Навстречу Империи: Начало (СИ) - Алексий Малеев

Едва мы подошли к воротам, как в калитке, находящейся сбоку, открылось окошечко и оттуда на нас взглянула рыжебородая физиономия в шлеме, закрывающем верхнюю часть лица, но оставляющее рот открытым. Гном, судя по серьёзному виду, явно хотел что-то спросить, но промахнулся на вдохе, ойкнул и закрыл окошко. Так закрыл, что даже пальцы себе прищемил. С тихим вскриком со второй попытки ему удалось проделать нужную операцию и мы снова остались одни на один с наглухо закрытыми воротами.

— Что это было? — немного ошеломлённо спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Два варианта: либо нас всё-таки сочли достаточно грозной силой… — начал было Ирсинд, но его тут же перебил Ордрин:

— У них под боком дроу, возвёдшие подлость в ранг смысла жизни. Да ни один гном не стал бы так подставляться, если бы возникла хоть малейшая подозрительность в том, что мы как-то с ними связаны.

— В таком случае нас сейчас впустят и извинятся за неподобающий приём, — закончил мысль инженер.

Окошко снова открылось, в нём показался уже другой гном, чернобородый и без шлема. Он оценил ситуацию, закрыл окошко и тут же открыл калитку.

— Заходите, гости дорогие, рады приветствовать вас в нашем вольном поселении. Я, значит, старостой буду, — сказал тот гном, который вторым смотрел на нас через окошко.

Он посторонился и мы вошли. В этот момент я пристально смотрел на него. То, как он рассматривал Ордрина, не скрылось от моих глаз. И ничего, кроме обожания, в его взгляде не было. Архип, идущий вторым, любопытства не вызвал совсем, как будто того не существовало. Я сначала эмоций не вызывал, но когда гном перевёл взгляд на мою правую руку… сложно сказать, что преобладало в этой дикой смеси чувств, но ничего хорошего там не было. Как староста отнесся к инженеру, мне узнать не удалось — Ирсинд шёл позади меня.

От калитки мы сразу попали на пустое пространство перед воротами. Вернее, таким оно должно быть в мирное время. Сейчас же тут выстроились две шеренги воинов. В первой, ближней к нам, находились пехотинцы, первый тир бойцов гномьего замка. Судя по внешнему виду, все Топорщики, то есть не прошли ни один из грейдов. Восемь штук. Во второй линии в количестве пяти гномов выстроились гномьи Арбалетчики, бойцы второго тира, воины дальнего боя, тоже неулучшенные. Судя по всему, нас здесь хотели прикончить, так как больше никого на этой импровизированной площади не было. Ладно, сделаю вид, что не понимаю этого, тем более, что нападать почему-то никто не хочет.

— Рад знакомству, мистер староста…

— Гдитсирд, будьте так любезны, — поправил меня тот, невольно тем самым сыграв по моим правилам.

То, что он не представился сразу — его ошибка, основанная на специфической гномьей системе репутации. Согласно ей, обратиться к гному можно либо по имени, либо согласно занимаемому рангу в обществе, например, мастер или даже грандмастер. «Мистеры», «сэры» и прочие «доны» крайне не приветствуются. Назвать гнома «мистер» — значит потерять уважение среди подгорного народа. Правда, если гном не назвал имя и не обозначил ранг, то репутационные потери несёт уже он. Чем я и воспользовался. Не сомневаюсь, что староста это понял, и очень надеюсь на снижение агрессии в мою сторону.

— Так вот, староста Гдитсирд, — продолжил я, назвав уже его и по имени, и по ныне занимаемой должности, — позвольте представиться, я — Ярогрейв, лорд этих земель. И мне было бы очень приятно, если бы вы и ваша деревня перешли под моё управление.

— Э-э-э… — начал было староста, но я его перебил:

— Что-то не так? Вы не хотите процветания своей деревне? Вы отказываетесь от роскоши и богатства, которые, несомненно, получите под моим правлением? А может быть вы хотите, чтобы малые дети умирали от голода, подлые дроу утаскивали их для своих кровавых обрядов, а матери не могли работать от горя и боли утраты?

Откуда-то послышался женский плач. Значит меня услышали, что немудрено — «обличал» старосту я добротно громко, а мои слова, невольно, попали в цель. Хм, не всё здесь идёт хорошо. Возможно, много играть на публику не придётся.

