Детективное агентство "ЛС" - КниГАзета .

     Субботнее утро у бизнесмена Завгороднего выдалось уже не таким безоблачным, как вчера и позавчера.

     Во-первых,  Оля со спиногрызами никуда не поехали. Младший совсем  расхворался (как подозревал Завгородний, просто от нежелания навещать бабушку). Рассчитывавщий все выходные провести у Аллы Михаил медленно сатанел, занимаясь то уборкой, то готовкой, то читая Петьке вслух.

     Во-вторых, французы так и не позвонили. Доселе предельно обязательный Николя с переводчиком, обещавший набрать его в одиннадцать утра, как сквозь землю провалился. Завгородний даже в ванную ходил с телефоном, чтобы не пропустить звонок, но ни к двенадцати, ни к часу, ни даже к двум часам никто не позвонил.

     Алла, которой он пообещал приехать прямо с утра, явно расстроилась и обиделась. В три Завгородний плюнул и сорвался к ней, наплетя Оле, что французы наконец-то прорезались, и он едет улаживать дела.

     Хоть какая-то разрядка. А этот Николя, видимо, просто не сообразил, что двадцать шестое приходится на субботу, и всё решится в понедельник. Наверное, так. В этой мысли было облегчение его тревоги, и Михаил с радостью за нее ухватился.

     А в шесть позвонила Оля.

- Как ты там? - каким-то очень странным голосом спросила она.

- Я? Нормально, - напрягся Завгородний. Алла тем временем ловким язычком ласкала его второе ухо. Михаила всегда возбуждало, когда звонила жена, и он разговаривал с ней, не прекращая ласк с любовницей, в этом было что-то восхитительно-развратное. Но не сейчас.

- Что такое? - сказал он, отстраняя рыжую голову Аллу. - Что-то случилось? С кем?

- Ну, как тебе сказать... наверное, не «случилось», а «случается в данный момент», - с какой-то печальной иронией произнесла жена. - В данный момент случаешься ты, дорогой мой Миша. И я даже знаю, с кем.

- Не понял юмора, - строго сказал Завгородний, хотя сердце у него оборвалось и ухнуло в пятки.

- Приезжай домой, объясню, - всё тем же донельзя странным голосом сказала Оля. - Можешь не торопиться, заканчивай там свой французские дела... или правильнее будет сказать «кончай»? В общем, подъезжай, Мишель, поговорить надо.

     И она сбросила вызов.

- Б**дь, - только и смог сказать Завгородний. Не задался денек, ох, не задался...

- Что-то случилось? - спросила Алла. - Ты сам на себя не похож.

- Олька, кажется, что-то заподозрила, - мрачно сказал Михаил. - Поеду домой разбираться.

     Всю дорогу он прокручивал в голове состоявшийся телефонный разговор. Откуда ветер дует, кто капнул? Хуже всего было, конечно, вот это «и я даже знаю, с кем». Обычные женские подозрения еще можно было бы как-то развеять — пусть пришлось бы и не видеться с Аллой даже несколько месяцев.

«Да хрен с ней вообще, с этой Аллой, если что» - думал он, нещадно гоня автомобиль под удивленные гудки прочих участников дорожного движения. «Надо будет — брошу совсем, она не стоит того, что дает мне Олька. У нее все мои активы, квартира на нее оформлена...можно и потерпеть. Лишь бы уговорить. Успокоить. Уверить, что всё в порядке. Черт возьми, да я даже покаяться могу во всех грехах, если это поможет!»

     Однако у подъезда его ждал очередной дерьмовый сюрприз этого дня. Оля как раз выносила из подъезда две объемистые сумки, с которыми они обычно ездили на отдых. Завидев его автомобиль, она остановилась, глядя на него из-под руки.

- Зайка, ты чего... - пролепетал он, тормозя перед ней. - Ты куда собралась? Останься!

     Оля коротко расхохоталась совершенно не свойственным ей хриплым смехом. От одного этого Завгороднего пробрал по коже лютый мороз. Кажется, приплыли...

- Я — никуда не собралась, - заявила тем временем его жена. - Это твои вещи. Всё твое барахло, которое по закону принадлежит тебе. Если претендуешь на остальное — можешь попробовать через суд, но шансы у тебя маленькие.

- Оль...давай поговорим... - потрясенно пробормотал Михаил. - Всё можно уладить, давай только поговорим!

- Уладить уже ничего нельзя, - отрезала Оля, и Михаил понял, что, кажется, действительно - приплыли. - Говорить тоже не о чем, в общем-то. Бери шмотки и дуй обратно к своей рыжей шлюхе.

     «Рыжей». Она знала про Аллу даже это!

- В понедельник я подаю на развод, - закончила Оля. Развернувшись на каблуках, она вошла в подъезд и со всей силы ахнула дверью.

     И что теперь делать?

     Привычный мир бизнесмена Завгороднего валился в тартарары. Он сел за руль и положил голову на руки. Ладони явственно подрагивали. Не врезаться бы в столб ненароком...хотя отчего бы и не врезаться? Всё равно всё идет прахом.

