Анатомия соблазна - Дарья Десса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Артур снова не выдерживает и принимается хохотать. Он даже шампанским поперхнулся немного, как раз отпивал в этот момент. Я улыбаюсь, глядя, как брутальный красавчик утирает газированные сопли — через нос пошло. Быстро с этим справляется, возвращаюсь к рассказу.
— «Хорошо, — говорю Ральникову. — Я постараюсь что-небыль для вас придумать. Но вы должны понимать: это товары категории 18+, их нельзя на каждой радиостанции озвучивать. Закон запрещает». «Знаю, — отвечает клиент. — Но уж вы постарайтесь. А то я заказал приборов тысячу штук, они у меня целую комнату дома заняли. Их как привезли, они стали жужжать, у моего кота чуть инфаркт не случился». И в который раз уже по всему офису девчачье «хи-хи-хи-хи!» У меня скулы сводить — так хочу заржать в голосину, но надо терпеть. «Мне пришлось их каждый доставать и отключать, — говорит Ральников. — Дома дышать нечем из-за этой резины. Потому надо продать поскорее».
— И как? Удалось? — спрашивает Артур.
— О, да, — улыбаюсь я в ответ. — Клиент остался доволен. Я придумала забавный ход. Вот послушай:
«Есть прибор от «Точки G»:
Крутит, вертит и жужжит.
Покупай, чтоб насладиться,
Дамам очень пригодится!»
— И что? Такую белиберду пустили по радио?
— Там, где я работала, такое было нормой. И ты не представляешь, как стартовали продажи! У Ральникова всё раскупили за неделю. Приходил потом, благодарил. Конфет «Рафаэлло» притащил десять коробок.
— Поднялся мужчина на резиновых хренах, — смеется Артур.
— Главное знать, что оседлать, — отвечаю, и опять смеемся. Ах, шампусик, до чего ж ты умеешь настроение поднимать!
— Тебе говорили, что ты очень красивая? — вдруг прерывает Артур мои воспоминания. Вот нахал! Я ему искренне, а он…
— Говорили, и много раз. К чему это?
— Просто так, — Артур поднимает руки и показывает ладони. Жест означает «А я что? Я ничего».
— Дурачком изволите прикидываться, господин Уваров?
— Хотел бы…
— Не прикидываться, а быть? — смело ёрничаю.
— Конечно. Господином, — отвечает он с вызовом.
— А я в рабыни на записывалась.
— В них и не записывают. Так берут, без спроса.
— И много у тебя рабынь?
— Кто не рискует…
— Да ты фантазёр, — усмехаюсь над Артуром.
— Что поделать, — театрально пожимает он широкими плечами, — если та, чьим господином я не прочь стать, мне очень нравится.
— Артурчик, — наклоняюсь к нему, беру его подбородок пальчиками и смотрю в аквамариновые глазки. — Слышал поговорку «много званых, но мало избранных?» Так вот, если ты решил победить меня, уложив в кроватку, то у тебя ничегошеньки не получится. Я не одна из твоих наивных дурочек, которые готовы прыгнуть на твой обелиск, когда ты им глазки построишь и парочку комплиментов скажешь.
— Это не поговорка, а цитата из Нового Завета, — улыбаясь, отвечает Артур. Вот же изворотливый тип! Приходится отпустить его мордашку. Не могу не признать: тёплые и гладкие ощущения от его милой физиономии до сих пор остаются на моих пальцах. Наверное, я была бы не против ощутить их там, у себя внизу, где от одной мысли становится горячо и влажно. То ли шампанское на меня так влияет, то ли близость красавчика. Ох, Анжелика, держи себя в руках!
— Пусть и цитата, неважно, — улыбаюсь. — Так мне дальше рассказывать?
Артур кивает. Может, ему не слишком интересно. Наплевать! Я хочу поделиться. Никому ещё не рассказывала. И да, я такая. Если что захотела — буду биться, пока не выполню. Недаром меня Стрелой прозвали.
— Знаешь, что потом было?
— Нет.
— Меня уволили! — говорю так, словно о праздничном событии.
— Как? Лучшего рекламщика вашей конторы?
— Ага. Надзорный орган как узнал, что рекламировали под видом, в общем, невинным — какой-то прибор — так устроили истерику. Пришли к руководству и вставили ему по первое число. Те поскребли затылок: или штраф платить огромный, или меня увольнять. Выбрали второе. Да и хрен бы с ними! Я потом ещё лучше работу нашла.
Артур снова слушает, не перебивает. Только теперь смотрит на меня как-то странно. Не похотливо (я такие взгляды просчитываю на раз), а с интересом. Словно увидел перед собой не тёлочку, которую хорошо бы оприходовать, а личность. Мне приятно, только… не слишком верится в его благородство. Наслышана о похождениях Уварова. Слухом и сплетен вокруг него всегда много ходит. Я не склонна им верить, но все-так… Кто знает? Не на пустом же месте возникли.
Говорят, он как-то раз с девушкой познакомился. Соблазнил её, лишил невинности. Да и позабыл, мало ли у него таких бывало? А она возьми, да окажись дочерью генерала Росгвардии. За ужином, видать, проболталась папеньке о дебютном кавалере. Тот схватил пистолет и к Уварову разбираться. Говорят, на повышенных тонах общались. Генерал обещал «шлёпнуть мерзавца», если тот на его дочери не женится.
Не женился, а вот почему? Кто знает. Недаром я слышала про Артура, что он мастер убалтывать. Даже если проект не слишком понравился заказчику, Уваров умеет так всё перевернуть, такие аргументы найти, что получает выгодный контракт. Мне б такому научиться!
Когда я закончила рассказ, Артур посмотрел на меня и задал вопрос, которого я не ожидала:
— Скажи, а кем ты была в детдоме? Я слышал, там есть своя иерархия среди воспитанников. Погоди, дай угадаю. Бунтаркой!
— Особо я не старалась, чтобы всем досаждать, но да, ты прав. Я всегда была человеком вольным.
— Потому и не замужем до сих пор, — констатировал спутник.
— А вот тут ошибка. Причина в другом.
— В чем же? Ой, подожди, угадаю. Не нашелся тот, кто тебя смог бы понять, да? Хотя нет. Скорее другой вариант: все мужики — сво?
— Тебе не идет.
— Что? Костюм? Блин,
