Кратеры Бабакина - М. Борисов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Какой-то клапан… Бабакин и клапан… что ему этот клапан?» — вспоминая те годы, риторически восклицает один из его сотрудников. И сам себе отвечает: «Но ведь на этом клапане висела надежность всей системы».
Так будет всегда. Ни одно ответственное испытание, ни один важный агрегат не минуют его, если они действительно «ответственные» или «важные» и если от них напрямую зависит конечная цель эксперимента.
…Пухлые тома проекта зенитной ракеты — смело можно сказать: одной из первых отечественных зенитных ракет — не лежали без движения на зеленом прямоугольнике стола, за которым заседали члены Государственной приемной комиссии. Они передавали их друг другу, листали, находили нужные страницы, о чем-то говорили вполголоса, чтобы не мешать докладчику, вот уже второй час рассказывавшему о проделанной работе. Развешанные вдоль стены графики, схемы, таблицы всесторонне подтверждали вывод, который вытекал из доклада Бабакина, — построение зенитного управляемого комплекса с заданными характеристиками вполне возможно. К сожалению, проект остался проектом.
Именно в эти дни и произошла непреднамеренная, можно сказать, случайная встреча Бабакина с Сергеем Павловичем Королевым. Первая встреча.
Сергей Павлович слушал внимательно выступление Георгия Николаевича и, уяснив не только объем и уровень работы, проделанной коллективом, но и личную роль в этом Бабакина, наклонился к своему заместителю, сидевшему слева:
— У него есть искра божья!
Пройдут годы. И когда С. П. Королев будет принимать ответственное решение о передаче в КБ Бабакина ряда тем своей обширной космической тематики, он повторит и несколько разовьет эту фразу. Он скажет:
— У него есть искра божья! Ему можно доверять!
С 1949 года и характер и масштабы деятельности Георгия Николаевича стали иными. В круг его интересов как конструктора попали теперь вопросы развития отечественной авиационной и ракетной техники.
Бабакин навсегда становится ярым сторонником «больших форм» в промышленности. Он всегда будет ратовать за развитие производственной и лабораторной базы, за расширение и укрепление проектных, конструкторских подразделений, за превращение их в такие организации, которые были бы способны решать новые, все усложняющиеся задачи. Работа в подобного рода организациях многое дала и ему самому. Передовое производство, новейшая технология, передний край науки и техники — об этом можно было только мечтать, и Георгий Николаевич жадно впитывает в себя все, что, как он считает, поможет ему завтра, послезавтра.
Георгию Николаевичу всегда везло на людей — на хороших и умных. Ему довелось встречаться и общаться со многими выдающимися учеными и конструкторами. Встречи с ними, порой чисто служебные, порой дружественные, способствовали, вероятно, его становлению как руководителя высокого ранга, облеченного партийным и государственным доверием. Он знал многих, он гордился дружбой с ними, он учился у них.
В пятьдесят первом году Бабакин вступает в ряды КПСС.
В пятьдесят шестом — к двум медалям, которыми он был награжден, добавляется орден Трудового Красного Знамени.
В пятьдесят седьмом — Бабакин заканчивает заочно институт и защищает диплом на «отлично».
В шестидесятом — Бабакин назначается на должность заместителя главного конструктора.
Глава вторая
Главное дело жизни
1
На легендарной стартовой площадке не менее легендарного Байконура в рациональной паутине металлических конструкций фермы обслуживания — ракета-носитель. Недавно отсюда стартовал первый в мире искусственный спутник Земли… Всего лишь пять лет назад с этой же площадки в полет отправился Юрий Гагарин…
На самой вершине ракеты, под головным обтекателем, упершимся носиком, как кажется, в синее морозное небо, автоматическая лунная станция, еще не имеющая имени, а называемая просто своим скромным заводским общеупотребительным термином «изделие номер такой-то»…
Только что закончилось заседание Государственной комиссии. Дано «добро» на пуск. Объявлена часовая готовность. До старта остается ровно шестьдесят минут, длинных, нескончаемых минут.
Из рассказа очевидца:
«Вышел из домика, в котором заседала Государственная комиссия. Мороз за тридцать… Да еще с ветерком. Захожу за угол — там значительно тише. И тут же Георгий Николаевич, в расстегнутом пальто. Нервно курит. Пытаюсь уйти, чтобы не мешать. Но поздно — он уже увидел меня, берет под руку:
— Ну как «мешки»? Не подведут?
В считанные мгновения в памяти возникают два «мешка» — амортизаторы, выполненные из специальной ткани. Мысленно проигрываю программу посадки на Луну — подходим к Луне, «мешки» наполняются газом, соприкасаются с ее поверхностью, принимая удар о нее на себя, выталкивают лунную станцию… Десятки раз это проверено на Земле… Придаю голосу уверенность и отвечаю:
— Не подведут. — И, минуту помолчав, повторяю: — Не подведут!
— Ну дай бог, голуба, дай бог…
Георгий Николаевич бросает на землю недокуренную сигарету, наступает на нее и, видимо, пытаясь отвлечься от своих мыслей, говорит:
— Не замерз? Пойдем походим…
Молча ходим, невзирая на стужу и ветер. Ходим до объявления получасовой готовности. Главный конструктор и просто конструктор. Ходим с одной и той же мыслью: «Сядет или не сядет?»
Георгий Николаевич идет в бункер, мне нужно уезжать со старта, время истекло».
31 января 1966 года автоматическая станция «Луна-9» покидает Землю, делает прощальный виток вокруг нее и уходит к Луне.
3 февраля 1966 года «Луна-9» впервые в мире совершает мягкую посадку на поверхность Луны.
Волнение Бабакина должно быть понято правильно — с этой станции началась космическая летопись КБ, в котором он работал; «Луна-9» — первая автоматическая межпланетная станция, изготовленная и отработанная в нем.
Какие же события предшествовали этому?
Так уж случилось, что ОКБ, возглавляемое Сергеем Павловичем Королевым, создавшее первый в мире искусственный спутник Земли, первые в мире автоматические станции для полетов к Луне, Венере и Марсу, первый в мире пилотируемый космический корабль «Восток», другие космические аппараты, каждый из которых стал «первым», в середине шестидесятых годов оказалось неимоверно перегруженным. Не менее перегруженным оказался и сам главный конструктор.
Как бы подтверждая это, один из руководителей проектного отдела ОКБ Королева тех лет вспоминает:
«Сергей Павлович любил уделять внимание всем изделиям лично, считал, что он должен быть в курсе всего. Но к этому времени работы приняли такой широкий размах, что ему физически становилось все труднее и труднее…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
