Библиотечная полиция - Стивен Кинг

Затем ротарианцы начали вставать из-за столов, и Сэм решил, что, должно быть, говорил слишком долго, раз всем уже настолько не терпится уйти. Однако гром аплодисментов не утихал, а в следующее мгновение Сэм заметил, что Крейг Джонс отчаянно подает ему какие-то знаки, и догадался: Крейг хочет, чтобы он встал и поклонился. Сэм лишь выразительно покрутил пальцем у виска: мол, ты спятил! Однако Крейг затряс головой и принялся страстно жестикулировать, словно проповедник, призывающий свою паству петь псалом громче. Сэм уступил ему, встал, поклонился и, к своему изумлению, услышал крики «браво!».

Минуту спустя на аналой поднялся Крейг. Аплодисменты и восторженные возгласы улеглись лишь после того, как он несколько раз постучал по микрофону — звук при этом был такой, словно гигантский кулак в перчатке молотил по крышке гроба.

— Думаю, что все со мной согласятся, — сказал он. — Речь Сэма с лихвой возместила нам деньги, выброшенные на жареного цыпленка, который оказался жестким как подметка.

Шутка Крейга тоже вызвала бурную овацию. И он обратился к оратору:

— Знай я наперед, Сэмми, на что ты способен, я бы уже давно тебя заарканил!

И эту реплику встретили одобрительным свистом и аплодисментами. Не дав им стихнуть, Крейг схватил Сэма за руку и энергично начал ее трясти.

— Просто изумительно! Откуда ты содрал эту речь, Сэм?

— Ниоткуда, — ответил раскрасневшийся Сэм, хотя перед выступлением он выпил лишь слабенький джин с тоником; в голове сейчас приятно шумело. — Я сам ее написал. Взял только пару книжек в библиотеке, чтобы кое-что добавить.

Вокруг них собрались и другие ротарианцы, наперебой поздравляли Сэма и поочередно трясли за руку. Он вдруг почувствовал, что похож на водонапорную колонку во время летней засухи.

— Потрясающе! — гаркнул кто-то ему в самое ухо, и, обернувшись, Сэм узнал Фрэнка Стивенса, который как-то раз подменил на ораторской трибуне профсоюзного лидера, осужденного за мошенничество. — Жаль, на магнитофон твою речугу не записали — могли бы потом на всех углах ее продавать! Бабки заколачивать. Обалденное выступление, Сэм!

— Замечательно, Сэм! — вмешался Руди Перлман; его круглая физиономия раскраснелась и блестела от пота. — Я чуть не расплакался! Ей-богу! А где ты такое стихотворение откопал?

— В библиотеке, — признался Сэм. Он был еще немного не в своей тарелке, но облегчение от того, что испытание благополучно завершилось, уже потихоньку уступало место сдержанному ликованию. Он даже подумывал, что не помешало бы вознаградить Наоми. Не успел он сказать Руди название книжки, как Брюс Инголс ухватил его за рукав и потащил к бару.

— Самая блестящая речь в нашем дурацком клубе за последние два года! — проорал Брюс. — А то и за все пять! Да и кому вообще нужен был этот идиотский акробат? Позволь, я угощу тебя стаканчиком, Сэм. Даже двумя, черт возьми!

До ухода из клуба Сэм пропустил аж целых шесть стаканчиков — угощение друзей, — а вот завершил триумфальный вечер плачевно, облевав коврик для ног с вышивкой «Добро пожаловать!» перед собственной входной дверью.

Случилось это сразу после того, как Крейг Джонс высадил его перед домом на Келтон-авеню. Сэм как раз безуспешно пытался попасть ключом в замочную скважину — задача не из простых, ведь ему мерещились целых четыре ключа и всего три замка, — когда тошнота подступила к горлу, и он просто не успел спрыгнуть с крыльца. Вот почему, отомкнув наконец дверь, Сэм просто нагнулся, приподнял обгаженный коврик и, аккуратно придерживая за углы, швырнул подальше.

Сэм заварил себе кофе, пытаясь прийти в чувство, но в это время зазвонил телефон. Очередные поздравления. Затем позвонил Элмер Баскин, которого и в клубе-то не было. Сэм ощущал себя примерно так же, как Джуди Гарланд в фильме «Рождение звезды», однако насладиться по-настоящему своим успехом мешали приливы тошноты и раскалывающаяся от боли голова. Такова кара за неумеренные возлияния с приятелями.

Включив в гостиной автоответчик, Сэм поднялся в спальню, выдернул из розетки телефонный аппарат проглотил две таблетки аспирина, разделся и лег в постель. Веки сомкнулись сразу, мысли пьяно разбегались. И все-таки, прежде чем уснуть, Сэм успел подумать: «А ведь своим успехом я обязан Наоми… И еще — этой неприятной особе из библиотеки. Хорст, что ли. Или Борщт. Забыл. Надо бы ее тоже отблагодарить».

Он услышал, как внизу звякнул телефон и тут же включился автоответчик. «Молодчина, — подумал Сэм, засыпая. — Делай свое дело, не подводи меня».

И провалился в небытие до десяти утра.

В субботу утром Сэм проснулся с горечью во рту и небольшой головной болью, но быстро утешился тем, что могло быть куда хуже. Коврик было жалко, но Сэм все равно радовался, что успел избавиться от отравы, ведь в противном случае легкой головной болью он бы уже не отделался. Постояв минут десять под душем, вытерся и, обернув голову полотенцем, спустился в гостиную. Горящая на автоответчике красная лампочка напоминала о записи. Сэм нажал кнопку, но лента промоталась назад совсем чуть-чуть; должно быть, записано лишь одно сообщение. Звонок, который слышал Сэм, засыпая. Гудок. Затем:

— Здравствуйте, Сэм. — Сэм, вытиравший голову, нахмурился: женский голос показался ему неуловимо знакомым. — Я слышала, ваша речь удалась на славу. Очень рада за вас.

Это же Лорц, догадался Сэм. Но как она узнала номер моего телефона? Впрочем, его без труда можно было найти в любом телефонном справочнике… да и библиотечный формуляр он ведь тоже заполнил, не так ли? Конечно. И все же по какой-то необъяснимой причине по спине Сэма пробежал холодок.

— Напоминаю, чтобы вы вернули книги к шестому апреля, — продолжала она. И насмешливо добавила:

— Не забудьте про Библиотечную полицию.

Послышался щелчок — библиотекарша положила трубку. На автоответчике замерцала лампочка «Больше сообщений нет».

— Что-то вы мне не нравитесь, мисс Лорц, — пробурчал себе под нос Сэм и направился на кухню делать тосты.

Через неделю после блистательного дебюта в роли клубного оратора Сэм вручил Наоми длинный белый конверт, на котором было написано ее имя.

В эту пятницу дождь лил как из ведра.

— Что это? — подозрительно осведомилась Наоми, снимая плащ.

— Откройте и посмотрите.

Наоми вскрыла конверт и увидела красивую открытку со словами благодарности; к открытке была аккуратно подклеена банкнота с портретом Эндрю Джексона.

— Двадцать долларов! — изумилась Наоми. — За что?

— Ваш совет по поводу библиотеки меня просто спас, — сказал Сэм. — Видите ли, Наоми, речь восприняли на ура. Даже не стыдно похвастаться. Будь я уверен, что вы согласитесь, я бы дал вам полсотни.