Спецназ. В горниле 1941-го (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович

Лейтенанты Птица и Гора представьте своих бойцов!

Лейтенант Пичугин по одному представил новичков — Сержант Громов позывной Гром, мастер спорта по боксу; сержант Коваленко позывной Кузнец, кандидат в мастера спорта по самбо; сержант Андреев позывной Кроха, чемпион Москвы по военизированным соревнованиям на лыжах; сержант Петров, позывной Гиря, мастер спорта по гиревому спорту. Красноармейцы из сборной по вольной борьбе: Груздев позывной Гриб, Светлов позывной Луч, Карамзин позывной Слон и Гаджиев позывной Гюрза. Красноармейцы из сборной по боксу Будзько позывной Заяц, Василенок позывной Вася, Зубовский позывной Зуб, Крапивин позывной Копыто.

— Это откуда же взялся такой позывной у красноармейца Крапивина? — не удержался Строев, разглядывая с виду безобидного молодого парнишку.

— Вы не смотрите на его возраст и хлипкую комплекцию, Сашка будто конь копытом бьет что левой, что правой.

— Птица и Гора, разбейте своих бойцов на двойки, к ним третьим добавлю своих, они будут пока мы вынуждены отдыхать, отрабатывать перемещения с оружием. На что вам нужно сконцентрировать внимание — ваши ноги не должны производить никакого шума, ни один сучок не должен хрустнуть, не выходить на протоптанные тропы, не совершать резких движений, перемещаться медленно, тихо и обходя открытые места.

Сам капитан вместе с Лисой и Чубом легко перекусил тушенкой и приказал выспаться. Чуб вырыл ямку и закопал пустые банки, аккуратно вернув дерн на свое место.

Проснулся Строев как и запланировал — в три часа дня. Проверив как скатали сеть, и ликвидировали все признаки присутствия здесь людей, Строев отдал приказ и вся группа двинулась за своим командиром в сторону западной опушки леса.

— Ведем наблюдение за противником, особенно нас интересует вон те палатка и броневик с грузовиком — Строев указал ориентиры и проверил как замаскировалась его группа.

Немцы вовсю продолжали маскировать свою технику и орудия, расчеты зенитных пушек вели наблюдение за небом. Полевые кухни готовили ужин для бравых солдат вермахта.

Лиса лежала рядом с командиром, наблюдая за немцами в оптику и иногда боковым зрением на него поглядывая. В первый день знакомства Строев ей совершенно не понравился — слишком смазлив, да и его позывной отталкивал на каком то генетическом уровне. Однако со временем вся ее предубежденность улетучилась — капитан обладал некоей харизмой. Чувство юмора, сообразительность, энциклопедические знания и быстрота реакции буквально покорили генеральскую дочь, за которой ухлестывали многие офицеры. Одни ухаживали за ней ради карьеры, надеясь с помощью ее отца увеличить количество звезд на погонах, другие и взаправду втрескались в нее по уши, но никто из бригады спецназа не мог похвалиться тем, что Олеся его хотя бы поцеловала. В итоге все привыкли, что с ними служит недотрога, которая достигла вершин мастерства в рукопашном бое и стала лучшим снайпером в части.

Неожиданно сейчас девушка поняла — именно с этим парнем ей не против создать семью, желание приникнуть к его губам было как наваждение и Лиса невольно отодвинулась.

После восьми вечера большинство немцов расползлось по палаткам и Строев подал знак выдвигаться вперед. Медленно но верно группа продвигалась к нужным автомобилям. Из палатки раздавались звуки патефонной пластинки и пьяный хохот немчуры. Водитель броневика помогал водителю грузовика копаться в моторе, остальные курили сигареты и рассказывали друг другу пошлые истории.

Никто из группы не заметил исчезновения командира — он только что лежал рядом, и вдруг его тень как призрак скользнула около грузовика и опять растворилась в районе кабины. Чуб удивленно моргнул и скосил глаза на Лежавшую рядом Лису — та от изумления подняла антимоскитную сетку и на ее раскрашенном гримом лице был открыт рот, демонстрируя крепкие белые зубы. Чуб и сам, придя в себя, вернул свою нижнюю челюсть на место. Деды из его станицы рассказывали байки о характерниках, ведунах, целителей, духовных наставников в Запорожской Сечи, эти казаки якобы могли отводить глаза своему противнику, пробираясь в самое его логово. И якобы на Кубани и на Дону еще остались семьи, в которых от отца сыну помимо приемов борьбы и различных казацких ухваток передается и это искусство.

