Крестовый поход в лабиринт - Валентина Андреева

– Замечательно! – обрадовалась Наташка. – Место знакомое. Ночью мы вообще непонятно куда заехали, а выехали непонятно откуда, по ухабам и буеракам. Здесь все такое путаное. Давайте не будем искать окольных путей, сейчас развернемся и по прямой! Желательно до того, как стемнеет.

Бормоча себе под нос проклятья, Димка развернулся и понесся в обратную сторону. Проклятья относились не к нам, а к непутевой матери Ромика, навешавшей на уши своей коллеге Наталье Николаевне длинные макаронины. Муж успел выяснить, что фактически Татьяна Михайловна Сафонтьева «улетела» не к больной чертовой матери своего бывшего черта – мужа, а отдыхать. И не куда-нибудь, а в какой-то подмосковный пансионат. Да не одна, а с очередным любовником. Верзилу Ромика с плохо развитым мозжечком опрометчиво бросила на попечение необязательной няньки, которая вообще не удосужилась прибыть на дачу к оговоренному заранее времени. И теперь на нас всех в силу отсутствия иммунитета к различным неприятностям свалилась масса ненужных хлопот. Проснувшийся после гулянки сопливый юноша, обнаружив под лестницей труп одного из своих гостей и опасаясь ответственности, дал деру. Нам еще повезло, что участники вечеринки удачно разъехались по другим увеселительным мероприятиям, а то у следователя могли возникнуть к нам новые вопросы.

Кажется, Наташкина полуправда легко сошла нам с рук. И это радовало. Дмитрий Николаевич не знал, что Татьяну Михайловну Сафонтьеву мы в глаза не видели, а вот необязательная нянька Антипова Галина Андреевна на самом деле была очень ответственным человеком. Иначе мы с Наташкой не вляпались бы в эту неприглядную историю.

Подруга попыталась немного приподнять рейтинг Татьяны Михайловны (а косвенно и свой), заявив, что у женщины тоже есть право на личную жизнь, тем более если она на краткий период этой личной жизни все-таки постаралась обеспечить контроль за Ромиком. Причем двойной. А с нянькой вполне мог произойти несчастный случай. От них никто не застрахован…

– Ты бы послушала, о чем в толпе судачили, – оборвал Наташкины разглагольствования Димка. – У госпожи Сафонтьевой вся жизнь исключительно личная. Только за последние два года сменила пятерых «друзей». Думаете, почему у нее на даче строительная неразбериха? Да каждый из ее очередных мужиков, жалея несчастную одинокую женщину, начинал вносить свою лепту в план реконструкции дома, но не успевал – у ворот уже топтался сменщик. Сын был предоставлен самому себе. Наталья, честно говоря, я не понимаю, как тебя угораздило подцепить эту любительницу перемен в приятельницы и коллеги? Говорят, она вообще не работала…

– Мама дорогая! У меня же собака целый день голодная! – ахнула Наташка. – А сухой корм я впопыхах дома оставила. Дима, ты не можешь прибавить скорость? Надо успеть до закрытия магазина…

Разговор плавно перетек в заданное Наташкой русло – самую любимую тему Дмитрия Николаевича. Не вслушиваясь в смысл, мы наслаждались бархатистыми переливами его голоса. Ничего нового он все равно не скажет. Прописные истины про собранность и аккуратность давно поднадоели. Повторение их каждый раз при любой возможности совсем не мать учения, а так – седьмая вода на киселе. Мало того, эти нравоучения рождали в душе темные чувства. Хотелось опровергнуть теорию на практике. И пусть нам с Наташкой будет хуже.

Похужело всем и довольно быстро. Да почти сразу. Не успел Дмитрий Николаевич договорить фразу о преимуществах езды по правилам в соответствии с дорожными указателями, которым абсолютно наплевать на собачий корм, как из кустов на дорогу вывалилось жуткое существо. Судя по грязному лицу и форме одежды – сорвавшийся с цепи благоразумия и загулявший с прошлого профессионального праздника десантник. Правда, Димка, затормозив, заметил, что форма не военная. Но то, что он откуда-то сорвался – бесспорно. Об этом свидетельствовали многочисленные клочья и пятна на куртке и брюках.

Пользуясь случаем, он внимательно таращился на нас. Разобраться в намерениях «десантника» было сложно. Правой рукой он активно голосовал, надеясь на милость водителя и пассажиров, однако его левая рука красноречиво сжимала приличный булыжник. То ли не надеялся на милость водителя и пассажиров, то ли в принципе не любил автомобили…

– Блин! – коротко вякнула Наташка. – На фига ты, Ефимов, слушался какого-то столба? «По правилам, по правилам!» Ехал бы с приличной скоростью, этот террорист не рискнул бы выскочить на дорогу. Сдай назад! Лучше попросить экономического убежища в «Росинке». Хотя бы на пару часов.

Но тут «десантник» с тревогой всмотрелся вдаль и, проявив изрядную прыть, рванул переднюю дверь нашей машины на себя, сиганул на сиденье. Муж не стал дожидаться команды «Вперед!!!», он не терпит принуждения, и добровольно тронулся с места. Со скоростью больше сорока километров в час, вопреки требованию указателя.

Через пару минут молчание стало напряженным.

– Слушай, парень, может, ты выбросишь оружие пролетариата? – Димка предложил это спокойным, я бы даже сказала, равнодушным тоном.

– А? – прозвучало в ответ.

– Я говорю, может быть, выбросишь свой булыжник? – повысил голос муж.

– А-а-а… Спасибо, он мне не мешает.

– Тебе куда?

– Мне? Мне на какую-нибудь станцию… Но если вам не по пути, можно остановить на шоссе. Рядом с остановкой какого-нибудь автобуса.

«Десантник» внимательно посмотрел на свой булыжник и попытался засунуть его в карман куртки. Раздавшийся треск свидетельствовал о негабаритном для кармана грузе, и молодой человек отказался от своего намерения. Но не от булыжника. Он аккуратно пристроил его на коленях.

В машине снова воцарилась тишина. Пока я ее не нарушила:

– Юноша, вас, случайно, не Ромой зовут?

Такой реакции на свой вопрос я не ожидала. «Юноша» сжался и молниеносно десантировался на обочину. Еще быстрее, чем ворвался в машину. «Оружие пролетариата» глухо шмякнулось с его коленей вниз на резиновый коврик. Рвануть дальше кустов парню не удалось, кажется, подвернул ногу. О более серьезных последствиях даже думать не хотелось. Опрометчиво вскочив, он тут же уселся, обхватил лодыжку руками и в такт собственным завываниям закачался из стороны в сторону.

– Ну ты ребенка и приклепала! – испуганно проронила Наташка, наблюдая за тем, как выскочивший из машины Дмитрий Николаевич пытается оказать «десантнику» первую помощь. – В первый раз вижу человека, который отчаянно свихнулся на собственном имени.

Кажется, Наташке тоже не хотелось думать о худшем варианте.

– Тебя оправдывает только то, что не ты дала ему при рождении кличку «Ромик». Кстати, как тебя вообще угораздило обозвать его Ромиком? Он на него, вчерашнего, не похож. А может, это вчера он плохо выглядел? Не самим собой.

– Нечаянно… Просто сработала интуиция. Без предварительного уведомления. У молодого человека был слишком эффектный выход. Так сказать, «выхожу один я на дорогу…». Впрочем, последнее к делу не относится. До этого выхода Ромик явно прятался, пока не созрело решение слинять из этих мест куда подальше. А булыжник прихватил во время отсидки в кустах. В качестве средства необходимой обороны. Боюсь, не от комаров. Какой нормальный человек будет вести себя подобным образом? Только тот, который знает, что его будут ловить, и боится, что поймают. Кроме того, я заметила: у юноши на костяшках пальцев правой руки содрана кожа и запеклась кровь. Как у нашего Ромика, когда мы его обнаружили ночью в компьютерном кресле.

– Так бы сразу и сказала. А то «слишком эффектный выход на дорогу!». Интересно, твоему Ефимову нужна помощь или он сам допрет «десантника» до машины? С одной стороны, это все-таки физическая нагрузка, и, следовательно, способ избежать гиподинамии.

– Открою переднюю дверь пошире! Я предусмотрительно выскочила из машины, чтобы как-то загладить свою вину перед Ромиком, хотя в душе считала себя без вины виноватой.

– Садись сама вперед! – остановил мое намерение муж. – Романа посадим к Наталье. Думаю, обойдемся без рентгена, он просто подвернул ногу. Не дергайся! – прикрикнул Димка на парня, припечатыв его головой к верхней железяке дверного проема. Ромик болезненно айкнул. – Извини. Немного не вписались. Сам виноват! Я же сказал, что поедем к нам на дачу, там во всем и разберемся. Никто не собирается отправлять тебя домой или тащить в милицию. Да меня самого туда сейчас никакими коврижками не заманишь.

Ромик смирился со своей участью. Сидел тихо, без конца шмыгая носом, только иногда оглядывался назад, а когда мы остановились у пристанционного магазина, даже решился попросить приобрести ему бутылку воды, пообещав отдать деньги при первой возможности.

– Не обеднеем, – скупо бросил Дмитрий Николаевич, отправляясь в магазин.

– Тогда и мне захвати, – подсуетилась Наташка. Димка, не оглядываясь, кивнул.

– И мне тоже… Не мешало бы… – с опозданием поведала я булыжнику, двумя руками поднимая его с пола. Надо же! Довольно тяжелый. Хорошая штука! Как следует отмыть – в хозяйстве пригодится. Груз на грибы или капусту.