Искусство бега под дождем - Гарт Стайн

Питаются вороны отбросами. Они очень умны, коварны, лучше всех умеют применять свой хитрый гений, особенно лихо открывают крышки мусорных баков, разрывают пакеты и пробивают клювами коробки с любой едой. Эти подонки – твари коллективные, живут стаями, а нападают большими группами, почему их и называют убийцами. Очень подходящее слово, потому что, когда видишь их ораву, сразу хочется всех убить.

Я никогда не гоняюсь за воронами. Они прыгают, заманивая подальше от дома, надеются обмануть, заставить гнаться за собой, и если вы поддадитесь на их уловку, они потом набросятся на вас кучей и исклюют в кровь или, того хуже, серьезно поранят. Они так и стремятся завести за мусорный бак. Точно вам говорю. У меня случаются кошмары, в которых мне снятся вороны. Стая убийц. Они накидываются на меня и рвут на куски. Ничего хуже придумать невозможно.

Когда мы только-только переехали в новый дом, с местными воронами кое-что случилось, поэтому я знаю, как они меня ненавидят. Плохо иметь врагов. Обычно Дэнни выносит мои биологические отходы в специальном зеленом биопакете, очень небольшом. Вынос испражнений – своего рода наказание, которое несут люди за свое желание иметь в доме животных и необходимость содержать их в строгих гигиенических условиях. Люди обязаны гулять с нами, имея при себе совочек и пластиковый пакет, чтобы в нужный момент, надев пакет на руку, собрать в траве наши экскременты. Они не обязаны брать их пальцами, но даже с пластиковым барьером процесс не доставляет удовольствия, потому что запах они все равно чувствуют, хотя обоняние у них примитивное – они лишены возможности как различать запахи, так и разгадывать их значение.

Дэнни собирал маленькие пакеты с отходами моей жизнедеятельности и складывал их в пластиковый пакет, такой же, с каким ходил по магазинам за продуктами. Иногда пакеты с моими экскрементами он выбрасывал в мусорный бак, стоящий не возле нашего дома, а недалеко от парка. Думаю, он не хотел, чтобы вонь от них долетала до окон дома. Хотя точно не знаю.

Однажды, когда я еще был щенком, вороны заметили Еву, возвращавшуюся домой с покупками, и стали кучковаться поблизости от нашего дома, на дереве. Они помалкивали, не желая привлекать к себе внимание, но я-то знал, где и зачем они кучкуются, я все их манипуляции отлично видел. Ева припарковалась на аллее и несколько раз возвращалась к машине за пакетами. Сначала она поставила их на лестницу у входной двери, а оттуда уже перенесла в дом. Вороны безмолвно наблюдали за ней. Они, разумеется, отметили, что один пакет Ева в дом не внесла.

Нужно отдать должное: вороны – скоты очень сообразительные. Они не бросились за пакетом сразу – сидели и ждали, пока Ева поднимется на второй этаж, разденется и отправится в ванну. Только убедившись, что она находится там, – твари увидели в окно ее силуэт в стеклянной двери ванной, а я сижу за входной дверью, закрытой от воров и насильников, – они начали действовать.

Несколько ворон устремились к дому. Одна села на подоконник и принялась дразнить меня – вынуждала залаять. Обычно я не поддавался, просто чтобы позлить их, но сейчас, зная, на что они нацелились, решил разыграть из себя дурачка и для большей убедительности несколько раз гавкнул. В это время три вороны, подхватив клювами стоящий возле двери большой пакет, отлетели с ним от дома, но недалеко, поскольку хотели еще больше подразнить меня, заставить глядеть, как они станут наслаждаться едой.

Похоже, к нам во двор слетелось все местное воронье. Они скакали и плясали вокруг лежащего на траве пакета, всячески выражая радость. Они готовились к пиршеству. Затем разорвали пакет клювами и сунули их внутрь, ожидая нащупать там разные вкусности, и принялись есть. Тупое воронье ничего не поняло сразу: им и в голову не приходило, что они собираются отведать испражнений.

Моих испражнений!

Они подавились ими. Начали кашлять, а кое-кого стошнило. Видели бы вы их рожи в тот момент. Тряся головами, они тучей поднялись в воздух и устремились через улицу к фонтану, где начали мыть свои грязные клювы.

Потом они вернулись. Чистые и злые. Собралось их несколько сотен, а возможно, тысяч. Они толпились у задней двери дома, на лужайке перед домом, отчего она казалась покрытой странным темным шевелящимся слоем дегтя и перьев, и все смотрели на меня своими глазами-бусинками, словно хотели сказать: «Выходи на улицу, собачка. Мы тебе глазки-то быстро выклюем!»

Вскоре они поняли, что выходить я не собираюсь, и улетели. Вернувшись домой с работы, Дэнни заглянул за дом. Ева готовила ужин, а маленькая Зоя сидела на своем высоком стульчике.

– Откуда у нас во дворе столько птичьих перьев? – спросил Дэнни, проходя в дом.

Мы молчали, хотя я-то знал откуда. Дали бы мне в тот момент компьютер Стивена Хокинга, я бы написал великолепный юмористический рассказ.

Дэнни пожал плечами, вышел из дома со шлангом в руках и вымыл лестницу. Затем собрал валявшиеся по всей лужайке разорванные пакетики с моими экскрементами. Конечно, он удивился, но нас больше расспрашивать ни о чем не стал. Деревья, телефонные и электрические провода вокруг нашего дома были усыпаны вороньем, наблюдавшим за входной дверью, но я не выходил. Я притворился, что плохо себя чувствую, завалился на свой коврик и уснул.

Да, посмеялся я над ними здорово. Они вздумали меня перехитрить, а в ловушку попались сами. Вдоволь наелись моих испражнений. Правда, событие это оставило отрицательный след – в своих кошмарных снах я всегда видел разозленных ворон.

Просто караул!

Глава 14

Ответы лежали у меня перед глазами, я просто не мог их правильно прочитать. В течение зимы все свободное время Дэнни проводил у компьютера, за видеоиграми – симуляторами автогонок, что для него было странно. Раньше он никогда не играл в них. Однако в ту зиму он начинал играть в них сразу же, как только Ева укладывалась спать, в основном в «Американские круги». Санкт-Петербург и Лагуна Сека, Атланта и Огайо… мне следовало узнать их с первого взгляда, ведь к тому времени эти круги я уже не раз видел. Только позже я догадался: Дэнни не играет, он изучает трассы: высчитывает, где можно разогнаться, а где следует притормозить. Тогда же он частенько говорил о точности воспроизведения в играх гоночных трасс, о водителях, которые, готовясь к гонкам на незнакомых трассах, извлекали из игр много полезного для себя. Вот уж о чем я никогда не думал…

Дэнни начал соблюдать диету, перестал есть сахар и жареную пищу. Он приступил к тренировкам: делал пробежки, плавал в бассейне, поднимал штангу и тягал гири в гараже у одного здоровенного парня, жившего неподалеку от нас, который пристрастился к бодибилдингу, когда сидел в тюрьме.

Дэнни тренировался серьезно. Он похудел, окреп и чувствовал себя готовым к жестким гонкам. Я все эти признаки пропустил. Дэнни одного меня только одурачил, потому что, когда мы мартовским днем спустились вниз с сумкой с надписью «HANS», куда он засунул свой гоночный костюм, а к ручке пристегнул шлем, и с чемоданом на колесиках, Ева с Зоей, как мне показалось, знали о его отъезде. Им он о предстоящих гонках рассказал, а мне – нет.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru