День рождения ведьмы - Кирилл Кащеев

— Та годи тоби, батьку! — из схрона выбралась молоденькая девушка в цветастой плахте и некогда белой, а сейчас серой от пепла вышиванке[3] с просвечивающимися сквозь гаревые разводы узорами. Отбросила за спину толстую, от природы русую, а теперь черно-седую от золы и пепла косу. — Що я, нову хату не разрисую? Ось намалюю, як господин Великий Змей тех аспидов проклятущих над нашим селом гоняет! — Она кокетливо стрельнула глазами в сторону Айта и, глубоко вздохнув, так что затрепетало тонкое полотно на груди, томно спросила: — Вы ж мне расскажете, як все було, господине?

Насупились сразу двое — и усатый дядька Гнат, и широкоплечий хлопец из числа раненых.

— Увы, рад бы, но не смогу, прекрасная дева, — чуть наклоняя голову на длинной шее, учтиво ответил Айт. — Тороплюсь!

Старостиха немедленно хлопнула дочку по заду снятым фартуком:

— Чего привязалась к господину Змию, бесстыдница? Чи не знаешь, що весь ирий знает? К дивчине он своей на день народження наладился. У него в человеческом мире дивчина — не тебе чета, справжня видьма!

— Ну спробовать-то можно было! — потирая зад, пробормотала деваха. И тут же беззастенчиво поинтересовалась. — А она красивая?

— Красивая? — повторил Айт — он несколько растерялся. Весь ирий знает? Нет, он особо и не скрывал: от матери разве скроешься, да будет ее длинный любопытный нос хоть раз в жизни хоть кем-нибудь да прищемлен! А что знает мать, то знает и Совет. Ну да, раз Совет, значит, и весь ирий — а скоро и в Мертвом Лесу обсуждать будут!

— Шо, вы не знаете, красивая ваша дивчина чи ни? — разочарованно протянула дочка дядьки Гната.

— От дурепа! Якщо парень навить не задумывается, яка его дивчина на личико, значит, справди любит! — немедленно прокомментировала старостиха.

— Ох и свезло ж той ведьме! — обе, старостиха и дочка, вздохнули в унисон и, подперев каждая щеку ладонью, уставились на Айта затуманенными от романтичности момента глазами.

Айт слегка попятился, уже жалея, что явился вызволять языкатого Гната и его не в меру чувствительных женщин. Может, сидели бы они лучше под землей, пока он не уберется отсюда?

— А шо вы ей подарите, господин Змей? — любопытство продолжало распирать старостову дочку.

«Разгневаться, что ли? — растерянно подумал Айт. — Устроить на месте здешнего пожарища славное такое болотце… У нее деревня сгорела, ей больше делать нечего, выяснять, что я Ирке подарю? А с другой стороны…» Айт поглядел на деваху испытывающе. Кто может оценить подарок девушке лучше другой девушки?

Очертания громадного драконьего тела колыхнулись, как отражение в воде, и на его месте возник высокий черноволосый парень лет шестнадцати. Сзади немедленно раздалось сопение. Айт обернулся… Еще штук пять соплеменниц девахи в возрасте от двенадцати до двадцати зим топтались неподалеку, поигрывая распушенными кончиками обляпанных золой кос и кокетливо стреляя глазками. Айт содрогнулся, испытывая желание немедленно перекинуться снова и взлететь. Но сдержался — негоже победителю войск Прикованного бежать от неполного «шестиглавого дракона» человеческих девушек!

Из сумки на поясе Айт вытащил маленький резной сундучок и поставил его на ладонь. Сопение стало ближе — девки не вынесли мук любопытства и подкрались вплотную. С другой стороны придвинулась старостиха, ее дочка и даже сам дядька Гнат. Сверху легла густая тень — несмотря на все почтение к господину, Шен тоже тянул длинную шею, норовя сунуть громадный нос поближе. А может, просто охранял имущество?

Айт усмехнулся и коснулся сундучка кончиками пальцев. С легким мелодичным перезвоном крышка откинулась, и вокруг затрепетало серебристое сияние.

— А-ах! — вырвалось у всех. От Шенова могучего вздоха девичьи косы подлетели в воздух, но ни одна из девушек этого не заметила — они завороженно глядели внутрь сундучка.

— Це… Он? Она? Оно? Ну, то самое? — старостова дочка протянула руку, но коснуться сундучка не осмелилась, только нежно, как котенка, погладила исходящее от него сияние.

Айт молча кивнул и аккуратно закрыл ларец. Ну вот, теперь он был твердо уверен, что Ирке тоже понравится!

— Вещь, — уважительно кивнул дядька Гнат.

— Какая же она… — стискивая кулачки и зажмуривая глаза, с силой выдохнула старостова дочка. — Счастливая, ваша ведьма! — и топнула ногой.

— Я надеюсь, она будет рада, — ответил Айт.

