Королева Алиенора, неверная жена - Маривонн Микель

Она ждала ответа. Томас Беккет, застигнутый врасплох, словно молодой дворянин, готовящийся к посвящению в рыцари, покраснел от смущения. Королева-мать напоминает ему, что прежде всего он принадлежит Церкви, даже если буквально следует решениям и капризам своего короля.

— Я вам благодарен, мадам, что вы призвали меня к порядку. Но жизнь принцев проходит также и в их лесах, не правда ли? Разве подобная тренировка не является для них спасительной?

В разговор вступает Алиенора, чтобы еще больше подчеркнуть претензии королевы-матери, которые, судя по всему, попали в цель. Этот человек, сын шерифа, добившийся высокого положения, будто гордится своей расточительностью.

— Дорогой канцлер, вы должны были бы съездить к императору Мануилу Комнину в Константинополь! Там бы вы увидели самую прекрасную коллекцию соколов, которая существует в мире!

— Мы не при константинопольском дворе, — обрывает ее Матильда, — и на своем опыте знаю, что корона Англии непрочна, а заговорщиков очень много. Моему сыну не хватает опыта, хотя он вполне способен оценить опасность. Я надеюсь, что вы поддержите своего короля и поможете восстановить английское королевство, уничтоженное людьми Стефана, а также прогнать его наемников. Ваша роль заключается не в ношении рукавицы сокольничего, это роль человека, предназначенного внести вклад в восстановление городов, разграбленных церквей и монастырей. Вот так, молодой человек!

Блестящий, искрометный, красноречивый, Томас потерял дар речи. Ричард де Люсе не присутствует при конце разговора. Он издалека замечает Генриха. Оживленный и шумный, король почти бегом приближается к Томасу. Он еле удостаивает свою мать и жену приветствия.

— Что с тобой, мой друг, ты выглядишь мрачным? Я, разумеется, опоздал. А вы, — бросает он Ричарду, — должны завтра мне отчитаться, потому что я уезжаю, а тебя, Томас, беру с собой, хочу посмотреть, чего ты стоишь в бою!

— Куда вы уезжаете? — спрашивает Алиенора.

— На шотландскую границу, моя дорогая!

— Не забудьте, Генрих, — предупреждает Матильда, — что король Шотландии наш союзник!

— Да, матушка!

Генрих увлекает двух своих приятелей, требуя, чтобы позвали третьего, Роберта де Лестера, второго судью, преданного ему. Затем закрывает дверь зала советов перед носом матери и супруги.

— Вы думаете, что я буду слушаться приказаний матери? Ее любимый маленький король Шотландии должен отдать мне графства Нортумберленд, Уэстморленд и Камберленд! Я обещал не требовать их, но должен ли я позволить варварским ордам Крайнего Севера хлынуть через границы? Государственные интересы требуют, друзья мои, будем готовиться к войне!

Глава 6

Генрих и Томас

Генрих по-прежнему расточает похвалы новому канцлеру. И вскоре тот становится персоной, без которой нельзя обойтись. Неважно, что его образ жизни вызывает пересуды. В своем роскошном особняке Томас принимает рыцарей и заслуженных людей, не являющихся дворянами. При дворе Теобальда Кентерберийского он понял, что ценность человека определяется не только его благородным происхожденияем.

Из кухонь доносятся крики маленьких поварят, которых повара шпыняют, чтобы они быстрее поворачивали вертела[30].

Алиенора не одобряет образа жизни канцлера Беккета, ей кажется, что он переходит границы благопристойности. Такая пышность для сына шерифа? Но она знает, что Генрих в нем нуждается. Ей не предоставляется случая высказать супругу свое мнение на этот счет, потому что он оставляет супругу, охваченный лихорадкой реформ. Его советы в зале совещаний, военные походы, выезды на охоту происходят все чаще. Молодой король Англии счастлив, и его канцлер тоже. Шепотом передают слух, что доходная должность судьи Беверли была бы вполне достаточной этому выскочке-простолюдину Беккету. Почему король ему подарил доходы с Еастингса, управление лондонским Тауэром, а вместе с ним ответственность за его гарнизон?

Генрих и в ус не дует. Он убежден, что, встретив Беккета, нашел жемчужину. Чтобы держать в руках королевство, требуется не только неимоверная энергия, но и познания в области правосудия, управления, экономики, финансов. Война уже у ворот, почти на ступенях королевства, и в одиночестве невозможно ей противостоять. Король не доверяет ни английской знати, которая обворовала его предшественника, разорила страну, ни даже Церкви с ее бессчетными колокольнями и громадными соборами, поскольку она превратила Англию в свой удел. Духовенство без конца требует дани, наследства, освобождения от налогов, а обязанности и обязательства его пугают.

Своим превосходством над королем Беккет обязан в данное время тому обстоятельству, что его поддерживает Теобальд Кентерберийский, за которым стоит римская Церковь. Опора, которой пользовался король, только очень ограниченно, поскольку был коронован архиепископом.

— Сир, — сказал он, — мне понадобится огромное число писцов, чтобы переписывать хартии, корреспонденцию, делать описи имущества и переписи населения.

— Так нанимай же, Томас! Но выбирай только верных людей. Мы собираемся назначить новых шерифов в графствах! Надо будет сделать так, чтобы деньги возвращались в казну, надо найти опору семьям посреди этого океана шкурников. Мы проедем по моему королевству, мой дорогой канцлер, и проведем инспектирование, и не только для того, чтобы охранять наши границы. Я отправлю Ричарда де Люсе, чтобы он все осмотрел. Да, я знаю, задача тебе кажется непосильной. Не хочешь ли, чтобы я попросил Гилберта Фолио[31] присоединиться к нам? Этого Фолио сжигает огонь усердия услужить королю. Он очень хорош, этот Гилберт Фолио, и надеется убедить своего кузена Роджера де Херефорда, чтобы тот уступил мне свои замки в Херефорде и в Глостере. И в качестве цены за свою преданность что, вы думаете, он мне предлагает? Он просит твое место, твою голову, если тебе это больше нравится, — посмеивается Генрих.

Но он перестает смеяться, увидев, как побледнел Томас.

— В окружении Теобальда, поверь слову твоего короля, не только твои друзья. Ты должен был этого ожидать. Томас, мне представился случай понять, оценить по заслугам значимость той дружбы в юности, в которую ты так веришь. Среди многих ты найдешь лишь двух, может быть, трех друзей, которые останутся тебе верными.

И Генрих чуть нервно усмехнулся.

— Не хочешь ли сыграть в шашки, чтобы узнать, кто — Роже де Пон-Левек или Иоанн Беллесмен — останется тебе верным?

— Я не играю в шашки на своих друзей. Я знаю, что Роже де Пон-Левек ненавидит меня. И знаю также, что Иоанн Беллесмен испытывает ко мне дружеские чувства.