Водитель грузовика отошел от сослуживцев и направился к кабине, едва он открыл дверцу, от колеса отделилась тень и как ртуть будто перетекла и обняла немца. Тот обмяк и был утащен под грузовик. Затем капитан выбрался наружу и шагнул к курившим. Спиной к нему стоял водитель броневика и Строев, пережав тому рот, надавил немцу на точку, расположенную на шее — немец потерял сознание, отбросив того назад, Строев шагнул вперед и нанес правой ладонью удар с солнечное сплетение, от удара немец не отлетел, а осел на месте, пытаясь вздохнуть, а уже в следующее мгновение ударил в горло следующему немцу средними суставами трех пальцев левой рукой и обратным движением ребром ладони вывел из строя последнего противника. Еще одна минута ушла на контрольные переломы шей всем фрицам. Чуб попробовал представить, смог бы он вот так отправить на тот свет пятерых, но понял, что без шума у него не получилось бы. Хорошо, что у него есть такой учитель, у которого не грех поучиться.

В палатке продолжалось веселье и ничто не мешало диверсантам продолжить свое дело. Трупы были освобождены от верхней одежды и обуви. Строев среди своих бойцов определил подходящих под размеры одежды и сапог бойцов и те споро переоделись. Забросив трупы в кузов, большинство группы забралось туда же, а переодетые Сокол и Клим заняли места в кабине грузовика, Строев забрался внутрь броневика, а переодетый в форму вермахта Удав облокотился на броневик, надвинув по самые брови головной убор. Еще полчаса ожидания и наконец-то из палатки, держась друг за друга еле перебирая ногами показались в зюзю пьяные офицеры. Удав подскочил к «своему» гауптману, поправил тому фуражку и потащил тушку к бронетранспортеру. С трудом запихнув немца в башню, где его принял Строев, Удав сел за руль и минуту разбираясь с управлением, завел броневик, Строев же отправивший немца на небеса, принялся его раздевать, по виду высокого бравого немца его мундир должен был прекрасно сесть на капитана. Грузовик тоже взревел своим дизелем.

— Куда двигаем, командир?

— Пока подальше отсюда на запад, а затем по дороге мы куда-нибудь да доберемся. Из-за тесноты Строев с трудом переоделся и включив фонарик, обнаружил карту.

— Ну нам опять везет, Удав! не грусти — я обнаружил карту, на которую нанесено расположение второй танковой группы, в том числе и «нашей» восемнадцатой танковой дивизии. Не бойся — я нас выведу прямо к дислокации танков. Ближе всех к нам первый батальон восемнадцатого танкового полка. Правда все танки практически дислоцированы на одном участке — немцы сюда нагнали столько войск, что им до ужаса тесно. Блин, уже почти рассвело! Вон за той рощицей тормозни — оглядимся и избавимся от трупов. Только аккуратно — согласно нанесенных обозначение на карте неподалеку расположен самоходный саперный батальон.

— А сколько танков в немецком полку?

— В дивизии один танковый полк в составе трех батальонов, это двести восемнадцать танков, из них половина — тройки, около сорока танков четверки, остальные — пятьдесят двоек, единички и командирские танки.

Закопав трупы и вклеив в трофейные документы офицера фотографию Строева, с помощью набора, позаимствованного в НКВД, поставили в углу фотки необходимый штамп. Хорошо, что солдатские книжки были без фоток и содержали персональные данные (ФИО, рост, вес, прививки и т. д.), полное название воинской части, в которой служил боец, список выданного ему обмундирования и снаряжения, сведения о повышении в звании, тарифной группе оплаты.

Каждый переодетый боец взял идентификационный жетон овальной формы. Тонкая металлическая пластина состояла из двух половинок, с одинаковыми номерами на каждой. Наличие жетонов периодически проверяли и офицеры, и фельдфебели. За утерю жетона и выдачу нового взамен штрафовали.