Стихийный мир. Морской эмир - Сильвия Лайм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На нем больше не было одежды. Вообще. Как и на мне.
Все внутри сжалось от незнакомого чувства. От ожидания, нервов, натянувшихся, словно арбалет, готовый для выстрела.
Неужели это случится сейчас?..
В голове шумело, все перепуталось внутри. И я уже с трудом понимала, хочу я этого или нет. Ведь навязанные любовь и страсть никогда не были мне нужны. Но отказаться от них не было сил.
Из горла вырвался стон, когда горячее тело толкнулось навстречу, легко дразня и почти преодолевая все оставшиеся преграды неудобной позы или забытого сопротивления. Когда надавило на самые чувствительные точки там, внизу, когда ритмично заскользило, вырывая из груди сдавленный звон ослепительного удовольствия.
Мне понадобилось не больше нескольких движений, чтобы наслаждение стало разрывать душу на части. Чтобы стон стал одним темным горячим криком. Смешанным с хриплым — моего императора.
Нам обоим было хорошо. Хотя мы до сих пор так и не стали одним целым.
Когда через несколько бесконечных минут тяжелого дыхания я взглянула в его темные, почти кирпичные глаза, он ответил безо всякого вопроса, безупречно считывая все мои мысли:
— Ты станешь моей по-настоящему, Александра… Саша. Однажды. Не в воде и не во сне. Наяву. И тогда весь мир будет у твоих ног.
Его голос звучал низко и искушающе. На мягких губах едва заметно играла дерзкая улыбка.
— Не слишком ли смелое утверждение про весь мир? — приподняла бровь я, набравшись смелости неизвестно откуда. И тоже будто бы улыбнулась.
Не верится.
— Пока что мир не твой, — добавила я.
— Он и не будет моим, — покачал головой император, и его губы растянулись шире.
Он прекрасно понимал, что я ничего не поняла. Что, укуси его кальмар, он имел в виду?..
— В любом случае утверждение сомнительное, — фыркнула я и хоть и не без труда, но заставила себя встать с колен императора. — Вот-вот кончится действие твоего огненного вина, и прости-прощай. Может быть, я вообще влюблюсь в Тирреса и останусь в Айреморе? Или влюблюсь в какого-нибудь местного симпатичного русала?..
С каждой секундой, что я становилась дальше от Сициана, на мне все отчетливей появлялась одежда. Это было приятно. Не хотелось бы разгуливать голой даже в альтернативной реальности.
Сперва оказавшись спиной к императору, я не видела его реакции на свои слова. Но, резко развернувшись, наткнулась на такой горящий бешеный взгляд, что стало трудно дышать.
Сициан умел сжигать одними глазами.
— Ты обещала, что будешь моей. Что останешься со мной. И я отдал тебе виал Первых драконов, — напомнил он болезненно спокойно. Предупреждающе. — Ты не держишь свое слово?
— А ты мне лгал, — пожала плечами я, удивляясь тому, что он тоже уже одет и с трудом, но все же заставляя себя отвернуться. Разорвать связь наших глаз, от которой все переворачивалось внутри. — Не сказал, что ты вампир. Потом солгал, что об этом никто не знает. Считаю, что при таких обстоятельствах сделка была нечестной, — бросила я, внутренне съежившись от собственных слов. И, даже не видя реакции императора, заранее паникуя. Но ничего, отступать некуда. — Может, знай я заранее, что ты вампир, никогда не пошла бы на такой договор.
— Я не лгал тебе, — сквозь зубы процедил Сициан.
Кресло под ним медленно трансформировалось в золотой трон Красного дожа. С каждым мгновением атмосфера вокруг нас становилась все более напряженной. И все более очевидным становился статус мужчины, с которым я вела этот тяжелый и опасный диалог.
— Никто не знает, — добавил он.
— Аурия Лиана знает, — резко оборвала его я, снова взглянув в хмурое темное лицо, на котором только глаза жили своей огненной жизнью.
Из-под внезапно появившегося распахнутого черно-золотого камзола с красной оторочкой выглядывал огненный дракон-тату. Он в бешенстве распахивал пасть и поливал все вокруг пламенем. В отличие от неподвижного Сициана, который делал вид, будто абсолютно спокоен.
— Она знала, потому что была единственной аурией с силой, способной частично сбросить с себя очарование вампира. И она была в сознании, когда я… целовал ее.
Меня передернуло. И, к моему неудовольствию, большую часть этой неприятной реакции составляла ревность.
— Знала? — почему-то уловила я одно-единственное слово из всей этой тирады.
— Мертва, — отрезал дож. Острый алый взгляд жестко сверкнул.
Я проглотила комок в горле.
— Больше никто не знает? — спросила я, отвернувшись и глядя в стену, на которой на глазах нарисовывались узоры, какие были в тронном зале Хальвейля.
— Никто, — ответил Сициан.
Я пожала плечами.
— Это ничего не меняет. Вдруг ты убьешь меня, пока я буду спать? Ты кусал меня так, что я даже не замечала. Это возмутительно!
Со стороны императорского трона раздался глухой звук взрыва и рев пламени. Ярко-желтый свет светил там, куда я сейчас опасалась смотреть.
Кончики пальцев задрожали. Я закрыла глаза, чтобы не видеть даже отблески пламени, что так ярко светило справа от меня. Казалось, я вот-вот сгорю.
Если я думала, что он будет извиняться, пытаясь добиться моего расположения, то ошиблась. И с какой стати я вообще так решила? Что император и дракон даст слабину перед какой-то служанкой-рабыней?..
— Что ж, — почти рыча, произнес он. — Значит, придется обойтись без твоего разрешения, лаурия. И ты останешься со мной, потому что я так хочу.
— Нет! — крикнула я, возмущенная до глубины души и даже открывшая глаза по этому поводу. — Нет!
Повернулась к Сициану и увидела… как его трон сверкает в окружении ослепительного огня. Пламени, в котором горел и сам император, но которое не приносило ему никакого вреда.
Сам мужчина резко встал со своего пылающего места и резко двинулся ко мне. От него разило жаром даже во сне. По золотым наплечникам и наручням прыгали языки пламени, черные волосы развевались и путались в этом огне. Алые глаза снова поглотили белки.
— Да! — прорычал он, остановившись рядом со мной и обхватив мое лицо пальцами. Жестко, властно. — Или ты хочешь остаться тут навсегда? Среди акул и водорослей? Будешь жрать траву и морских слизней рядом с этим осьминожьим царьком?! Ты не нужна ему. Имей в виду. Он тобой воспользуется.
Сердце остановилось. Все, конец. Замерло и просыпалось песком куда-то вниз.
Все внутри сжало спазмом.
— Что за чушь? — только и сумела выдохнуть я. — Что за пустая нелогичная ревность? От императора целой империи это как-то несолидно… Лгать.
Сициан дернулся.
— Я никогда не лгал тебе! — нахмурился он и почти закричал: — Не знаю, что замыслил Тиррес на самом деле, но уже сейчас он пытается оставить тебя
