Знают ответ орхидеи - Рекс Стаут

Он замолчал, потому что вошел Фриц со своим: «Ланч на столе, сэр».

Вульф извлек из кресла свою тушу.

— Мистер Фрейер, прошу вас разделить с нами трапезу. Пищи с лихвой хватит на всех. Цыплячья печень и грибы в белом вине. Рисовые пирожные. Фриц, еще один стул, прибор и бутылку водки «Распутин».

6

В тот же день в четыре часа пополудни я отправился на Пятьдесят Вторую Восточную улицу в дом № 171, где у меня при содействии Фрейера было назначено свидание с миссис Моллой. А после ланча мы втроем вернулись в кабинет и начали с того, на чем кончили. Фрейер позвонил в офис и попросил, чтобы прислали целиком дело, которое мы досконально переворошили. К шести вечера я вызвал Сола Пензера, Фреда Даркина, Орри Кэтера и Джонни Кимза. Эти четверо были нашей надежной опорой. Каждый обходился нам в 160 долларов в день, не считая мелких расходов. Продлись наша работенка месяц, тридцать раз но 160 равняется 4800, так что собственные расходы Вульфа вполне могут составить кругленькую сумму и «Распутина» ему придется забыть.

Сведениями, которые миссис Моллой сообщила Фрейеру относительно своего покойного мужа, не сумели воспользоваться должным образом, и это неудивительно, ибо ими занимался клерк в офисе Фрейера и какой-то доморощенный почасовик из сыскного агентства Хэрленда Айда. Разумеется, им оказалось под силу обнаружить кое-какие сведения вроде того, что у Моллоя был двухкомнатный офис на двадцатом этаже муравейника на Сорок Шестой улице неподалеку от Мэдисон-авеню и что табличка на его двери гласила: «МАЙКЛ М. МОЛЛОЙ. НЕДВИЖИМОСТЬ», что весь его штат состоял из секретарши и посыльного. Что рента была уплачена за январь включительно, и это было похвально, ибо первое января — выходной день, а третьего он уже имел дыру в виске, отчего испустил дух. Что, если он и оставил после себя завещание, оно не было обнаружено. Что он был хоккейным болельщиком, а также посещал матчи по борьбе. Что последние полгода он дважды или трижды в неделю водил обедать в ресторан свою секретаршу, Делию Брандт. Этим расследования клерка и почасовика и ограничивались.

Миссис Моллой тоже была не слишком-то осведомлена о служебных делах мужа. Она сказала, что, когда работала его секретаршей, он главным образом устраивал дела вне офиса, так что ей о них почти ничего не известно. Он сам отсылал корреспонденцию, которая была не слишком обширной — она писала десять-двенадцать писем под его диктовку, из которых деловых было меньше половины. Основной ее обязанностью было отвечать на телефонные звонки, в его отсутствие записывать телефонограммы, он же большую часть дня отсутствовал. Судя по всему, Моллоя главным образом интересовали участки земли, а также домовладения в сельской местности, что касается Большого Нью-Йорка, он ни разу не участвовал и сделках по переоформлению недвижимости. Его вдова не знала, какой у него был доход и сколько он после себя оставил.

Что касается людей, у которых могли оказаться мотивы для убийства Моллоя, то она назвала фамилии четырех его недоброжелателей. Ими интересовались, но это практически ничего не дало. Один из них был зол на Моллоя за то, что тот отказался платить по заранее оговоренным условиям пари, ну и остальное в том же духе. Наш же субъект должен был не просто убить Моллоя, но еще и суметь подстроить таким образом, что за это убийство к ответственности привлекут Питера Хейза. Ловкий парень работал, весьма ловкий!

Если бы кто-то подсел в машину, в которой я ехал в сторону центра, и предложил поставить десять к одному, что мы начали не с того, с чего нужно было начинать, я бы никак на это предложение не отреагировал. Да, я люблю полагаться на удачу, но только не вслепую.

Номер 171 по Пятьдесят Второй Восточной улице оказался старым домом без лифтера, который, как и соседние дома, подвергся значительной реконструкции как снаружи, так и внутри. Они все были выкрашены в элегантный серый цвет, один с желтой отделкой, другой с синей, третий с зеленой. В вестибюле я нажал на самую верхнюю кнопку с надписью «МОЛЛОЙ», снял с рычага трубку, прижал ее к уху и тут же услышал вопрос: «Кто там?». Я назвал себя. Замок щелкнул, я толкнул дверь, вошел, сел в лифт и нажал на кнопку с цифрой пять. Выйдя из лифта, я огляделся по сторонам, приметив, с какой стороны лестница. В конце концов передо мной было место преступления, а я был детективом. И тут я услышал, как меня окликнули. Я обернулся — дама стояла на пороге своей двери.

Она была всего в восьми шагах от меня, но к тому моменту, когда я очутился с ней рядом, я уже знал то, на узнавание чего обычно уходят часы и даже дни, а именно: мне не хочется ни одной части ее тела в отдельности. И причина заключается в том, что мне оказалось достаточно одного-единственного взгляда, дабы понять следующее — разреши я себе захотеть какую-нибудь часть ее тела, будет трудно удержаться оттого, чтобы не захотеть ее всю, в данной же ситуации сие было бы чрезвычайно нежелательно. Прежде всего несправедливо по отношению к нашему П.Х., находящемуся в пиковой ситуации. Поэтому я решил, что наше общение будет проистекать на сугубо деловой основе, как внешняя сторона, так и внутренняя. Да, я улыбнулся ей, когда она посторонилась, чтобы пропустить меня в квартиру, но так улыбаются профессионалы.

Комната, в которую она провела меня после того, как я снял пальто и шляпу и оставил их на стуле в прихожей, оказалась большой, симпатично обставленной гостиной с тремя окнами.

Именно в нее, если помните, вошел Питер Хейз и обнаружил труп. Ковры и мебель здесь были наверняка подобраны ею. Не спрашивайте, откуда мне это известно — дело в том, что я видел ее на фоне этих ковров и мебели, и этого было вполне достаточно.

Она села на стул возле окна, я, подождав ее приглашения, занял соседний. Она сказала, что мистер Фрейер сообщил по телефону, что обратился за консультацией к Ниро Вульфу, который высказал желание послать своего помощника, мистера Гудвина, с нею побеседовать. Больше ей ничего не известно. При этом она не добавила: «И что вам от меня нужно?»

— Не знаю, с чего мне начать, ведь у нас с вами разные точки зрения по одному очень важному вопросу, — заговорил я. — Мистер Фрейер, мистер Вульф и я, мы все трое считаем, что Питер Хейз не убивал вашего мужа, в то время как вы думаете, что он его убил.

— Почему вы так говорите? — вскинулась она.

— Потому что не вижу никакого смысла ходить вокруг да около. Вы думаете так, а не иначе, поскольку вам не приходит ничего другого в голову. Вы вообще сейчас не в состоянии думать — вам нанесли удар и вы впали в оцепенение. Про нас же этого сказать нельзя. Наши мозги работают нормально, и мы стараемся использовать их с максимальной отдачей. Однако нам нужно знать наверняка: если мы докажем нашу правоту — я не могу сказать, что перспективы здесь слишком уж обнадеживающие — но если мы все-таки ее докажем, вы будете рады?

— О! — воскликнула она. И еще раз: — О! — на сей раз шепотом.

— Я воспринимаю это как «да», — заметил я. — Тогда забудьте про то, что у нас с вами разные точки зрения, так как точки зрения в любом случае в счет не идут. Мистер Фрейер провел сегодня пять часов с мистером Ниро Вульфом, и мистер Вульф будет стараться отыскать доказательства невиновности Питера Хейза. Он просмотрел отчеты ваших бесед с Фрейером. Увы, от них нет никакого проку. Поскольку вы целый год прослужили секретаршей у Моллоя и три года были его женой, мистер Вульф надеется, что вы должны были или, скажем так, могли видеть или слышать что-нибудь такое, что могло бы нам пригодиться. Если вы помните, мистер Вульф предполагает, что Моллой был убит не Питером Хейзом, а кем-то другим. Он предполагает, что в том случае, если убийство Моллоя было задумано заранее и явилось результатом каких-то его поступков, вы, общаясь с ним, непременно что-то почувствовали — по его высказываниям, по самому поведению.

Она замотала головой, но это было адресовано не мне, нет, не мне, а самой судьбе.

— Может, что-то и было, но я ничего не заметила, — уронила она.

— Разумеется. В противном случае вы бы сказали об этом Фрейеру. Но все равно мистер Вульф постарается это откопать. Он не смог попросить вас прийти к нему в офис, чтобы заняться выкапыванием собственноручно, так как каждый божий день от четырех до шести тешится со своими орхидеями, на шесть же у него назначена встреча с четырьмя нашими людьми, которым будут даны задания, связанные с убийством. Для начала он послал меня к вам. Приведу вам пример его деятельности подобного рода. Как-то он целых восемь часов расспрашивал одну молодую особу обо всем на свете и ни о чем конкретно. Он ее ни в чем не подозревал, а просто надеялся вытянуть из нее один пустячок, с которого можно было все начать. К концу восьмого часа он таки его вытянул: однажды ей на глаза попалась газета, с первой полосы которой было что-то вырезано. Имея для начала всего один этот факт, мистер Вульф сумел доказать, что некто совершил убийство.