Завоеватель - Николай Романов

— Да, я тоже слышал об этом. Правда, никаких подтверждений тому нет. Нам никогда не удавалось захватывать «росомах» живыми. А если бы и удалось, можно ли верить их словам?… Да, похоже, на сей раз они прислали сюда «росомаху»… — Визирь отодвинулся от компьютера и потер затылок. — Ясно одно… Ошибка в действиях ваших сотрудников все-таки была. Это самоуверенность… Впрочем, они наказаны за нее в полной мере.

— Да встретят их гурии на небесах… — В голосе Карагеза-оглы прозвучала откровенная печаль.

— Что намереваетесь предпринять дальше? Карагез-оглы потеребил бороду:

— С Ибрахимом ибн Аль-Фаридом этот тип пока не встречался, просто следил за ним… И кажется мне, что ночная история не заставит его ни залечь на дно, ни, тем более, обратиться в бегство.

— У меня такое же впечатление, — кивнул визирь.

— Значит, попробуем снова предпринять попытку ареста. Только на сей раз я велю отправить на его поимку не меньше пятнадцати человек с несколькими парализаторами. И чтобы сначала оружие применили, с расстояния, а потом уже хватали его.

— Да благословит вас Аллах!.. Только смотрите, чтобы ваши сотрудники там друг друга не перестреляли! Чем больше людей участвует в операции, тем больше вероятность неудачи…

— Я сам пойду со своими людьми, о паша!

— Что ж, не буду препятствовать, и да поможет вам Аллах!

Глава двенадцатая

Отобедав в чайхане управления, Анвар ибн Аль-Масуд вернулся в гости к «Толстому Рашиду».

Все равно сидеть в кабинете Гафура Карагеза-оглы было бессмысленно. Пусть работает человек, готовится к повторному задержанию неизвестного. А заводить собственный кабинет в управлении было бессмысленно вдвойне — подумать можно и в любом другом месте. А больше пока и заниматься нечем…

Мысли его вновь вернулись к происходящему.

Неизвестный по-настоящему нагл. Но и очень уверен в себе — любой другой не стал бы сразу после ареста соратника мозолить глаза новобагдадским безопасникам. Залег бы на дно и отсиделся. Очень похоже, что врагом и в самом деле является «росомаха».

Правда, есть и другое объяснение необычайной смелости противника. Если у него просто нет времени на оперативные меры по обеспечению собственной безопасности. Это, правда, не отменяет возможности участия в ночных событиях все того же «росомахи»…

Визирь вспомнил, что ему известно про это элитное подразделение росских силовых структур.

Известно было немногое. Проходят специальную подготовку, крайне живучи, как правило одиноки и чрезвычайно решительны… Вот и все! А остальное — исключительно слухи, которым то ли верь, то ли не верь. Карагез-оглы прав — ни одного из них еще не удавалось взять живым. Может, стоит позволить этому парню встретиться с потным толстяком Ибрахимом, а потом уже пытаться арестовать? Может, добившись своей неведомой цели, он слегка расслабится?…

В дверь номера негромко постучали.

— Кто там, ради Аллаха?

— Коридорный, о господин.

— Войдите. Не заперто. Открылась дверь. Коридорный вошел.

— Что вам надо, уважаемый? — сказал Анвар ибн Аль-Масуд. И едва не прикусил язык.

Этого парня он уже видел. Но не потому, что рассматривал коридорных в караван-сарае «У толстого Рашида». Просто, готовясь выполнить задание Светлейшего, он подробно изучал собранную людьми Бадри ибн Аль-Рахмана информацию о том, что происходило в последнее время в Росской империи. И стоящий перед ним сейчас человек находился в центре всех тамошних событий.

— Как вам удалось… — Визирь не договорил и потянулся к халату, где лежал парализатор.

— Не надо, уважаемый.

Фраза прозвучала совершенно спокойно, но было заметно, как у гостя напряглись мышцы.

И визирь понял — действительно не надо.

На подобного уровня наглость не стоит отвечать излишней агрессивностью. Целее будешь!

Мышцы гостя тут же расслабились.

— Не надо, уважаемый, — повторил он. — Я не причиню вам никакого вреда.

— Тогда зачем вы здесь?

Гость открыл рот. И снова закрыл его. Будто ему пришла в голову совсем другая мысль, резко изменившая первоначальные планы…

— Считайте, о паша, что я просто пришел с вами познакомиться. Это ведь желание сродни жажде невинной девушки.

— У нас девушки по собственной инициативе с мужчинами не знакомятся. — Анвар ибн Аль-Масуд тоже успокоился.

Интуиция говорила ему, что непосредственной угрозы нет.

