Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.) - Олег Дивов

— В девятнадцать бортового. Если, конечно, будет линк. Потому что на обычных компьютерах это несерьезно, сами понимаете, капитан. Вы извините, больше попросить некого… А хотелось бы погонять от души.

— Будет тебе линк, Кристоф, — сказала Ива, поднимаясь на ноги. — Будет тебе полноценная модель в реальном времени. Это ты хорошо придумал, молодец. Значит, найдешь меня завтра в восемнадцать, — она хлопнула Кристофа по плечу и пошла в сторону душевой, но на полпути обернулась.

Кристоф поспешно опустил глаза, но успел охватить Иву взглядом с ног до головы. Воздух в зале был прохладный, и небольшая грудь Ивы с торчащими в стороны и вверх сосками, крепкие стройные ноги в капельках воды, прямые сильные плечи — все это гладкое упругое тело было сейчас чуть напряжено и выглядело отлитым из металла. Кристоф медленно залился краской. Иве захотелось рассмеяться. Очень уж мальчик не умел скрывать эмоции.

— Совсем забыла, — сказала Ива. — Кто от нашей вахты будет в гонках за старшего навигатора?

— Я… — с трудом выдохнул Кристоф, глядя в пол.

— Отлично. Так вот, лейтенант. Ты, конечно, еще не мастер, но задатки у тебя приличные. Лет через десять и к тебе адмиралы будут обращаться по имени. Я это вот о чем. Если ты после всех моих трудов не обгонишь вахту Фальцфейн…

— Мы их сделаем! — поспешно заявил Кристоф.

— …то я тебя сама погоняю, — заключила Ива. Повернулась и ушла в душевую. Кристоф проводил ее безумным взглядом, оттянул плавки, с тихим стоном высвободил напряженный до боли член и принялся гладить себя. Он ничего не мог поделать: перед его глазами мучительным наваждением стояли капельки воды на вьющихся золотистых волосах, и за то, чтобы припасть к этим волосам губами, он готов был отдать все на свете. А уж проникнуть туда, под это сверкающее золото, в сокровенную глубь прекрасного тела…

Из душевой высунулся младший навигатор вахты Кендалл и тут же нырнул обратно.

— Наш Кристоф совсем от любви рехнулся, — объявил он. — Стоит и дрочит.

— Подумаешь… — сказали ему. — Все такие. Ты ее, что ли, не хочешь?

— Да я ее обожаю! Но не до такой же степени, трам-тара-рам. Это даже как-то неприлично.

— Мне вот интересно, это он с горя дрочит или на радостях?

— В смысле?

— В смысле, поговорит она с Вернером или как? Что толку гоняться на обычных компьютерах, баловство одно. Вот если действительно на нас будет работать ходовый процессор…

— Да не бойся ты. Все ОК. Она на этого Вернера запала. Точно говорю.

— Это получается, мы ей даже подыграли?

— А то! По-моему, мы после этого отличные ребята. Вилли нальешь коллегам по стакану за успех капитан-лейтенанта Кендалл? Нам она все равно не даст, так пусть хоть кому-то…

— За такое дело налью. Собирайтесь, пошли. А этот Вернер ничего мужик… Порода чувствуется. Хотел бы я посмотреть, как он ее. Или она его.

— Фу, Вилли, как не стыдно!

— Да я так, теоретически. В интересах чистой эстетики. Очень уж она сексуальная женщина. Должна, по идее, трахаться как кошка, направо и налево. А ведь ничего подобного. Вот мне и интересно — почему? Ладно, пойдем.

— Погоди, а Кристоф?

— Тоже верно. Он-то стакан заслужил, в отличие от некоторых. Узнай, Ален, как там наш приятель, кончил?

— Ну ты сказал! Что, прикажешь мне высунуться и спросить, Кристоф, дорогуша, ты кончил уже?!

Дверь отворилась, в раздевалку вошел Кристоф. Судя по виду, он все еще был основательно не в себе.

Вахта Кендалл, позабыв свойственную военным астронавтам деликатность, встретила коллегу громовыми аплодисментами.

В интерьере каюты старшего навигатора доминировало мощное кресло с массой регуляторов и контактов в подлокотниках. В стене перед креслом помещался многофункциональный терминал. В экстренных случаях Ива могла включиться в боевые действия, будучи, что называется, одной ногой в постели.

Ива бросила халат на кровать, достала из шкафа легкий спортивный костюм и натянула его на голое тело. Потом уселась и вызвала капитана Фальцфейн. Та отозвалась немедленно. Темные волосы мастер-навигатора Фальцфейн оказались слегка растрепаны, взгляд блуждал. То ли девушка была под мухой, то ли еще что.

— Привет, Марго, — сказала Ива. — Я не помешала?

— Да ну! — отмахнулась та. — Чем тут можно заниматься, чтобы тебе помешали? Обстановка не та.

— Ты действительно занята будешь завтра?

