Телохранитель - Игорь Пронин

Но вот если бы Майкл смог узнать, куда именно нужно ударить, где ключевые точки сформировавшейся системы, явно проникшей и в мэрию, и во власти штата Нью-Йорк, и даже – чем черт не шутит – в парламент, вот тогда было бы куда как проще.

Ну и, конечно, нужны доказательства, которые можно предъявить СМИ: мол, тут орудует именно Синдикат, а все их слова о подлинных планах Легиона и генерала, который якобы стремится к мировому господству, – ложь и вообще бред сумасшедшего!

Вечерами Майкл мечтал, что вот-вот зазвонит его секретный мобильник, что Хадсон назначит встречу, и Майкл явится на нее не с пустыми руками, а с пухлым конвертом, доверху набитым всевозможным компроматом – имена, явки, пароли…

Однако то были лишь мечты.

Как ни старался Майкл что-то разнюхать, поначалу ему не удалось найти никаких следов Синдиката. Даже пресловутая надпись на стене, про которую ему год назад говорил Эрнесто, была давно замазана местными художниками-«граффитчиками».

И все же постоянное, осторожное, даже робкое наблюдение за перекрестком дало кое-какие результаты.

Несколько раз Майкл видел, как к китайскому заведению подъезжали весьма приличные машины, из которых выходили люди в хаки или дорогих костюмах. Изловчившись, он ухитрился незаметно сфотографировать два номера и даже отыскал эти машины в Сети: одна случайно попала в кадр возле здания ООН, а после возле иракского посольства, другая засветилась в Канаде, возле правительственных зданий. Словом, это была уже пусть и небольшая, но все же зацепка.

И хотя лиц пассажиров ему рассмотреть не удалось, Майкл не сомневался, что эти типы приезжали в Южный Бронкс не за порцией наркоты и не за острыми ощущениями. При необходимости им такие вещи доставляли прямо на дом. Нет, здесь они явно с кем-то встречались.

С кем? Вопрос, несмотря на все усилия Майкла, по-прежнему оставался открытым.

Тем не менее время шло, майор, как казалось Майклу, уже вот-вот должен был позвонить, но информации все еще было слишком мало. Посетители кафе о новостях болтали немного и неохотно да и вообще были неразговорчивы. Если, конечно, не брать в расчет испаноязычных приятелей Эрнесто, которые щебетали, что твои канарейки – долго и с охоткой.

Но вот появился Том и с ходу дал очень солидную зацепку. И потому Майкл едва ли не выталкивал последних клиентов из кафе, чтобы закрыть наконец двери и вывесить табличку «Закрыто». Опустив жалюзи, он против обыкновения вернулся в кафе через грязную кухню. Том уже возил грязь по полу в зале, как обычно, методично и неторопливо, с глупой улыбкой уставившись в стену перед собой. Заслышав шаги, он покосился на Майкла, но ничего не сказал – просто продолжил работать, с той же идиотской улыбочкой блаженного идиота.

– Хочешь виски? – Майкл решил, что сегодня самый что ни на есть подходящий случай, чтобы запустить руку в запасы Эрнесто, кои до сих пор оставались им неизведанны. – Дрянное, конечно, но и не отрава какая.

– Да нет, я выпить не любитель. Я б, честно сказать, лучше мета курнул. – Том мечтательно облизал губы. – У тебя, часом, нигде ничего такого… не завалялось?

– Не употребляю, – раздраженно процедил Майкл. Теперь он не знал, как разговорить уборщика. – Да и тебе, честно сказать, тоже стоило бы завязать.

– Голова болит, когда завязываю, – пояснил Том, неуклюже орудуя шваброй. – Меня же ударили по голове тогда, в Афганистане, забыл?

Все же достав из тайника бутылку плохенького вискаря, Майкл уселся за столик и поставил перед собой два стакана – на случай, если Том вдруг передумает. Он решил не спешить, ведь похоже было, что сосредоточиться на чем-то долго наркоша не может и информацию из него «вытянуть» не получится. Оставалось надеяться на то, что она выплеснется сама, но пока Том отмалчивался, и нужно было как-то помочь ему избавиться от этой неуместной скованности.

– А у Коня есть тату? – опасливо принюхиваясь к виски, спросил Дилан.

– Конь живет где-то за городом. Я там не был, не видел его без рубахи. Он, наверное, хорошо живет. А Грузовик ленивый, он далеко не стал бы ездить. Он тут живет, недалеко. Но в гости не придешь: там китайцы сразу чужих встречают с такими минами, будто убить хотят, прикинь? «Лисы» – они очень опасные, точно тебе говорю. Но некоторым можно там жить. И я там живу, с друзьями. Только мы на парковке, а Грузовик, Джек и еще… Забыл, как их зовут. Им можно в доме жить. Восьмиэтажный, старый… Там, наверное, хорошо жить. Вода есть. Душ.