     Закурлыкал телефон. Взглянув на номер, Михаил горько усмехнулся — это был Николя. Вот стоило тебе утром позвонить, а, как договаривались! Глядишь, и не случилось бы ничего...

- Алло, - сказал он. - Бонжур, Николя.

- Привет, Миша, - сказал незнакомый уверенный голос.

- Э-э...привет, - удивленно отозвался Завгородний. - Кто это?

- Не узнал? Богатым буду, - нехорошо усмехнулся уверенный. Чем-то он был всё же смутно знаком, проскальзывали какие-то полузабытые нотки и обороты, словно в речи школьного друга, с которым не виделись всю жизнь. Хотя отчего-то казалось, что он слышал этот голос совсем недавно. Что за черт...

- А вот Сорока сразу узнал, с первого слова, - продолжал собеседник. - Залебезил тут же, запричитал...

     Сердце, и до этого тоскливо нывшее, рухнуло в пятки, словно с американских горок, уже второй раз за день. Он вспомнил.

- Р...Румяный? - заикаясь, выдавил бизнесмен. - Ты же... ты же...

- Я уже освободился, - ухмыльнулся собеседник. - Амнистия — великое дело, знаешь ли. Восемнадцать лет вместо пожизненного — не так и плохо, согласись?

- Если ты хочешь поквитаться, то знай, я не виноват, не виноват, не виноват!- истерически проблеял Завгородний. Чтобы остановить заклинившее «не виноват», ему пришлось дать самому себе пощечину. Соберись, Миша...

- О, Сорока тоже так говорил, - усмехнулся Румяный. - До самого конца. Никто не виноват, конечно. Всегда виноваты другие, только не ты сам. Такова, к сожалению, подленькая человеческая природа, и это не исправить. C'est la vie.

     Только когда Румяный произнес французскую фразу, Завгородний понял, где он слышал недавно его голос. Точно так же говорил «Николя», собиравшегося купить «Монолит» - ну да, точно, и звонил он с его номера... Всё это, получается, одна большая подстава... И Оле, наверняка, он информацию слил...

- Так это ты Оле... сообщил? - выдавил он.

- Конечно, - легко согласился собеседник. - Ты мою жизнь разрушил, а я вернул тебе должок. Только, уж извини, процентов набежало, за восемнадцать-то лет. К каждому из вас. К Сороке-то уже нет претензий, остались ты да Короткий...

- Как — нет претензий? - обмер Миша. - В смысле?

- Сорока сегодня утром в голову себе стрельнул, - довольно хмыкнул Румяный. - Надо сказать, довольно умное решение. Я для него уже такой аттракцион невиданных удовольствий приготовил..

- О господи, - выдохнул Завгородний. - Ты его...?

- Нет, что ты, - отозвался собеседник. - Руки еще марать. Он исключительно сам. Я ему всего лишь позвонил, вот как тебе сейчас. Рассказал, что о нем знаю и кому эту информацию сообщу. Хватило.

- И что...что ты от меня-то хочешь?

- Я хочу, чтобы ты сдох, Мишенька, - ласково сказал Румяный. - И ты непременно сдохнешь. Но, как в любой ситуации, у тебя есть два выхода. Выход первый: ты можешь продолжать дальше плыть по течению. Квартиры у тебя больше нет, семьи нет, денег тоже — в «Люкс-Кредите» очень не любят, когда их так откровенно посылают, поэтому твои счета, Мишенька, арестованы все до единого. В ближайшем будущем ты лишишься машины в счет уплаты долгов и надолго сядешь на исправительные работы. Мести улицы и разгружать вагоны — пока не покроешь все долги, которых у тебя не один миллион. Твоя Алла переживет визит участкового, судебных приставов и коллекторов из банка, и пошлет тебя дальней дорогой. Там замаячит и тюрьма, найдем, как это оформить. Ты останешься абсолютно один, голый и босый, и будешь в таком состоянии до конца своей жалкой жизни —  я позабочусь. А уж за решеткой я тебе вообще устрою веселые каникулы — сам понимаешь, там у меня связи. Как тебе перспективка?

     Завгородний молчал. Новость с «Люкс-Кредитом» подкосила его окончательно.

- Или выход второй, - продолжал Румяный. - Всё может закончиться прямо сейчас, быстро и без мучений. У тебя полный бак бензина, а твой джип позволяет выжимать две сотни километров в час запросто. Разгонись от души и врежься в ближайшую стену. Уйди достойно, пока ты еще мужик и бизнесмен, а не подсудимый, осужденный, «петух» в камере и так далее.

 -Я подумаю, - хрипло сказал Завгородний.

- Подумай, - согласился Румяный. - Только недолго. Времени у тебя почти не осталось.

- Нет, ну авантюра же чистой воды, - скривился Корсак. - Без руля и без ветрил, на чистой наглости.