Тайный наследник Дона (ЛП) - Райли Селеста

Мы с такими людьми, как Кирилл, никогда легко не ладили. Его преступления простираются от наркоторговли до торговли людьми. Зачем заниматься грязными делами? Кому нужна кровь невинных женщин и детей на своих руках?

Пока он изображает из себя символ благотворительности, его деньги воняют кровью невинных. Как металл к магниту, мой дядя не может устоять в его кругу. Должно быть, он пообещал ему трон Cosa Nostra в обмен на лояльность. Но я слишком хорошо знаю Кирилла. Он без колебаний убьет моего дядю и завладеет нашим бизнесом, как только я и мои братья уберемся с дороги. Только дурак доверится ему, и это слово лучше всего подходит для моего дяди.

Забавно, как сильно жадность может разрушить здравый смысл человека.

— Ух ты, если это не сам Смерть, — говорит он, надевая обычную дружелюбную маску, которую он демонстрирует остальным.

Боже, как же мне хочется ударить его по лицу.

В отличие от дяди, у меня не хватает терпения остановить себя, и я перехожу прямо к делу.

— Верни мой груз и не впутывай моего дядю в свои планы.

Он сначала улыбается, а потом разражается хохотом.

— Ты боишься, что я обижу твою женщину? — Он снова смеется. — Я не играю в грязные игры.

Я насмехаюсь.

— Это богато со стороны такого мешка с грязью, как ты, Кирилл. — Я придвигаюсь к нему ближе. — Потрахайся с ней, и тебе придется отвечать передо мной.

Он замолкает на мгновение, выражение его лица кислое, как свернувшееся молоко. Я вижу, что он не очень-то легкомысленно воспринял мое оскорбление.

— Ты ведь понимаешь, что я могу убить тебя прямо там, где ты стоишь, не так ли?

Я ухмыляюсь.

— Попробуй.

Вокруг этого здания расставлены мои телохранители. Одно мое слово, и этот маленький праздник, который он затеял, закончится кровопролитием и изуродованным трупом Кирилла. Он знает, что так и будет, и не хочет рисковать.

— Ладно. — Кирилл пытается скрыть это, но я вижу панику в его глазах. — Не связывайся со мной, и я не буду связываться с тобой.

— Ты что-то недопонимаешь, Кирилл. Это не предмет для переговоров. Это предупреждение. — Я наклоняюсь к нему достаточно близко, чтобы он впитывал каждое мое слово. — Будешь шутить с Еленой, и я обязательно превращу твои последние дни на земле в мучение.

ГЛАВА 6

ЕЛЕНА

— Доминик Романо был на вечеринке вчера вечером?

Глаза Мойры почти вылезли из глазниц от шока, и я не думаю, что она осознает это, но ее челюсть отвисла.

— Он был, — отвечаю я, хватая кусок пиццы из коробки, стоящей на кухонном острове. Лукас уехал с классом с ночевкой, а Мойра решила переночевать у меня. Нам обоим было лень готовить, поэтому мы заказали еду.

Нет ничего лучше, чем пицца и куриные крылышки в пятницу вечером, когда ты сплетничаешь с лучшей подругой. После встречи с Домиником прошлой ночью мои мысли были настолько расшатаны, что я выпила достаточно вина, чтобы опьянеть. Не спрашивайте меня, о чем я думала, потому что, по правде говоря, я не думаю, что думала.

Я нервничала, паниковала и волновалась.

Если раньше я думала, что покончила со своими чувствами к нему, то прошлая ночь стала подтверждением того, что на самом деле я все еще люблю его так же сильно, как и семь лет назад. Каждая клеточка во мне воспламенилась, когда я стояла рядом с ним, и даже сейчас каждый волосок на моем теле встает дыбом.

— Он узнал о Лукасе?

Моя грудь напрягается.

— Он не узнал. — Когда я услышала его голос, то испугалась, что он подслушивает мой разговор, но, к счастью, он либо не слышал, либо его это не волновало настолько, чтобы говорить об этом.

Мойра вздохнула с облегчением.

— Слава богу. Это была бы катастрофа. — Она подходит к холодильнику и берет бутылку воды. — О чем вы, ребята, говорили?

Я пожимаю плечами.

— Да так, ни о чем. — Мои мысли возвращаются к тому, как он подошел ближе и заправил мои волосы за уши. По моему позвоночнику тут же пробежал электрический разряд и распространился по всему телу.

