Лут - Евгения Ульяничева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда фермер уковылял, девушка обернулась к спутнику:
— Выпь. Что станется, если нам встретится Кракен?
— Попробую его приручить, — мечтательно признался Выпь, облокотившись на борт.
Медяна скорбно вздохнула, закатывая глаза. Этого-то она и боялась.
***
Девочка Еремия оказалась корабеллой. Истинной, не жалким трафаретом.
— Корабелла? — задохнувшись, быстро переспросил Джуда.
— Белла, белла-корабелла, — отсмеялись в ответ, — а что ты?
— Я был на одной, — проговорился юноша на тяге удивления и тут же заткнулся.
Но его услышали.
Она была яростно, вызывающе синеглаза. Белая гладкая кожа, стройное тело, ни волоска. Когда Джуда привели знакомиться, она еще спала, с головой укрывшись прозрачным колпаком.
— Гроб? — спросил, верно употребив выскочившее из-под памяти слово.
— Скорее, саркофаг. Вынужденная мера. Укрытие для изоляции.
— Но почему у нее глаза открыты?
— Они так спят. И, знаешь, спящие куда опаснее…
— Почему так?
— Потому что в глубоком сне корабеллы себя не помнят, собой не владеют. И человек по небрежности может в этот сон упасть, как камень в колодец, и назад дорогу не отыщет. Для этого колпаки.
Юга помолчал, разглядывая длинное белое тело.
— И вы используете их как…?
— Транспортное средство. Верно.
— Но разве это возможно?
— Возможно вполне. Корабеллы частично наша разработка.
— Иванова поделка, — прошептал Юга.
Волоха коротко усмехнулся, но кивнул.
— Не буду утомлять тебя подробностями, скажу лишь, что когда к Ивановым попал достойный материал, они использовали его и свои возможности по максимуму. В Лут нельзя было выйти на привычных средствах передвижения, требовалось что-то особенное. Что-то, способное перемещаться в живом пространстве.
— Корабеллы… Вы участвовали в их проектировании?
— Нет, меня в ту пору и на свете не было, — улыбнулся русый. — То, что мы привыкли называть корабеллами, есть одомашненная форма дикого вида. Направленная, строго ориентированная мутация. Каждая истинная корабелла уникальна. Когда Ивановы только разрабатывали модель, встраивая и моделируя новые гены, была идея сделать все образцы под один стандарт — Оловянным так больше нравилось.
— Оловянным?
— Они же лила, лилии Лута. Тебе они могут быть известны как Первые, — Волоха кинул быстрый взгляд на собеседника.
— Дааа…
Джуда словно оцепенел, вглядываясь в синие глаза корабеллы.
Пытался вспомнить. Отыскать в хаосе памяти.
— Эффект Алисы. Возможность менять форму и размеры собственного тела за счет вбирания и сброса энергии, расслоенной в живом пространстве Лута. На этой способности базируется уникальная их эффективность.
Русый вздохнул, почесал нос и сорвался-таки на маленькую лекцию.
— В сущности, истинные корабеллы — это огромные, генномодифицированные, мыслящие существа, созданные для обитания в пространстве Лута. Они способны к саморазвитию и обладают ярко выраженной индивидуальностью черт — как внутренних, так и внешних. Трафарет-корабеллы, или просто т-корабеллы — грубые списки с оригиналов, годные лишь для краткосрочных невысоких рейсов.
— А сколько их было? Истинных, в смысле?
— Я знаю о двадцати красавицах. Но существует Список Корабелл… существовал. До Глашатая.
Джуда вскинулся, нервно заправил за ухо выбившуюся прядь:
— Ай, да кто такой этот Глашатай? Кажется, я слышал о нем.
— Наверняка от Дятла. Трепач, — Волоха неодобрительно покачал головой, — Глашатай был легендарным Вторым. Самый могущественный представитель своей расы, безграничная, потрясающая власть, и голос…
Волоха задохнулся, на миг опустив веки. Продолжал, переборов слабость:
— Он мог иметь все и всех, люди желали умереть по одному его слову. Именно Глашатай сыграл ключевую роль, переломив ход Триумвирата. Просто появился однажды и песней увлек за собой корабеллы и часть армии.
— Но почему?
Русый пожал плечами.
— Никто не знает истинных причин.
— И что случилось после?
— Все сгинули. Ни корабелл, ни самого Глашатая больше не видели. Вторые — истинные мастера слова и обмана.
— Это неправда, — резко опроверг Джуда, — вы так говорите, будто знали их.
— Ты говоришь также, — тяжело прищурился Иванов, — но мы оба знаем, что Вторые погибли. Или я ошибаюсь?
Парень отвернулся.
— Джуда, — вкрадчиво проговорил Волоха, — если вдруг тебе известно о Вторых… о каком-то из их потомков, волей Лута или его происком оставшемся в живых… Скажи мне.
— Почему я должен вам верить?
— Если вскроется, что кто-то из потомков Вторых жив… Ты просто не представляешь, к чему это приведет. Эфорат и Башня так просто не оставят и в стороне не останутся.
— А вы будто бы способны что-то изменить, — совсем тихо откликнулся Джуда.
Он помнил — не свое имя, но как жгли подобных ему, тех, кому повезло меньше, кто не успел сформироваться достаточно, чтобы иметь силу оказать сопротивление лампариям.
Он не собирался рассказывать об этом Волохе.
— Я — способен, — хмыкнул русый, вглядываясь в открытые глаза корабеллы, — действительно способен.
***
Лут был спокойным, словно ночь в середине лета. Сезон, посмеивалась команда. Лучше не придумать для путешествий-экспедиций.
Еремия плавно скользила в пространстве, выискивала добычу. Спинной плавник — арфа, она же флаг — продольно делящий узкую палубу на две равные части, бесшумно горел золотисто-оранжевым, боковые плавники — рули высоты — предупреждали встречных холодным синим цветом. Лопасти движителя, хвостового оперения, мерцали тихой зеленью.
Джуда перед отправкой в рейс инструктировал сам Волоха. Говорил так: оперение у корабелл может быть различных модификаций и пигментации. Иной раз оно служит для сложного маневрирования, для активной охоты или приманки, оглушения или защиты, для демонстрации намерений или же охлаждения тулова. Истинные корабеллы умели регулировать окраску, втягивать оперение в углубления тела… Оперение было снабжено нервными окончаниями, что, вместе со срединной линией, помогало корабелле ориентироваться в пространстве Лута.
Для лучшего взаимодействия люди разработали упряжь для корабелл, комплект снаряжения, позволяющего в случае необходимости перехватить управление или защитить корабеллу. Так, с помощью правила, длинного рычага, можно было изменить ход движения вручную или, приложив свои усилия, умножить скорость самой корабеллы.
Защищая людей от падения, корабеллу оснащали кольцами и страховочной сетью.
Коромысло со спасательными шлюпками-автономами, в мирную пору служащими равновесами и бамперами, было плотно поджато к стройным бокам Еремии.
У левого борта сбилась компания: Дятел, смолящий папироски, Буланко с семечками, Мусин с картами в пестрых рубашонках и Джуда с цепью в волосах.
Трепался, как обычно, Дятел:
— А я все думаю, что Волоха на своей теории загоняется, и пока не сыщет подтверждение-опровержение, его за уши из Лута не вытащишь. Так и будет до смерти рыскать.
— Что за теория? — заинтересовался Джуда.
— Слыхал о Великом Аттракторе?
Юноша отрицательно помотал головой. В дела команды его посвящали редко, но исключительно метко.
— Можно я, можно? — встрепенулся Мусин, на миг бросив переливать карточную радугу из
