Притворись моей дочкой! (СИ) - Рыбкина Изольда

Эта фраза меня шокировала и ввергла в ступор — зачем ей это вообще нужно? Видимо, Альбина поняла, мой неозвученный вопрос, потому что после нескольких секунд выжидающего молчания, она решила пояснить:

— Меня пригласили для участия в одном проекте, — для меня не секрет, что бывшая жена во время жизни за бугром подрабатывала моделью. — Это социальная реклама, — а вот тут удивила. — Мне нужна репутация. В течение двух недель к нам несколько раз будут приезжать представители организации, которая готовит этот проект, и мы должны сделать так, чтобы они поверили, что у меня самая лучшая в мире семья, иначе я не получу этот контракт.

… Я даже мысленно стараюсь не материться, но то, что я слышу сейчас, не укладывается в моей голове без помощи крепких словечек. Она собралась не БЫТЬ матерью, а только ИЗОБРАЖАТЬ её!

И она хочет, чтобы Ника тоже в этом участвовала?

— Альбина, ты что, накурилась чего-то в своей Америке? Ты вообще понимаешь, что говоришь?

— Успокойся, Глеб, — говорит всё тем же будничным тоном, — это же всего на две недели. Мы побудем семьёй, проведем время вместе. В конце концов, наша Ника будет счастлива…

— Она никогда не согласиться в этом участвовать!!! — обрываю её елейные речи. — Она воспитывалась моими родителями и не впитала ни грамма лицемерия и фальши!

— Зря ты так думаешь обо мне, — по-прежнему уверенным в себе голосом парирует моим доводам. — Нике не нужно будет притворяться и лукавить. Ей вообще не нужно знать причины моего переезда к вам.

— Ты дура что ли совсем?! — я срываюсь на крик, но понимаю, что в соседней комнате находится посторонний человек, и ей совсем необязательно знать подробности этого разговора. — Я не буду врать своей дочери! Я обещал. Поэтому разговаривать с ней будешь ты. И расскажешь правду тоже ты! И учти, если Ника будет против, если это расстроит её и хоть одна слезинка упадет у неё из глаз, ты вылетишь отсюда раньше, чем успеешь обуться, туфли и чемодан будешь встречать на лестничной клетке.

— Глеб, я бы попросила… — конечно же, ей не нравятся мои угрозы, она ведь привыкла повелевать и сама диктовать условия.

— Нет, Альбина. Больше я не желаю слышать никаких просьб от тебя. Или ты разговариваешь с Никой на чистоту, или мы завтра же начинаем бракоразводный процесс и раздел имущества.

Конечно, ей ничего не оставалось, как согласиться. Но вот что теперь делать с Николь?

С одной стороны, я не мог её выгнать на улицу с ребенком, потому что это бесчеловечно и жестоко, а с другой — я совсем не хотел, чтобы она в принципе куда-то уходила…

За эти два дня, которые мы с ней знакомы, я словно узнаю какую-то другую жизнь. Благодаря Николь и Дианке, я по-новому посмотрел на отцовство, открыл в себе то, что долгие годы крепко спало во мне (если оно вообще было) — желание заботиться, защищать. Оно возникло настолько неожиданно и твердо, что я даже могу с уверенностью назвать это потребностью. Я не хочу больше прожигать свою жизнь в одиночку. Я хочу семью. Настоящую. Я хочу счастья своей дочери. И себе.

Проанализировав в голове свои мысли, я решил, что должен сделать всё от меня зависящее, чтобы отныне не убегать и не прятаться от проблем, а начать исправлять свои ошибки.

И я предложил Николь сделку. Уверен, что она согласится. У неё нет выбора. А за две недели у меня есть время понять, чего я хочу на самом деле, и принять важные решения.

Глава 15

Вероника

— Ник, ну соглашайся, я без тебя не поеду, — канючит уже третий перерыв подряд Ася, моя единственная на сегодняшний день подруга.

«Подруга», конечно, громко сказано. Хотя девушка, похоже, считает именно так — прилипла ко мне с первого дня моего появления в универе. Не могу сказать, что она мне не нравится или раздражает её навязчивость, — нет, скорее я просто не привыкла к такому общению. В моей станице, где я провела всё детство, у меня, конечно же, были подружки, но мы общались с ними много лет — вместе ходили в сад, потом в школу, наши семьи были хорошо знакомы… В общем, Ася мне нравилась, общаться с ней было приятно, но я почему-то всё время ждала какого-то подвоха. Может просто накрутила себя?..