Одно его прикосновение заставило рухнуть все стены, которые я возвела. Если бы пара не вошла… Кто знает, что бы произошло?

Возможно, я бы сделала какую-нибудь глупость, например, обняла или поцеловала его.

Мойра смотрит на меня с подозрением.

— Между вами ничего не было, верно?

Я быстро качаю головой.

— Конечно, нет. За кого ты меня принимаешь? — При мысли о том, что что-то произошло, по моим щекам разливается жар.

Проклятье.

О чем я только думаю, когда у меня возникают такие мысли о Доминике? Я должна отталкивать его, а не мечтать о нем.

— Я принимаю тебя за ту, кто потеряла девственность с незнакомцем в Италии, — говорит она, озорно улыбаясь мне. — Кто сказал, что это не может случиться во второй раз?

— Шансы на то, что это произойдет во второй раз, равны нулю, если только я не смогу чудесным образом стать девственницей после рождения целого человека.

Она усмехнулась.

— Я скучаю по тем дням, когда мы могли быть свободными и дикими. Теперь мы только и делаем, что работаем и по очереди сидим с ребенком.

Я вздохнула.

— И не говори.

Мойра бросила пустую бутылку в урну и села на табурет рядом со мной.

— Что ты планируешь делать теперь? У меня жуткое предчувствие, что Доминик может искать тебя.

— Я буду отказывать ему до тех пор, пока он не сдастся, — говорю я с набитым пиццей ртом.

Меня беспокоит, что Доминик из тех парней, которые никогда не сдаются, если что-то задумали, но я затаила дыхание, молясь, чтобы он действительно принял это предложение и не стал настаивать.

Сердце замирает при мысли о том, что мне придется оттолкнуть его, в то время как все, чего я хочу, — это чтобы он был рядом.

Я смирилась с тем, что не могу быть с ним, как бы сильно я его ни любила, но это не утишает боли в сердце каждый раз, когда мне приходится заглушать свои чувства к нему.

— Удачи тебе, детка. Не думаю, что Доминик оставит тебя в покое. — Она прикрывает рот рукой, чтобы заглушить небольшой вскрик. — А что, если он захочет тебя вернуть?

Я качаю головой. Мойра утверждает, что тысячи женщин по всему миру хотят внимания Доминика. Думаю, она тоже немного влюблена в него.

— Я ушла не потому, что он не хотел меня, Мойра. Я ушла, потому что должна была защитить Лукаса.

— Я понимаю, детка. Поверь мне, я понимаю. Мне просто жаль тебя. — Ее тон смягчается. — Я ненавижу, что тебе приходится отрицать свои чувства к нему, когда очевидно, что ты все еще влюблена в него.

— Это очень очевидно? — Спрашиваю я. Моя грудь сжимается от того, как быстро бьется сердце, но я стараюсь не поддаваться этому.

— Очень очевидно, — говорит Мойра. Она указывает на мои щеки. — Ты покраснела и говоришь так, будто мечтаешь о нем. Даже слепой поймет, что ты влюблена.

Жар еще больше обжигает мои щеки, и я запихиваю в рот еще один кусок пиццы.

— Итак, — говорит Мойра, нарушая затянувшееся на мгновение молчание. — Ты собираешься с кем-то встречаться в ближайшее время?

Я кашляю от интенсивности ее вопроса. Она бежит к холодильнику и достает для меня банку содовой.

— Боже. Мойра, ты меня уморишь, — пискнула я, когда напиток образовал холодную лужу в моем желудке. — Я слишком занята, чтобы встречаться.

— Ты знаешь, что никогда не сможешь забыть Доминика, если не дашь шанс другому мужчине. — Она бросает взгляд на дверь, как будто там кто-то есть. — Ты сама сказала, что Лукасу нужен отец. Ты должна найти ему такого, если не хочешь позволить ему встретиться с Домиником.

Я ненадолго задумалась, а потом вздохнула, потому что не могу придумать лучшей замены Доминику.

— В мире тысячи матерей-одиночек, Лукасу будет хорошо, если у него будет только один родитель.

Я знаю, что поступаю эгоистично, но я нахожу утешение в том, что не держу Лукаса на расстоянии только для того, чтобы причинить боль Доминику. Все гораздо сложнее.