— А-а… — усмехнулась Марго. — Нет, честно говоря. Но мне все эти гонки… Баловство для малышни. Нас не сегодня-завтра распустят. Что толку старое ворошить?

— А помнишь, как мы через Пояс ходили?

— Мало ли куда мы ходили. Ива, ты не думай обо мне плохо, но я правда не хочу. Могу я не хотеть? И тебе советую: наплюй. Смотри на вещи трезво. Ни к чему все это. Я, например, мыслями давно уже внизу.

— Но телом-то ты наверху. Мало ли, как все обернется.

— Я тебе скажу, как все обернется, сестренка. Пару раз мы еще прокатимся туда-сюда, а потом «Муад-Диб» встанет на капремонт. Только не надейся, он пойдет не в орбитальные доки. Нет, милая, его спустят вниз. А там снимут пушки и отправят на металлолом. Или в буксировщик переделают. И все. Чем ты займешься тогда? Извини. Просто меня удивляет, как ты за свой мундир цепляешься. Ты же всегда хорошо соображала, милая. Ты бы лучше готовилась к тихой спокойной жизни внизу.

— Счастливая ты баба, Марго, — без тени иронии сказала Ива. Маргарета фон Фальцфейн через два месяца подавала в отставку и выходила замуж. Все у нее было уже решено. Жених, референт одного из Директоров, ставил перед Марго единственное условие: забыть, что она была военным астронавтом, и никогда об этом не заикаться. Он уже заготовил для будущей супруги благопристойную легенду — историю о девушке из космодромной обслуги, с которой познакомился во время командировки на Марс.

— Наверное счастливая, — подумав, согласилась Марго. — Не знаю, как я там буду, внизу, но постараюсь своего не упустить. Рожу, это точно. Лучшее средство от воспоминаний. Лет на десять забот полон рот.

— Ладно, — вздохнула Ива. — А я, пожалуй, все-таки устрою ребятам праздник. Хоть посмотрю, как они твоих охламонов уделают.

— Давай-давай, — усмехнулась Марго. — Мастурбируй. Честное слово, я тебя не понимаю. Что ты будешь делать, когда группу F разгонят?

— Понятия не имею, — призналась Ива. — Попрошусь, наверное, в коммерческий флот.

— Так они тебя и возьмут! Мало мы грузовиков спалили?

— Ой, Марго, не трави душу!

— Прости, сестренка. Конечно, я тебе не советчик. Может, так и надо. Ты сядешь с молодыми в библиотеке дурью маяться, а я достану здоровенный резиновый член и засуну его себе по самые печенки. И буду всем сердцем тебе сочувствовать. Чертовски увлекательное занятие: таращиться сразу на двадцать мониторов и давать вводные. Такая производственная мастурбация. Пир во время чумы. Куда веселее, чем обычный секс, а?

— Дура ты, — сказала Ива от души и отключилась. Некоторое время она сидела, поджав губы от злости, сложив руки на груди и стараясь не расплакаться. Очень уж Марго была в своих рассуждения близка к истине.

Слегка успокоившись, Ива набрала вызов старшего техника. Вернер откликнулся не сразу, и экран монитора остался черным. Координаты абонента указывали, что он сейчас в центральном стволе «Тушканчика», в разгруженной зоне.

— Да, — сказал голос Вернера. — Я вас слушаю, капитан.

— Вы очень заняты, Эндрю? — спросила Ива робко.

— Страшное дело, — ответил Вернер. Голос его раздавался на фоне треска и шипения. Где-то далеко, на пределе слышимости раздался металлический лязг и кто-то спокойно произнес: «Восемь. Отлично. Теперь левее».

— Внимательней там! — прикрикнул Вернер, отвернувшись от микрофона. — Почему восемь? Должно быть минимум одиннадцать! Повторить!

— Может, я потом? — спросила Ива.

— Секунду, — попросил Вернер. Похоже, он был не в спецкостюме и говорил со стационарного терминала в центральном стволе. Примерно минуту Ива с интересом слушала, как он ровным, но очень жестким тоном распекает подчиненных, у которых снова получилось восемь, а не одиннадцать. Потом совсем близко от микрофона раздалось тяжелое сопение и что-то шумно ударилось о твердое.

— Бля! — выдохнул незнакомый голос.

— Ас-тро-навт! — сказал издали Вернер с нескрываемой издевкой.

— Так точно, сэр! — отозвались вблизи микрофона не менее язвительно. — Кто же еще. Чужие здесь не ходят.

— Извините, капитан, — Вернер опять был совсем близко. Судя по всему, он в разгруженной зоне передвигался легко и непринужденно. — Так что там у вас стряслось?

— Может, я правда вас потом найду?

— Откровенно говоря, капитан, я бы попросил. Мы тут слегка авралим. Знаете что? Я вернусь в рабочую зону где-то через шестьдесят минут. Где я смогу вас найти?