Сбылась мечта бегемота - Дарья Донцова

– Бубнов давно не показывается в бывшем общежитии, почему же до сих пор тут прописан? – удивилась я.

Тамара Яковлевна развела руками.

– Вот что я насчет Паши думаю. Заводилой он у ребят был, лидером. Может, тех парней крепко обидел? С чего они в институт пришли? Вероятно, хотели с Пашей разобраться, походя к Рите примотались. А когда всех за драку в обезьянник свезли, еще больше обозлились, пообещали Бубнова и его товарищей убить, вот наши ребята и перепугались. Кто мог, дома отсиживался, а кто в общаге жил, где-то спрятался. Сильно боялись они тех бандитов, небось что-то серьезное натворили, потому и предпочли на дно залечь. В молодости многие ошибки совершают, и аукаются они им потом всю жизнь. Бубнов испарился, Песковы документы из института забрали и куда-то уехали. Одна Казакова бумаги спокойно собирала. А насчет прописки Паши в этом доме… Бардак здесь творится. Института больше нет, владельцы ликвидировали. Холодов свои права на него партнерам уступил, единоличным хозяином зданий, где институт размещался и общежитие, стал Олег Николаевич Реутов. Вскоре он умер, наследники уехали жить за границу, все добро распродали. На месте учебного заведения рынок построен, а общагу приспособили под гостиницу для торговцев. Ремонта в ней сто лет не было. Бывший наш участковый нынче начальником в полиции стал и с владельцем базара в дружбе состоит. Сергей Петрович хороший человек, помог мне служебную квартиру в собственность оформить и шепнул кому надо, чтобы меня тут управляющей поставили. Местный контингент в кулаке держать надо, ну да я умею с людьми справляться. Почему Бубнова не выписали, понятия не имею. С общежитием еще при Викторе Петровиче чудные дела твориться начали – Рязанцев ухитрился Ольге Казаковой постоянную прописку сделать, блок, где они с Пашей жили, по документам превратился в двухкомнатную квартиру. Я об этом недавно узнала, совершенно случайно. Дом наш хотят сносить, он давно аварийный, жильцам, кроме меня, ничего не положено, у них же временная регистрация, новые хоромы только мне как собственнице вот этой квартиры дадут. И вдруг выяснилось, что Бубнов тоже оформлен в доме на постоянной основе. Давно здесь не живет, больше десяти лет уже, а по книге он тут! Казакова выписалась, парень же остался. Что хозяин делать будет, понятия не имею. И где сейчас Никита Рязанцев, мне неведомо.

Попрощавшись с Ледневой, я села в свой джип и, не заводя мотор, позвонила Роберту:

– Срочно найди Никиту Викторовича Рязанцева, Андрея Эдуардовича Крапивина, Василия и Риту Песковых, Павла Бубнова. Последний учился в одном институте с ребятами, но был их чуть старше, с первого курса жил с Ольгой Казаковой, будущей женой Мамонтова.

– Йес, босс! – решил подурачиться Роберт. – Пришлю инфу почтовой уткой.

Я хотела продолжить разговор, но тут увидела, как из подъезда общежития вышла Тамара Яковлевна, одетая в добротное светло-коричневое пальто. На голове у нее была шляпа с закругленными полями, в руках она держала небольшую сумочку. Я бы не насторожилась, веди себя дама как человек, который собрался в магазин или просто решил прогуляться, но она, встав у двери, оглянулась по сторонам, сделала несколько шагов, опять завертела головой, потом прошла метров сто, достала из сумочки зеркало, принялась поправлять головной убор…

Я быстро прервала беседу с Трояновым, схватила с заднего сиденья пухлый портфель и вывернула наизнанку свою куртку, отчего она из бежевой превратилась в черную. Потом повязала на голову серый платок, нацепила на нос очки в тяжелой оправе и кинулась за Ледневой, которая, перестав играть в шпиона, посеменила к метро.

Ехать пришлось далеко, с двумя пересадками. За время, проведенное в дороге, я успела сменить платок на вязаную шапку, а потом закрыла голову капюшоном с широкой меховой опушкой. Тамара Яковлевна бдительно посматривала по сторонам, даже скользнула по мне взглядом, но ни малейшего беспокойства не проявила. Вы не поверите, как сильно изменяют внешность человека очки в разных оправах и головные уборы.

Несколько раз Леднева вынимала из сумки фляжку, делала из нее пару глотков и прятала обратно. Она вышла на последней станции ветки. Выбравшись на свежий воздух, постояла минуту, потом села в маршрутку. Я схватила такси и велела водителю ехать следом за микроавтобусом. Катить пришлось минут пятнадцать. В конце концов мы приехали в лес и затормозили у решетчатых ворот с табличкой «Психиатрическая больница имени Андреева». Тамара Яковлевна прошмыгнула в калитку и вошла внутрь мрачного здания. Я бросилась за ней.