— Такая дура будет, якщо не обрадуется, що таких дур и на свете нет! — безапелляционно объявила девица и… тут же огорошила Айта по новой: — А цветы?

— Что… цветы? — снова растерялся он. Да что такое, в бою не терялся, в Совете не терялся, а тут…

— К дивчинам з цветами треба ходить, это все знают! — заверила его деваха — и все дружно уставились в сторону леса, над которым колыхались здоровенные, с тележное колесо величиной, венчики. Громадный ярко-алый цветок лениво качнулся, точно разворачиваясь под ветром, пронзительно-зеленый стебель напружинился… и цветок вдруг резко рванулся вперед, норовя ухватить что-то, незаметное наблюдателям из-за крон деревьев. Громко лязгнули острые, как шилья, зубы цветка, и дрожь разочарования прошла по стеблю — промахнулся, видать. Айта передернуло: «Здравствуй, Ирочка, я к тебе с цветочком. Поливать его не надо, только кормить три раза в день. Надоедливыми соседями. Ну или почтальонами…»

— Не, ну не з этими ж, звычайно… — немедленно пошла на попятный старостова дочка. — Кажуть, биля Змеевых Пещер растуть…

— Осмелюсь заметить, господин… — прогудел вдруг над ухом Айта смущенный Шен.

— Да, я их тоже заметил, — кивнул Айт, разглядывая большие крылатые тени, мелькающие за кронами деревьев.

— Не кажется ли вам… — Шен не очень любил делать замечания господину, но иногда считал, что просто обязан. Как начальник охраны. — Что ваш брат, Татзльвум Ка Рийо, и его собратья-огненные, собираются нарушить ваш приказ…

— Как можно, Шен, — перебил его Айт. — Тат обещал мне, что не станет надираться смолой, и бесчестно даже подозревать, что он не сдержит слово!

И не успел воздушник надуться для пылких возражений, невозмутимо закончил:

— У них там цистерна бензина из человеческого мира припрятана. И они думают, что я о ней не знаю! — и губы Айта растянулись в хищной усмешке охотящейся кобры.

— Це не мы привезли! — на всякий случай немедленно отперся дядька Гнат. — Мы з драконовым бухлом не звьязуемось, тилькы яйця!

— С тем, кто привез, я уже… побеседовал, — кивнул Айт, и улыбочка его стала ну вовсе мерзкой.

— Мабуть, съел! — с восторженным ужасом выдохнула у него за спиной одна из поклонниц.

— Выпил, — деловито уточнила вторая. — Вин же водный!

Над лесом мелькнул последний крылатый силуэт и канул между закачавшимися стволами деревьев. Обитатели деревни, не отрываясь, глядели в сторону леса, лишь время от времени косясь на невозмутимо дожидающегося развития событий Айта.

Воцарившаяся тишина нарушалась лишь негромким бормотанием дядьки Гната:

— Це зараз воны, мабуть, ту цистерну выкатывають… Видкрывають… — дядька повертел пальцами, будто выкручивал пробку из жбана. — Наливають… — принялся разливать из воображаемого жбана в воображаемые кружки. — Закусочку строгають… — он словно порубил что-то ребром ладони. — Сальце там, ветчинку… И! — дядька выдохнул и округлил пальцы, будто хватаясь за ручку. — Вздрогнули! — опрокинул воображаемую кружку себе в глотку. И тут же весь обратился в напряженное внимание. — Ось зараз!

Глухо ахнул негромкий взрыв — будто бочку забродившего вина раскупорили. Потом мелкие взрывчики стали следовать один за другим — хлоп-хлоп-хлоп! А над лесом начали взлетать огненные драконы. И не то чтобы на крыльях… А будто каждого из них подбрасывали на одеяле. Вжик-бум! Взлетел-упал красавец оранжевый! Вжик-бум — желто-золотой… Вжик-бум-вжик-бум…

Наступила мгновенная тишина… Раздался топот множества лап и из чащи сыпанули змеи, от пасти до хвостов заляпанные чем-то противно выглядящим и дурно пахнущим. И было им всем явно нехорошо.

— Эк, як их ковбасыть, болезных, аж в мордах переменились! — сочувственно крякнул староста.

— Зато теперь я знаю, откуда взялось выражение про зеленого змея! — с тихим восторгом выдохнул Шен, разглядывая недомогающих собратьев.

Не глядя по сторонам, огненные змеи пронеслись мимо — и с разбегу влетев в реку, с бульканьем погрузились в сияющие воды.

— Только у меня большая просьба, господин, — со злорадным удовлетворением созерцая вскипающие над водой пузыри, все-таки попросил Шен. — Когда вы в следующий раз решите боевую ундину кому-нибудь в бензин подсунуть, вы меня предупредите. А то я охранников на складе наказал за недостачу боеприпасов.

— Правильно наказал, — хладнокровно откликнулся Айт. — Когда я ее брал, они меня не заметили. И себе заодно взыскание выпиши — я туда еще и сильфа засунул[4].