— Чего же вы молчите, староста Гдитсирд? Почему же гномы, довершившие вам своё существование, вынуждены страдать в деревянных домах и только мечтать о камне вокруг себя? — сказать кому из землян о комфорте каменного мешка — засмеют, а здесь это очень чётко прописано: гномы любят камень, причём настолько, что его отсутствие реально может ухудшить жизнь. Староста понимал: я наступил на больную мозоль. И таких мозолей может быть ещё немало, я сходу вижу как минимум одну: дроу под боком. Гномы, конечно, по малейшему обвинению старосту смещать не будут, это не люди, но сомнения заводятся и в них. Гдитсирда вряд ли устроит такое положение дел: но убивать он меня и моих спутников уже не будет. Ведь первый, на кого бы подумали в этом случае — именно староста, которому я устроил разнос. В общем, остался у гнома только один приемлемый вариант, которым он, как я надеюсь, воспользуется.

— Лорд Ярогрейв, давайте пройдём в мой дом и спокойно там всё обсудим. Ваши спутники пока могут остановиться в нашей таверне, — наконец сказал староста то, чего я от него добивался. Спасибо «Гайду», без него я в век не догадался, как поступить в такой ситуации.

— Что ж, в ваш дом, так в ваш дом. Хотя я не вижу никаких проблем общения на улице, — сказал я старосте и, видя как тот готовится что-то сказать, продолжил: — Но хозяин здесь вы и вам, конечно же, виднее.

Гдитсирд кивнул на последние мои слова и жестом показал воинам расходиться. Я мысленно вздохнул с облегчением. Всё таки быть нашпигованным арбалетными болтами и исполосованным лезвиями топоров отнюдь не то, что хотелось бы испытать в первый же день моей новой жизни. Слава Аркату, обошлось.

Коротко переговорив со своими спутниками и убедив их подождать в таверне, я пошёл за старостой в его дом, подспудно рассматривая деревню. Первое, что бросились в глаза — гномы здесь жили вместе. По крайней мере, три больших дома очень сильно напоминали жилые, по типу длинных домов викингов времён их набегов на Европу. Так же в деревне было много различных сараев для домашней скотины, не знаю точно, как все эти постройки называются, а так же кузница, обязательная постойка для гномов вообще, казарма воинов, таверна, хотя этот маленький домик совершенно зря носил такое громкое имя, и дом старосты. Именно последние четыре здания и образовывали площадку перед воротами. Ещё был вырыт колодец, что характерно — рядом с кузницей. Но, судя по его виду, пользовалась им вся деревня. Хотя точное количество жителей понять было трудно из-за общих домов.

Вот так, за разглядыванием, я и подошёл к единственному двухэтажного дому в деревне, на крыльце которого стоял староста. Вряд ли он сам захотел так, у гномов выделение старшего — фракционной бзик, из-за которого демократия им не грозит. Так что здесь предъявить Гдитсирду было нечего. Да и не очень хочется.

— Проходите, лорд, поднимайтесь сразу по лестнице на второй этаж и заходите в комнату с белой дверью. Я спрошу насчёт ужина и приду, — сказал староста, пропустив меня вперёд.

Поднявшись по лестнице и войдя в белую дверь, я получил возможность рассмотреть обстановку кабинета старосты, а ничем иным это помещение быть и не могло. Прямо напротив двери — окно, рядом с ним стол и кресло старосты. На стене справа — небольшая коллекция оружия, большая часть которого явно боевое, о чём свидетельствуют сколы, вмятины, зазубрины, царапины и прочие следы использования по прямому назначению. Если это личное оружие старосты, тогда понятно желание избавиться от личности с непонятным статусом, меня то есть. Значит это не подлость хитрого политика, а прямолинейность прожженного вояки, решающего проблемы быстро и чётко.

Около левой стены притаились три простых деревянных стула. Создавалось ощущение, что они специально так встали, чтобы казаться менее заметными. Справа и слева от входа стояли наглухо закрытые деревянные шкафы, массивные, но без лишних украшений. Вся отделка помещения сильно констатировала между собой: светлые стены, коричневых оттенков мебель, чёрные пол и потолок, с которого свисала простая, но явно артефактная люстра. Никаких украшений или вычурных излишеств, всё просто, но практично. Типичный стиль гнома-трудоголика, но никак не правителя. Правда, в стандартных условиях подгорный народ предпочитает камень и металл, материалы более понятные этой расе. Но, тем не менее, портрет хозяина кабинета складывается совсем другим, не таким, какое подарило первое впечатление. Оно и к лучшему.