юэн осторожно обошел здание и обнаружил еще одну пробоину на южной стене. Снег рядом с ней пятнали запорошенные следы.

К югу от дома виднелось заграждение из рифленой стали, бетона и ржавой проволоки, разрезающее город пополам, от реки до реки. Вдоль стены стояли столбы с мертвыми прожекторами, оборванные куски кабеля свисали до земли. Между двумя разрушенными башнями стояли массивные ворота. Их створки были приоткрыты, а все пространство за воротами — дорога и прилегающие к ней участки — было забито прогнившими остовами автомобилей, автобусов и грузовиков, брошенных водителями много лет назад. Эта стена была воздвигнута в последние недели войны, чтобы отгородить безопасную зону. И затея оказалась во многом успешной.

Юэн пошел по следам, ища хотя бы один хороший отпечаток. И он нашел его сразу за воротами, рядом с большой машиной, куда не упали свежие снежинки: резкий и четкий контур подошвы сапога. Но что-то было не так. В голове у Юэна словно пропел тревожный сигнал.

Выставив вперед дуло автомата, он замер, вглядываясь в пустоту. Вокруг было по-прежнему тихо. Рассвет все никак не мог пробить себе дорогу на хмурый небосклон. Ни движения, ни звука. Юэн решил, что это тишина взвинтила ему нервы, и обернулся к разрушенной кирпичной башне.

Теперь он был почти уверен в правоте Марлы: взрыв, пожар, бандиты и морозная ночь не оставили обитателям башни ни единого шанса. Его охватила внезапная тоска, словно предчувствие ночного кошмара. Он толком и не знал, кого рассчитывал найти среди обломков и мертвых тел. Просто было чувство: в коротком и жестоком ночном бою кто-то выжил. Кто-то, кому очень нужна помощь… Кто-то близкий — иначе откуда бы Юэн знал, как бы чувствовал призыв о помощи?

Но вокруг было тихо и мертво. Кажется, он опоздал.

Снова пригнувшись к земле, Юэн двинулся обратно, к надежным и крепким стенам Собора. Когда он поравнялся с покалеченной северной башней, солнце все-таки пробилось сквозь облака. Ослепленный, Юэн зажмурился и припал на одно колено. Его окружало кошмарное зрелище: каждая снежинка заблестела в красных лучах рассвета, и вдруг показалось, что весь город залит кровью.

Земля под его коленом подалась, и Юэн понял, что наступил на окоченевшее тело одного из погибших этой ночью. Под тяжестью его веса грудная клетка подалась и выпустила воздух. Мертвец выдыхал воздух, который был последним вдохом еще живого человека…

Мутная волна поднялась в желудке Юэна, и он еле поборол панический порыв — стремглав броситься назад, в укрытие.

…В тусклом свете что-то шевельнулось, выбираясь из-под каменных обломков. Мелькнул хрупкий силуэт. Когтистые руки и паучьи конечности пытались нащупать выход из снежной могилы.

Силясь смирить бешеное биение сердца и порывы тошноты, Юэн не видел ничего вокруг, кроме этого силуэта. До ушей его донесся странный далекий вой. Существо выкарабкалось из-под обломков, оставляя за собой черный след в красном свете восходящего солнца. Оно повернулось к Юэну, но лица его нельзя было разглядеть из-под влажных спутанных волос.

Предчувствие чего-то ужасного сдавило горло Юэна ледяной хваткой. Он с трудом поднял ствол и непослушными пальцами переключил облепленный снегом предохранитель. Существо напоминало ему о байках про чудовищ с юга, которые ему случалось слышать у костра в туннелях.

— Юэн, — хрипло произнесло создание.

Он остолбенел от ужаса, от невозможности происходящего. Ноги отказывались ему подчиняться, голос пропал, и Юэн просто стоял и смотрел на это странное создание, которое неведомо откуда знало его имя.

И вдруг существо закашлялось, и наваждение исчезло.

— Помоги, — сказал слабый голос. Рука откинула волосы, и под ними открылось бледное, искаженное болью лицо совершенно незнакомой Юэну девушки.

— Помоги! — повторила она и упала без сознания.

Сработали натренированные инстинкты, и Юэн рванулся на помощь, усилием воли пробуждая застывшие мышцы. Он с трудом заставил себя остановиться и еще раз пристально оглядеть каждое окно, каждый темный проем, ежесекундно становившийся все темнее из-за резкого света солнца, поднимавшегося над городом.

Когда мужчина снова сдвинулся с места, движения его были медленны и осторожны. Дойдя до лежащей девушки, он замер и снова прочесал взглядом окрестности. Часть сознания кричала, что это ловушка, что кто-то подстерегает его.