Раз этот парень, кто бы он ни был, пришел в гости, значит, ему что-то требуется. Какая-нибудь информация, скорее всего… Вот и посмотрим, каковы причины этого неожиданного посещения.

— Со мной просто так не знакомятся, уважаемый. Ко мне либо приглашают, либо приводят. И отказаться от знакомства обычно не получается, если ты не последний верблюд. Да и последние рано или поздно являются.

Гость усмехнулся:

— Я если и верблюд, то далеко не последний… И знаю, кто вы такой. Вы — глава визирата государственной безопасности Новобагдадского халифата паша Анвар ибн Аль-Масуд, да пребудет с вами милость Аллаха!.

— Да пребудет и с вами милость Аллаха, уважаемый! Вы весьма осведомлены. Как и ваш соратник, которого мы взяли.

— О да, — согласился гость. — Работа такая! На информацию об аресте соратника он и внимания не обратил.

— Работа такая… — повторил Анвар ибн Аль-Масуд. И перешел на росский: — Я даже догадываюсь, какая!

Парень и тут глазом не моргнул. Но ответил по-новобагдадски:

— А это ваша работа — догадываться.

Визирь кивнул:

— К примеру, я догадываюсь, как вы прошли в гостиницу. Пара динаров портье, и путь свободен.

— Ну, он-то тоже из догадливых. Вы же тут инкогнито, о паша. Да еще борода у вас имелась. А потом исчезла. Портье не знает, кто вы такой, ибо не политик. И что ему мешает продать информацию, которая у него есть, если за нее хорошо платят?

Странный получался разговор. Пустой, ни о чем… Примерно как с первым росским агентом.

Однако если там визирь злился, то тут и следа злобы не было. Нравился ему этот парень, своей наглостью нравился, своим спокойствием. И даже готовностью говорить ни о чем…

Однако пора было брать ситуацию в свои руки.

— Так зачем же вы ко мне все-таки пожаловали? — визирь продолжал говорить по-росски.

— Если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе. — Парень шагнул в сторону двери. — Просто хотел познакомиться с вами. А вдруг пригодится!

И исчез.

Лишь тихо стукнула закрываемая дверь.

Анвар ибн Аль-Масуд ринулся к ней, но только после того, как в руках его оказался снятый с предохранителя парализатор. Выглянул наружу.

Коридор был пуст. В оба конца.

И, судя по всему, гнаться за исчезнувшим гостем было совершенно бессмысленно. Только ноги попусту сотрешь…

А вернувшись в номер и чуть-чуть подумав, визирь решил, что совершенно бессмысленно и… как это выражаются россы?., и ставить на уши людей Гафура Карагеза-оглы.

Надо просто ждать.

Коли этот парень появился однажды, появится и еще раз.

Глава тринадцатая

Великий князь Владимир пожелал участвовать в аресте Павла Петровича Барятинского вовсе не потому, что ему очень хотелось с ненавистью посмотреть в глаза давнему соратнику, ставшему предателем Отечества.

В конце концов, командующий РОСОГБАК1 и сам не далеко ушел от адмирала. Просто из двух предательств он выбрал более мелкое. И более безопасное. А потому гордиться тут в любом случае было нечем. Просто так распорядилась судьба…

Но сказавший «а» должен сказать и «б».

Когда ВКВ и сопровождавшие его эсбэшники вошли в кабинет адмирала, Барятинский сразу все понял.

— Прежде мы с тобой, Володя, встречались с глазу на глаз, — сказал он, криво усмехнувшись.

— Прежде было прежде, адмирал. — Великий князь повернулся к эсбэшникам: — Оставьте нас ненадолго, господа офицеры!

Господа офицеры секунду помялись, но выполнили приказ.

ВКВ прошел к столу и сел в кресло для посетителей.

— Я должен арестовать тебя, Пахевич. У меня нет иного выхода. Извини, но сам понимаешь…

Барятинский снова криво усмехнулся:

— Понимаю, конечно… Покупаешь себе доверие ублюдка? Сдаешь ему соратника? Может, скажешь, что все случившееся изначально было спланированной провокацией? Что ты с самого начала именно так и задумал?

Великий князь поморщился:

— Не скажу! Изначально у меня была мысль свергнуть Остромира. Но власть, полученная с помощью иноземных штыков, никогда не бывает честно обретенной властью, Пахевич. Я не хочу быть бесчестным правителем Росской империи. Потомки мне этого не простят.

— Потомки, экий пафос, прости господи! — Барятинский судорожно крутнул головой, как будто воротничок кителя внезапно превратился в удавку. — Твоей главной чертой, Володя, всегда была нерешительность. — Адмирал потер лицо обеими руками. — Ты так и не изменился. И нашим, и вашим… Зря я все поставил на тебя!