Сказка о Мальчике, который спешил стать взрослым - Владимир Антонович Тюменцев

Однажды на территорию Биостанции случайно забежали три крепких, поджарых пса. Они осмотрелись и, заметив меня, все трое, без лая, рванули в мою сторону. Я подумал, что они хотят поиграть со мной и побежал им навстречу. Вдруг надо мной мелькнула черная тень. Это Ньюф бросился к ним наперерез, сбил одного и схватил за шиворот второго. Началась яростная драка с ужасным визгом непрошеных гостей. Кот от страха быстро забрался на дерево, а я стоял, как вкопанный, не понимая, что происходит. Ньюф рвал и швырял одного пса, двое других атаковали его сзади. Разобравшись с одним псом, он взялся за второго. Третий не стал дожидаться своей очереди и с визгом убежал, бросив своих товарищей. За ним, хромая и скуля, убежали первых два нападавших. Ньюф проводил их до ворот, а потом подошел ко мне и сказал:

— Не бойся, малыш! Они больше сюда никогда не вернуться.

И пошел в тень, зализывать свои раны.

— Если бы не Ньюф, то они разорвали бы тебя в клочья, — сообщил мне Кот с дерева.

— За что? Ведь они меня совсем не знают и я им ничего плохого не сделал! — придя в себя, чуть не плакал от обиды.

— За то, что ты не похож на них! — ответил мне Ньюф.

— Только за это? Откуда в них эта злоба и ненависть? — продолжал хныкать я.

— Злыми собак делают их хозяева, — объяснил Ньюф. — Они с измалу садят их на цепь, которая, как догма, ограничивает свободу и способность самостоятельно мыслить. Так они и растут, с обидой на весь мир, и превращаются в цепных псов. От несвободы они становятся злобными, агрессивными и готовы разорвать всех вокруг, кто не схож с ними ни внешне, ни мыслями, кроме своих хозяев, которых считают благодетелями, так как те кормят их, в основном, объедками со своего стола. Самое печальное, что псы так же воспитывают своих детей и злоба и ненависть у них становятся рефлексами. Еще очень опасны шавки. Шавки — это маленькие псы, которые такими остаются до старости. Они сознают свою мелкую сущность и поодиночке ходят в жизни с поджатыми хвостами, но если их много, то становятся «смелыми» — могут облаять и укусить. Даже если псы свободны, без цепей и хозяев, они не знают, что делать со своей свободой и собираются в стаи, чтобы мстить всем за своё ущербное происхождение. Тогда они становятся канальями и несут угрозу всему живому.

— Но ты же не такой! — сказал я.

— Потому что я рос свободным, а свободным можно быть только вне стаи. И в меня заложены рефлексы спасать и защищать! — сказал Ньюф. — Все мои предки так поступали.

И, вообще, почти все в жизни определяет порода. Благородные хозяева заводили собак как друзей и помощников. Живя с благородным человеком, собака училась у него всему: помогала охотиться, пасти скот, играть с детьми, спасать в горах и на воде, служила поводырем слепых — была всегда полезной. Это потом много раз передавалось в следующие поколения и так формировалась порода. Благородная, или породистая собака, беззаветно предана дружбе и не раздумывая отдаст свою жизнь во спасение своего друга. Это качество очень ценят люди и считают благородных собак своими лучшими друзьями. Правда, сегодня особо способные могут обучиться благородным манерам, но в критической ситуации неизвестно, как они себя поведут, ведь благородство у них не в крови. А в старости они точно станут теми, кем были до своего рождения.

— Мне теперь страшно жить! Ведь псы могут встретиться где угодно, — печально сказал я.

— Не бойся, малыш! Псов меньше, чем нормальных. Со злом все борются. Ему противопоставляют или силу и доблесть, или ум и юмор. Если высмеивать злобу, то она превращается в ярость и пожирает своего хозяина. Такие долго не живут и им надо помогать в этом, — сказал Ньюф.

Теперь когда я вырос, я противостою злобе посильным мне способом. Я не ем кур и другую живность. Мне хватает винограда. Оказалось, чтобы полноценно питаться, быть бодрым и дееспособным, не обязательно быть хищником. Но раз в месяц я пробираюсь в село и разоряю курятник. Безмозглые куры разлетаются по всему селу и их не досчитываются хозяева псов. За плохое несение службы их наказывают. И когда куры возвращаются, псы воют от обиды и злости, что их наказали зря. Они знают, что это моя работа, что это повторится и что они ничего с этим не могут поделать. Кроме этого, я совершенствую свое охотничье мастерство с риском для жизни. Ведь по-настоящему можно ценить, что имеешь, только то, что можешь потерять.

— Так что причина злобы у людей — их дурное воспитание в детстве? — спросил Мальчик.

— Не все так просто! Образованные и хорошо воспитанные люди тоже могут быть злодеями. А все дело в происхождении человека, в его далеких предках. Когда мать-Земля создавала первого человека, то она заложила в него слишком много эгоизма. Считалось, что эгоизм будет способствовать лучшей выживаемости первого человека в той дикой среде. Получились физически сильные, самодостаточные и злобные обезьяны, способные любой ценой сами себя обеспечить. Они не нуждались в обществе себе подобных, вели разрозненную жизнь, становились дикими и агрессивными. У них не было необходимости общаться и поэтому у них не развивалась речь, они первые применили орудия труда для уничтожения своих собратьев. Они начали убивать и поедать друг друга. Численность их стала уменьшаться. Назвали этого первого человека Неандерталец. У этого вида не было перспектив. Поняв свою ошибку, Земля начала создавать совершенно нового человека, не родственного Неандертальцу, так как боялась, что черты его могут повториться. Новый человек был физически слабее, но в него был заложен альтруизм, способность сопереживать и заботиться о соплеменнике. Это способствовало коллективному образу жизни, что, в свою очередь, способствовало коллективному ведению хозяйства, лучшей выживаемости. А это, в дальнейшем, привело к развитию речи, созданию разных искусств, сотворению души человека. Новые люди были добры и общительны, совершенно не злобные и не агрессивные. Этих людей называли Кроманьонцами. Они сосуществовали вместе, но если численность Неандертальцев постоянно уменьшалась, то Кроманьонцев — быстро росла и они скоро расселились по всей планете. Неандертальцы в чистом виде, в единичных особях и сейчас существуют. Свойственная им дикость и злобность, загнала их в горы, или другие необитаемые места по всей планете. Их видят в разных местах, где называют по-разному, где «Снежный человек», где «Биг фут», где «Ейти».