Правой рукой держа автомат наготове, пальцами левой он нащупал пульс на ее шее.

Пульс был уверенным.

Хрипло дыша, Юэн перевернул девушку, глядя то на нее, то на окружающие здания, потом наспех прощупал ее тело в поисках влажного от крови пятна. Обнаружил его на ноге. Опустив взгляд, он увидел под самым пахом наспех наложенный жгут из кожаного ремня, а ниже — торчащую из тела зазубренную железку. Волосы на затылке девушки слиплись от крови, но Юэн нашел там лишь синяк и ссадину.

Тем временем снегопад прекратился, а солнце поднималось все выше. Небо меняло окраску — из красного в ярко-оранжевый — и озаряло уплывающую вдаль громаду облаков. Издалека, с той стороны забора, донесся странный лай, потом другой словно ответил ему, на этот раз гораздо ближе.

— Черт! — он закинул автомат за спину и схватил девушку в охапку.

Лаять могли собаки или любая другая тварь с отравленного юга, но если это была собачья свора, единственным спасением было бегство.

Когда Юэн приблизился к башне Собора, в здании уже была объявлена тревога, а Марла даже не чаяла снова его увидеть. Она была уверена: в какую бы дурацкую затею ни ввязался чужак на этот раз, он уже мертв, а то и еще что похуже.

Но что-то не давало ей захлопнуть ворота… Снова и снова обводя стволом заснеженные улицы Карлайла, она все ждала, ждала… Будто кто-то умолял ее погодить еще чуть-чуть.

И этот внутренний голос не обманул.

На свежевыпавшем снегу стоял худой высокий мужчина в заплатанных штанах, плотно заправленных в длинные кожаные сапоги, и потертом, заношенном кожаном плаще. На его шее болтался размотавшийся шарф, раньше прикрывавший узкое морщинистое лицо. Пар от дыхания туманил темные очки, а из-под широкополой шляпы выбивались непослушные пряди каштановых волос. За спиной виднелся походный рюкзак, а из-за правого плеча торчал, уставившись в небо, ствол автомата. На руках мужчина нес обмякшее тело девушки-подростка в потрепанных джинсах, полуботинках и свитере на несколько размеров больше. Волосы незнакомки разметались по плечу Юэна, глаза были закрыты, а кукольное личико тронуто смертельной бледностью. За их спинами возвышались руины погибшего города, и звонким эхом носился по развалинам с каждым мгновением приближающийся собачий лай.

Много лет спустя Марла не смогла бы сказать, что именно делало этот миг особенным, что выделяло его из всей ее длинной и полной опасностей жизни, — но запомнила она его навсегда. И глядя на человека, идущего к ней по рыхлому снегу, она на мгновение почувствовала прилив какого-то необъяснимого, необыкновенного чувства.

Дозорная Карлайла не верила ни в бога, ни в дьявола, и считала, что человек сам хозяин своей судьбы. Но почему-то Юэн не вписывался в ее аккуратно расчерченную картину мира. Никто из ее людей добровольно не стал бы соваться в руины, где только накануне гремели выстрелы: это было и бессмысленно, и опасно. А гость из Глазго пошел — и пошел, повинуясь своему внутреннему зову, а ни в какие зовы Марла, разумеется, не верила тоже.

И вынес из дымящихся развалин, из собачьего холода, живого человека. Раненую девчушку. Спас жизнь прекрасной незнакомке.

Сказка какая-то.

Марле вдруг почудилось, что она лежит в теплой и уютной кровати и голос деда снова рассказывает ей сказки об отважных рыцарях. Не так ли рождаются легенды?

Она поскорее впустила Юэна в тепло, захлопнула ворота и сама помогла часовому задвинуть тяжелый засов. В лице напарника, как в зеркале, отражалось ее собственное изумление. С башни уже донеслись глухие выстрелы из крупнокалиберного оружия. Наверное, дозорные отгоняли от стен Собора диких собак.

— Она ранена, — напряженно прохрипел Юэн.

— Иди за мной, — сказала Марла и повела его к отгороженному уголку в дальнем конце главного холла.

Там стояла печка, от которой растекалось ласковое тепло. Длинная труба поднималась к потолку и исчезала в полумраке. Струйки дыма выбивались наружу в тех местах, где трещины в металле были кое-как залатаны жестяными банками. По разные стороны печки стояли две койки, больше похожие на скамьи. У левой высился чистый столик с металлическим подносом, у правой — помятая пластмассовая коробка зеленого цвета с потертым белым крестом и надписью «ПЕРВАЯ ПОМОЩЬ».