Кстати, кто-нибудь может объяснить мне, почему на кладбищах, даже в жаркую солнечную погоду, очень холодно? И по какой причине в муниципальных клиниках отвратительно воняет хлоркой и прокисшим супом?

Бывшая комендантша купила в автомате ярко-розовые, в голубой горошек бахилы и надела их. Я поняла, что она не впервые в клинике. Использованные полиэтиленовые мешочки Леднева не выбрасывает, приносит домой и раздает гостям.

Осторожно ступая, Тамара подошла к окошку справочной.

– Рязанцев теперь в какой палате?

– Подождите, я занята! – рявкнула девица в белом халате. И продолжила говорить по мобильному телефону: – Да ты че? А он че? Ну ни фига себе!

Бывшая комендантша покорно ждала, пока администратор закончит обсуждать «важные» вопросы. Счастливый момент настал минут через пять.

– Что хотите? – нелюбезно поинтересовалась дежурная.

– Рязанцев в какой палате? – повторила вопрос посетительница. И услышала в ответ:

– Девятый этаж, пятнадцатая. Большим лифтом пользоваться нельзя, купите бахилы и…

– Я знаю, – остановила наглую девицу Тамара Яковлевна. – Но когда приходила неделю назад, доктор обещал перевести Никиту в другую палату, с одним соседом.

– Зачем мне тупые вопросы задавать? Я что, врач? – взвилась администратор. – Интересуйтесь у старшего медперсонала, чего у него в голове хлюпало, когда он родственникам палату повышенной комфортности обещал. Местов у нас нет, больница битком набита. Нет, народ шизеет по-черному! Не нравится забесплатно лечиться? Езжайте в частную клинику. Нет денег? Радуйтесь, что сюда взяли. Все, у меня обед!

Очаровательная нимфа снова схватилась за телефон и захлопнула окошко.

Тамара Яковлевна побрела в сторону лифта. По дороге она вновь вытащила из сумки фляжку и сделала несколько глотков.

Я, глядя на светящееся панно, подождала, пока Леднева доедет до нужного этажа, вошла в другую кабину и нажала кнопку с полустертой цифрой 9. Подъемник, кряхтя и охая, понес меня вверх, запах хлорки усилился, мне стало тоскливо.

Глава 9

Мне и раньше по работе приходилось бывать в подобных клиниках, и в каждой из них большая часть дверей палат оказывались запертыми на ключ. Но в этом месте царила полная вакханалия. На посту не было медсестры, по коридорам свободно бродили мужчины и женщины, одетые кто в спортивный костюм, кто в халат. Выглядели пациенты нормальными людьми, и я подумала, что нахожусь в отделении, где лечат неврозы. Настоящие сумасшедшие, наверное, содержатся в другом, тщательно охраняемом корпусе.

Леднева вошла в палату, а я, подождав минуту, чуть-чуть приоткрыла дверь и прислушалась. Из комнаты доносился голос Тамары Яковлевны:

– Здравствуй, Никита. Как дела? Смотри, яблочки тебе привезла. Попробуй, сладкие. Никитушка, ну ответь! Кит, дорогой, очнись! К тебе врач приходит? Таблетки дают? Никита!

Пообщавшись с Рязанцевым таким образом минут пять, Тамара Яковлевна вышла в коридор и увидела меня – без платка и очков, которые я сняла за ненадобностью.

Леднева замерла, потом воскликнула:

– Господи!

– Давайте поговорим, – мирно предложила я. – Почему вы соврали, что не знаете, где Рязанцев?

Она сжалась в комок, наклонила голову, сделала глубокий вдох, отступила к стене и прошептала:

– Здравствуй. Ты здесь! Здесь ты!

Меня удивила реакция собеседницы, но от волнения большинство людей ведет себя неадекватно.

Один раз мы задерживали бизнесмена, который убил свою жену и тещу. Операцию готовили тщательно, знали, что у него есть оружие и терять ему нечего, он непременно пустит пистолет в ход, поскольку понимает: двух пожизненных заключений не дадут, хоть сто человек на тот свет отправь – хуже наказание не станет. Когда группа специально обученных сотрудников ворвалась в квартиру преступника, тот мирно заваривал себе чай. Увидав парней в обмундировании, убийца… запел. Голос у него оказался неплохой, слух тоже. Правда, ребята из особого подразделения не заядлые меломаны, поэтому не заслушались, а скрутили «солиста». Теперь он, наверное, развлекает исполнением арий своих соседей по бараку.

Вот что может сделать с человеком сильная нервная встряска. А Тамара Яковлевна просто поздоровалась невпопад.

– Добрый день, – вежливо отозвалась я.

– Ты… ты… ты… – затухающим голосом продолжала Леднева.