И вот сейчас она упрашивает меня поехать вместе с активистами института на базу отдыха, которая находится в восьмидесяти километрах от города. Поездку спонсирует вуз, он же выделяет автобус, платит за проживание и питание. Меня, как медалистку, почему-то с первых дней записали в студсовет, и Ася напросилась тоже вслед за мной. В итоге, мы с ней приняли активное участие в оформлении праздника к посвящению в студенты, за что и были «премированы» этой поездкой.

— Ась, я же говорила тебе, что не люблю такие мероприятия. Тем более, ты же знаешь, что даже если бы и любила, то ни за что бы не поехала конкретно в этот раз.

Да уж, я лучше сразу отчислюсь, чем поеду куда-то в одном автобусе с Чацким. С первого дня моей учебы этот пятикурсник, реальное имя которого не столь оригинально, как прозвище, — Дмитрий Петров, — не даёт мне прохода. Аська сначала предположила, что я ему нравлюсь, но я расцениваю его выходки в мой адрес совсем по-другому. Ну не может взрослый парень, активист вуза, спортсмен и главное — почти состоявшийся журналист, ТАК показывать свою симпатию. Просто я ему почему-то не нравлюсь, вот он и устраивает мне травлю.

— Брось, Ник, из-за какого-то идиота пропускать такой шанс классно провести выходные?! Да забей на него! Наверняка, ему там будет не до нас.

Компания Чацкого, конечно, большая, и состоит исключительно из «выдающихся» студентов, но тем не менее, думаю, что полностью избежать столкновения с ним не удастся, поэтому я даже не рассматриваю варианта рискнуть.

Отмахнувшись от дальнейших уговоров, я спешу домой. Вчера я познакомилась с Николь и её дочкой, и они даже теперь временно поселились у нас, поэтому как никогда хочу побыстрей выбраться из универа.

Открываю дверь в квартиру и слышу голоса на кухне. Отлично! Николь уже дома.

Наскоро разуваюсь и, влетая в кухню, застываю в дверях…

Сердце пропускает удар. Улыбка медленно сходит с лица.

— Ой, Никулёк, — да, именно таким отвратительным коверканием моего имени встречает меня моя мать. — Ты сегодня рано.

В смысле — «рано»?! Откуда у неё вообще понятие того, когда для меня рано, а когда поздно?

— Привет, мам. Да я привыкла уже, что всё время невовремя появляюсь в твоей жизни.

Понимаю, что получилось чересчур грубо и язвительно, но с ней всегда так. Сколько слёз я пролила в детстве, когда она приезжала, и, встретившись со мной, через пару часов уже собиралась обратно. Ребенком я не понимала, почему так происходит, просила её остаться. Всё это было зря. Лет в шесть я начала винить себя, что не могу понравиться матери, чтобы она захотела со мной остаться, старалась к её приезду придумывать что-то интересное, делать сюрпризы — рисовала открытки, даже украшала комнату самодельными растяжками из цветной бумаги, но это тоже не давало результата. И лет с восьми я перестала вообще её ждать. Я приняла тот факт, что просто не нужна её. С тех пор каждый её приезд вызывал во мне бурю негативных эмоций. Наверное, мне было бы легче, если бы она вообще не появлялась в моей жизни.

— Никушик, ну ты чего? — она делает такое лицо, будто разговаривает с маленькой шестилетней девочкой. Впрочем, не удивлюсь, если она и не вспомнит, сколько мне лет. — А у меня для тебя сюрприз, — она улыбается, а у меня мурашки по спине бегут — ничего хорошего от её сюрпризов я точно не жду. — Я буду жить с вами!

Да уж… Скажи она эту фразу хотя бы лет десять назад, я была бы самой счастливой на свете. А сейчас эти слова вызывают лишь горечь и негодование. Определиться, чего больше, мне не дает отец, вклинивающийся в наш разговор.

— Ник, это не навсегда. Твоей матери нужен контракт, ради которого это всё и затевается, — отец вываливает мне эти пояснения как скороговорку. Мы договорились с ним, что будем говорить друг другу только правду, и, видимо, он боится нарушить это обещание. После его пояснения мне стало действительно спокойней, хотя бы уже от того, что я понимаю мотивы этой женщины, родившей меня на свет против своей воли.