Пространство Любви (Звенящие кедры России - 3) - Владимир Мегре

- С тобой, может, что-то и происходит, а со мной и с другими всё нормально.

- А тебе не кажется, Владимир, что ситуация, в которой мы побывали, точная копия того, что творит человечество сегодня? Нам показанное в ускоренном темпе и в миниатюре лишь отобразило наши сегодняшние деяния.

- Мне так не кажется потому, что кожа у нас непрозрачная и тела наши нам подчиняются.

- Может быть, кто-то просто щадит нас, не даёт осознать, увидеть всё полностью, что мы уже натворили и творить продолжаем. Ведь если осознаем... Увидим свою жизнь со стороны... Увидим неприкрытой разными лживыми догмами, оправдывающими вчера и сегодня творимое нами, не выдержим ведь, с ума сойдём.

Внешне мы пытаемся выглядеть благопристойно, а творимое зло пытаемся оправдать собственной якобы непреодолимой слабостью. Не устоял перед соблазном, закурил, запил, убил, затеял войну в защиту каких-то идеалов, взорвал бомбу.

Мы слабы. Так мы сейчас себя считаем. Есть высшие силы, это они всё могут, всё решают. А мы?.. Именно мы, спрятавшись за подобными догмами, можем творить всё что угодно, любую мерзость.

И творим мерзость. Именно мы творим, каждый из нас, только по-разному оправдываем сами себя перед собой. Но мне теперь абсолютно ясно, пока моё сознание не потеряло способность руководить моей плотью, только я, только лично я должен отвечать за все её действия. И права Анастасия, говоря: "Пока человек и во плоти..."

- Да не ссылайся ты на Анастасию. Тоже мне понятливый нашёлся. Права! А сами чуть не угробили её. Жалко, что она чего-нибудь большего вам не показала, чтоб у вас у всех вообще крыша посъезжала.

У меня всё большая злость на эту компанию разгоралась, но, так как только Александр был передо мной, на нём и вымещалась злость.

- Ты на себя посмотри, - ответил Александр, - не благодаря ли тебе нам удалось выйти на Анастасию? Да и только ли нам? Ты что же, думаешь, что подобные нашей попытки не повторятся?

Зачем тебе понадобилось без всякого изменения указывать название теплохода, на котором по реке ходил, да ещё фамилию капитана? Тоже мне документалист нашёлся. Да ты и название реки изменить мог бы, но не сделал этого, не сообразил вовремя. А от других требуешь сообразительности. Я своё получил, теперь всю жизнь увиденный кошмар осмысливать придётся...

- А как же он закончился, ваш кошмар? Как вы из него выскочили?

- Сами мы от него никогда избавиться не смогли бы. Для нас он предназначался навечно. По крайней мере, именно таким было ощущение у каждого.

Анастасия появилась среди наших разлагающихся и ещё действующих тел, её кожа не была прозрачной, по-прежнему одетая в свою старенькую кофточку и длинную юбку, она стала что-то говорить нашим телам, но они её не слушали. Словно запрограммированные, умирая и рождаясь вновь, они повторяли, меняясь лишь ролями, свои действия. Тогда Анастасия начала быстро убирать мусор около одной из сложенных нашими телами построек. Руками она быстро сгребла в кучку разбросанные камни и хворост, палочкой слегка взрыхлила землю, потрогала, взъерошила руками затоптанную травку, и начали вставать зелёные травинки, не все, а те, которые ещё могли встать. Анастасия бережно выправила надломанный ствол маленького, около метра по высоте, деревца, она размяла в руках влажную землю, обмазала ею надломанное место и, сжав его ладонями своих рук, некоторое время держала, потом осторожно разжала ладони, и ствол деревца остался ровным.

Анастасия сноровисто продолжала заниматься своим делом. На вытоптанной нашими телами, ставшей почти без растительности земле увеличивался маленький оазис, созданный ею. К нему подбежало тело Бориса Моисеевича, запрыгнуло на травку, повалялось на ней, вскочило и убежало, а через некоторое время вернулось с телом одного из охранников. Они вдвоём вырвали маленькое деревце и начали таскать на зелёную травку камни и палки, сооружать из них очередное уродливое строение.

Анастасия всплеснула руками, она попыталась им что-то говорить, но, увидев, что никто на её слова никакого внимания по-прежнему не обращает, замолчала. Она некоторое время стояла в растерянности, опустив руки, потом опустилась на колени, закрыла лицо руками, волосы на её плечах дрожали. Анастасия плакала. Плакала, как ребёнок.

И почти сразу вновь возникло едва заметное голубоватое свечение, оно вогнало в землю коричневатое испарение нашего ада, соединилась наша плоть с невидимым нашим "Я". Только двигаться мы по-прежнему не могли, но уже не от ужаса, а от благодатной истомы голубого свечения. Над нами в небе, описывая круги, снова светил огненный шар.

Анастасия протянула к нему руки, и шар, мгновенно переместившись, оказался в метре от ее лица. Она заговорила с ним, и в этот раз услышал я слова. Анастасия говорила шару:

- Спасибо тебе. Ты добрый. Спасибо тебе за милосердие и любовь. Люди поймут, обязательно всё поймут, сердцем почувствуют. Ты никогда не убирай с земли свет голубой, свой свет любви.

Анастасия улыбалась, а по щеке её текла слезинка. Из-за голубой оболочки шара огненные молнии-лучи метнулись к лицу Анастасии, ловко и осторожно они сняли блестевшую на солнышке её слезинку и бережно, как будто драгоценность, вдруг задрожавшие лучи несли на кончиках своих слезинку, несли как драгоценность. Они внесли слезинку внутрь шара. Шар вздрогнул, описал вокруг Анастасии круг, у ног её на Землю опустился, взметнулся ввысь и растворился в небесной синеве, оставив на Земле всё, как и раньше было. И мы, как прежде, стояли на своих местах. Светило солнце, река, как прежде, текла, лес вдали виднелся, стояла, как и прежде, Анастасия перед нами. Мы молча созерцали всё вокруг, я радовался, видя всё, да, думаю, радовались и другие. Только молчали, может быть, от пережитого или от вдруг увиденной красоты вокруг...

Александр замолчал, словно в себя весь ушёл, я попытался с ним заговорить:

- Послушай, Александр, может быть, из того, что ты мне рассказал, на самом деле с вами не происходило ничего подобного. Может, Анастасия просто гипнозом каким-то сильным обладает? Я читал, что многие отшельники гипнозом обладают. Вот и она, может, вас загипнотизировала и показала видение?

- Гипноз, говоришь... Ты седину в моих волосах видел?

- Видел.

- Так седина эта после того раза и появилась.

- Ну, испугался под гипнозом, так и седина появилась.

- Если предположить, что это был гипноз, тогда нужно объяснить и другое загадочное.

- Что именно?

- Завал в ручье из камней и деревьев. Завал в ручье исчез, его не стало, ручей бежал свободно. Но завал в ручье был до нашего виденья, все видели завал в ручье, он был.

- Да. Вот так дела...

- К тому же какое это имеет значение, что с нами было, важней другое. Я не могу быть прежним, не знаю, как мне дальше жить, чему и где теперь учиться. Когда домой вернулся, сжёг множество книг разных мудрецов, из разных стран учителей. Большая библиотека у меня была.

- Вот это зря ты сделал. Лучше б их продал, раз самому не надо.

- Не мог я их продать. И даже мне в голову такое не пришло. Теперь с мудрецами, учителями у меня свои счёты.

- А как ты думаешь, Александр, с Анастасией не опасно общаться? Может, она действительно как аномалия какая-то. Вот и в письмах некоторые люди пишут, что она - представитель другой цивилизации, а если так оно и есть, тогда опасно с ней общаться, потому что неизвестно, что у этой другой цивилизации на уме.

- Я убеждён совсем в обратном. Она так чувствует, любит землю, всё растущее и живущее на ней, что, скорей, мы на фоне Анастасии и выглядим приблудными пришельцами.

- Так кто же она тогда? Учёные могут в конце концов внятно сказать? Почему она обладает таким большим объёмом информации, как она в её голове вмещается? Откуда способности непонятные, Луч её откуда?

- Думаю, здесь надо поверить её словам: "Я человек, женщина". А информацию, я предполагаю, она в своей голове никакую и не держит. Скорее всего, чистота её помыслов позволяет ей пользоваться всей базой данных Вселенной. И способности её исходят от полной информативной обеспеченности.

Вселенная её любит, нас опасается, оттого и не открывается нам полностью. Наша мысль, мысль современного человека, воспитанного нашим обществом, заблокирована стереотипами и условностями.

У неё она полностью свободна. Оттого и трудно предположить, что разгадка тайны может быть сокрыта как раз в том, что она человек... Конечно, она может творить невероятные, по нашим пониманиям, чудеса, я сам убедился в этом. Во время нашего визита произошло ещё одно событие, которое иначе как чудом и не назовёшь. Оно ещё более загадочно, чем то, что творилось с нашей группой. Оно более грандиозно!

Александр произнёс последние слова с каким то волнением. Он встал и отошёл от костра в ночь. В мерцании звёздного неба и тусклом свете догорающего костра видно было, как прохаживается взад-вперёд молодой сибиряк. До меня доносились его короткие взволнованные фразы. Александр говорил что-то непонятное о науке, о психологах, о каких-то учениях. Мне надоело сидеть и слушать его отрывочные и потому непонятные фразы. Хотелось поскорее узнать, что, как он считает, грандиозного сотворила Анастасия на их глазах. Я попытался успокоить его: