Клетка для простака - Джон Карр

– Ты же веришь мне, да?

– Да, и ты знаешь, что верю. Так что все в порядке.

– Нет, Хью, не в порядке. Далеко не в порядке. Когда я подошла, он лежал как сейчас. Его… его бедное лицо все в грязи, и эта штука вокруг шеи. Он был чудовищем, я его ненавидела; мне даже нередко хотелось убить его именно таким способом; но, пробуя его поднять, я испытывала лишь жалость: ничего подобного мне до сих пор не приходилось видеть.

– Постой. Это действительно ужасно: повернись к нему спиной. А теперь расскажи как можно подробнее, что случилось.

Бренда резко кивнула в сторону корзины для пикников:

– Она послужила мне предлогом.

– Предлогом для чего?

– Чтобы уйти и побыть одной. В субботу вечером, когда все слуги, кроме Марии, уходят, я всегда помогаю ей приготовить холодный обед. Но она старая и капризная, порой с ней бывает нелегко. Сегодня вечером она была очень не в духе. Оставив тебя у машины, я вернулась к ней на кухню, но не смогла снести ее выходок.

– Продолжай.

– Тогда-то я и вспомнила про корзину. Я говорила тебе, что Мария все время ворчала из-за посуды, которая осталась там. Я упомянула корзину, и Мария снова принялась ворчать. Я сказала, что, если она не против, я сейчас же схожу и принесу баул. Я пришла сюда…

– В какое время это было? Ты помнишь?

Бренда все еще говорила очень быстро. Но в целом стала гораздо спокойнее.

– Да. На моих часах было около двадцати минут восьмого. Я ушла от тебя примерно в десять минут восьмого. Я в этом уверена, потому что все время смотрела на часы и прикидывала, когда ты вернешься за мной сегодня ве… ах, Хью, сегодня вечером. Сегодня вечером!

Хью прервал ее:

– Значит, Мария знала, что ты идешь сюда. Который теперь час? Ровно половина восьмого. Хорошо. Продолжай.

– Хью, почему ты так говоришь со мной? Словно предъявляешь обвинение.

– Я хочу четко выстроить твой рассказ. Это убийство, Бренда, и нельзя допустить, чтобы ты оказалась в нем замешана.

– Ах, как будто я уже не замешана в нем! Дорогой, все очень скверно. Тебе не все известно, иначе ты бы понял. Меня обвинят в этом, Хью. Обвинят.

– Нет. Тебя ни в чем не обвинят, запомни это. Ну же, продолжай.

Она постепенно проникалась его настроением.

– Так вот… Я пришла сюда. Я не спешила. Когда я подходила к корту, то не увидела его. Было довольно темно, а он лежал с той стороны сетки; к тому же я думала совсем о другом. Я решила, что уж раз я здесь, то заберу, наконец, корзину с посудой. Я зашла в павильон и взяла корзину. Выходя из павильона, я подняла глаза и увидела, что он лежит здесь. И побежала к нему.

– Оставив тяжелую корзину?

– Нет, вместе с корзиной.

– Почему?

– Не знаю. Я об этом не думала. Я бежала и обеими руками держала ее перед собой.

– Проволочная дверь была открыта или закрыта?

– Открыта.

– Хорошо. Что дальше?

– Ты его видишь. Он лежал точно так же. Я попробовала развязать шарф, чтобы посмотреть, не полает ли Фрэнк признаков жизни, но шарф был так туго затянут, что впился в шею… Я сломала ноготь на среднем пальце. Он зацепился за ворс его твидового пиджака; кусочек ногтя застрял между воротником и шарфом; можно подумать, что я оставила его там, когда затягивала концы.

– Продолжай.

– Это все. Я вдруг подумала про следы, которые оставила, когда бежала.

– Да. Следы. Следы, ведущие к нему и от него. Это твои следы?

– Конечно мои.

– Но там должны были быть еще чьи-нибудь следы, кроме твоих и Фрэнка.

– Но их не было.

– Никаких отметин?

– Совсем никаких.

– Послушай, Бренда, – мягко сказал Хью. – Это невозможно. Посмотри на него. Да, обернись и посмотри. Он лежит в центре своего рода гигантской клетки, сделанной из проволоки, с мягким, как песок, дном. Я знаю, ты его не убивала; но кто-то же убил. Итак, этот кто-то должен был добраться до него, чтобы убить. Ты понимаешь? Теннисный корт составляет семьдесят восемь футов в длину и тридцать шесть в ширину. Но это только считая белые линии. За линиями с каждой стороны есть пустое пространство в шесть футов шириной. Таким образом, в целом песчаное покрытие составляет площадь в девяносто на сорок восемь футов. Фрэнк – в самом центре. Вокруг него во всех направлениях по меньшей мере на двадцать четыре фута на песке нет никаких следов.

– Да, это очевидно.

Становилось прохладно.

Шок, вызванный смертью, стал проходить. Они не привыкли и никогда не смогут привыкнуть к этой картине: Фрэнк, скорчившись, лежит на мокром теннисном корте. Оба одновременно подумали о том, как воспримет случившееся доктор Николас Янг. Но сейчас невозможно было ни размышлять, ни задавать вопросы. А вопросы эти один за другим проносились в голове Хью. Что Фрэнк делал здесь? Предположительно, Фрэнк возвращался из дома Китти Бэнкрофт. Возвращаясь, он должен был пройти рядом с калиткой в живой изгороди. Кто-то мог ждать его там и уговорить войти внутрь. Дальнейшая картина терялась в тумане. Что он делал на корте? Зачем пробираться туда подобным образом? Например, где его ракетка и сетка с мячами, которые были при нем, когда они в последний раз его видели?

Бренда провела по лбу тыльной стороной руки.

– Это не все, – сказала она. – Мы говорили об убийствах, да? Я сама вынесла себе приговор. Помнишь тот очень простой способ убийства, о котором я при всех вас намекнула, – тот, который, по моим же словам, я продумала до мельчайших подробностей?

– Да.

– Это удушение, Хью.

– Удушение?

Она стиснула зубы.

– Китти, конечно, вспомнит, так что скрывать бесполезно. Такой простой способ. Очень-очень простой. Когда Ник его описывал, я не поверила и не верила до тех пор, пока не нашла подтверждение в книгах по медицине. Подумать только – и Мария застала меня за чтением; она терпеть не может, когда девушки читают книги по медицине, а ко мне относится так, словно мне двенадцать лет. Послушай, Хью. За три-четыре секунды человека можно лишить сознания, всего-навсего нажав на то, что называется сонной артерией и блуждающим нервом… Посмотри! Предположим, я кладу ладони тебе на щеки, а большие пальцы – на сонные артерии шеи. Три или четыре секунды! Для этого не требуется большой силы. Человек теряет сознание, не успев сообразить, что происходит, понимаешь?

Хью взял ее за руки.

– Перестань, – резко сказал он.

– Но…

– Ты хочешь до смерти запугать себя? Перестань, слышишь?

– Дай мне закончить. Я должна закончить. Когда кто-то носит шарф, концы которого болтаются, это намного проще. Надо только схватить их из-за спины и туго затянуть. Так делают разбойники, нападающие из-за угла. Шарф автоматически перекрывает артерии. Жертва не может даже вскрикнуть. Через несколько секунд она теряет сознание, и ее приканчивают. Я думала об этом сегодня днем, когда увидела шарф Фрэнка. Ах, я не имею в виду, что действительно сделала бы это; но гроза вывела меня из равновесия, и я подумала об этом. Видишь, как просто? Ник говорит, что именно поэтому люди иногда убивают, сами не желая того. Ник говорит…

– Значит, ответственность за все это несет добрейший доктор Янг, – сквозь зубы проговорил Хью. – О Боже, надеюсь, теперь он может гордиться собой.

– Для него это конец, – очень спокойно сказала Бренда. – Знаешь, я просто не могу поверить. – Она помедлила. – Не будет никакой свадьбы. – Она сделала еще одну паузу. – И я богата.

– Что значит – богата?

– Завещание дядюшки Джерри Нокса. Если Фрэнк или я умрем до свадьбы, все наследство переходит тому, кто остался в живых. – Оба замолчали, был слышен лишь шум ветра в деревьях. Наконец Бренда добавила:

– Ведь именно это и называют мотивом, правда? Я точно знаю, что они скажут, – продолжала Бренда. – Скажут, что я подкараулила Фрэнка, когда он возвращался от Китти, и сообщила, что наш брак отменяется. Скажут, что он пришел в ярость, а кто видел ярость Фрэнка, тот никогда этого не забудет. Скажут, что я вышла из себя – а это вполне могло бы случиться! К тому же мой ноготь застрял в его воротнике. И только мои следы ведут туда и обратно. Я пропала, Хью.

– Нет.

– Ты хочешь сказать, что есть выход?

– Да. Все это – не более чем подтасовка фактов. Откуда в павильоне появилась газета? Откуда Фрэнку так много известно о том, что девушка по имени Мэдж Стерджес пыталась покончить с собой? Зачем сюда приходил суперинтендент полиции?… – Он прервался. – Боже всемогущий, я совсем забыл о нем! Его уже нет в доме, да?

– Нет, с этим все в порядке. Мария сказала, что он ушел перед самой грозой. Она не знает, что ему было надо. Думает, что приходил из-за машины.

– И все же странно, – задумчиво проговорил Хью. – Но если это подтасовка… что ж, мы ответим на нее такой же подтасовкой.

– Ты имеешь в виду фальсифицированную защиту?

– Да. А теперь скажи мне вот что. Ты сумеешь лгать убедительно, если я точно скажу, что надо говорить? Нет, подожди. Подумай, прежде чем ответить. Если не сумеешь, мы придумаем что-нибудь другое.