– Ты, кстати, если хочешь, можешь тут сполоснуться, на кухне, – подсказал Майкл, надеясь задобрить Тома. – Шланг только надо подключить, и мойся себе на здоровье. Я тебе даже шампунь дам.

– Не, мыться не хочу. – Том задумчиво почесался. – Я бы лучше, веришь-нет, курнул чего-нибудь. Но у меня есть, за парковкой, не переживай. Я на обратной дороге тогда лучше расслаблюсь, ага.

– Ну так у Грузовика ты тату все-таки видел, верно я понял? – с нажимом поинтересовался Майкл, возвращая разговор в прежнее русло: болтать о припрятанной дозе Тома ему хотелось не слишком.

– Ну да, ему жарко бывает, он тогда у окна сидит, голый, наверное. А может, в трусах, мне не видно. У него на плече «Синдикат» написано и орел парит, как будто. Что-то еще… Не помню.

– Думаешь, он служил в Синдикате? – Майкл решился отхлебнуть и тут же пожалел об этом: скривившись, он тяжело задышал, будто только что проглотил ежа. – Какой-то он… не очень спортивный. Разве взяли бы такого?

– Грузовик говорит, что он просто болеет. Но стреляет хорошо, я видел. Один раз они с Конем вечером шли, и два каких-то «нарика» напали на них. Конь замешкался, а Грузовик обоих пристрелил. То есть совсем. Убил, прикинь? Китайцы прибежали, а уже поздно. И Грузовик орал на них.

– Что сказал? – Майкл навострил уши.

– Сказал, что они козлы узкоглазые, и он если скажет, кому надо, то им всем яйца оторвут. Конь его в бок толкал, но Грузовик очень рассердился. Еще сказал, что им оружие не для понтов поставляют. – Том вдруг остановился и оперся на швабру. – Понятно, почему мне показалось, что я тебя в Легионе видел. Я их куртки видел.

– Где? – Вот теперь Майкл отставил стакан с пойлом. – Тут что, легионовцы были? Вот прямо тут?

– Нет-нет! Только форма. Грузовик на нашей парковке разгружали ночью, и остановились отдохнуть. Эти «лисы» ленивые такие, ага. А мы с Кривым Эдом хотели что-нибудь стащить незаметно, но там, прикинь, была форма Легиона, а ее разве продашь? Хотя куртки хорошие. Куртку я бы как-нибудь продал. Но тогда испугался.

– Они выгружали форму Легиона? И где же она теперь? – Майкл подошел вплотную. – Покажешь дом?

– Мне еще убираться…

– Я сам закончу. Идем.

Жажда действий! Вот что мучило его все это время! Через десять минут они с Томом уже шли по району. В кармане куртки Майкл сжимал отобранный у наркомана дамский револьвер. Вокруг было довольно тихо: тут просто некого было грабить, и окрестная шпана по ночам предпочитала разбредаться по округе. Том свернул во дворы и, немного попетляв, вывел сопровождающего к парковке. Рядом с ними оказались две давно сгоревшие машины. Остальное пространство было пусто, не считая нескольких автомобилей напротив, у дома из красного кирпича.

– Вот тут я и живу! – Том указал в сторону, где виднелся костерок. Несколько фигур бродяг толпились вокруг него, видно, в попытке согреться. – Нас не трогают. Мы днем деньги ищем, а вечером что нашли, им приносим и покупаем. Если у них не покупать, «лисы» сильно злятся. Хотя их главные об этом не знают. Секрет, прикинь?

– Так форма Легиона хранится в этом доме? – Майклу неинтересно было слушать о наркоманах и их взаимоотношениях с «лисами».

– В подвале. Видишь дверь? Там и форма, и оружие. Они что-то затеяли. Не люблю Синдикат. И Легион тоже, кругом подонки.

«Тут и думать нечего: затевают провокацию! – подумал Майкл со злорадством. – Не знаю, что конкретно они задумали, но явно готовят красивую картинку. А ведь Тейлор говорил, что правоохранение в гетто и подобных районах надо полностью передать добровольным дружинам во главе с Легионом… Вот за это они, наверное, и зацепятся! Покажут, как Легион начинает насаждать добродетели против воли живущих здесь граждан. Жестокость, насилие, кровь… Это никому не понравится. Ну что ж, мой генерал, позволите мне еще раз продемонстрировать вам, насколько я преданный солдат?»

Вышибала быстро простился с Томом и направился обратно к кафе. Во дворах он немного заплутал, но направление помнил и уже почти вышел к дороге, когда путь ему преградили двое «лисов». Только тут Майкл сообразил, что Том скорее всего знал, где расположены посты и нарочно петлял, чтобы провести нового приятеля.

– Я заблудился, парни. Ну, и еще отлил тут, за углом. – Майкл попытался изобразить голосом смущение и благоговейный страх. – Простите, что шляюсь. Я работаю у Эрнесто, вы наверняка меня видели!

– Видели. – Один из китайцев посветил ему в лицо фонариком. – И ты, честно говоря, нам сразу не понравился. Что тут делает белый парень, а?