Расплата по счетам (СИ) - Романов Герман Иванович

— Подошли крейсера Камимуры, Николай Александрович — маневрируют «Ивате», «Асама» и «Адзума». Они второй колонной, в первой «Асахи», «Сикисима» и «Касуга». Отряд Девы у северного прохода — «Якумо» и обе «собачки», стреляют по Талиенвану только главным калибром, причем, судя по всплескам, из бухты Керр. Там они уже высаживались в мае, и, судя по всему наши мины ими тогда вытралены, а новое заграждение мы просто не успели выставить. Своих мин нет, а с японскими лишь недавно разобрались — времени не хватило поставить.

Вирен не сказал главного, но Матусевич уже и так все правильно понял — если неприятель в мелководной бухте Керр обретет стоянку для легких сил своего флота, то она вполне заменит ему Эллиоты. Набьет туда малых крейсеров, канонерских лодок и миноносцев — и ситуация значительно ухудшится. А в прилив туда могут входить и большие корабли, как сейчас, и вести обстрел Талиенваня, имея на Дагушаньском полуострове, что отделяет бухту и залив друг от друга, своих корректировщиков, с протянутой телефонной линией. И самое неприятное еще впереди — теперь каждую ночь японские миноноски смогут заплывать в Талиенванскую бухту, просто проходя над минными заграждениями. Но для противника есть один минус — жирный такой, большой — Объединенному Флоту уходить в Японию категорически противопоказано, даже отходить от Дальнего нельзя. И в первый же удобный момент туда могут прийти «Аскольд» с «Дианой», и перебить горшки на этой «кухне». И береговые батареи не спасут японцев — их установка займет много времени, которого у противника нет.

— Да, нас опередили, Роберт Николаевич, что тут сказать — «Пересвет» только начали выводить через входной фарватер. Будь он сейчас здесь, можно было бы выйти на сражение. Впрочем, иного у нас нет — мы не должны позволить неприятелю нас безнаказанно обстреливать. Если броненосцы еще перетерпят, то набитая эшелонами станция и порт нет. Так что выходим в море, только сделаем это чуть раньше, чем запланировали. Отправьте радио на «Пересвет» — пусть выходит на рейд под защиту береговых батарей, пребывает в полной готовности. И поднять общий сигнал по эскадре — «принимаем бой, с якоря сниматься».

Последние фразы адресовалась флаг-капитану, и Семенов тут же принял ее к исполнению — на мостике рядом с адмиралом находились и офицеры штаба, внимательно наблюдавшие за сражением на сухопутном фронте. Хотя разобраться, что там происходит, было затруднительно — японская и русская артиллерия снарядов не жалела.

— Слушаюсь, ваше превосходительство!

Трубы «Цесаревича» густо дымили — еще вчера по всем кораблям был «спущен» приказ — находится в трехчасовой готовности к выходу. Так что еще за полтора часа до начала обстрела вахтенные кочегары стали поднимать в котлах пары, и уже сейчас там было самое натуральное пекло. Все прекрасно понимали, что сражение неизбежно — японцам необходимо вернуть себе Дальний, который уступать им русские не намерены. Хорошо, что на перешейке в мае окопы отрыли, иначе бы сейчас пехоте было бы трудно удержаться, но в любом случае канонерские лодки останутся — без поддержки их 229 мм пушек полкам дивизии Фока придется тяжко.

— Два броненосца и пять броненосных крейсеров — у Хейхатиро Того все способные к бою корабли. Даже Камимура подошел с двумя «асамоидами» — понятно, что «Токива» на ремонте с ободранными казематами, а «Идзумо» на дне. Ничего, как только «Пересвет» наберет ход, через полтора часа будет здесь — тут всего два десятка миль перехода. Перехватить его сможет только Дева, но один «Якумо» не справится. А отправить ему в помощь некого — иначе уже мы потихоньку их тут растерзаем. Так что повезло нам — теперь неприятель от боя не сможет уклониться!

Матусевич посмотрел в бинокль, стараясь разглядеть, что происходит на перешейке. На нангалинских позициях кипел ожесточенный бой, узкую пятиверстную полосу затянуло дымом. Был виден «Гремящий» в заливе, канонерка маневрировала, причем командир старался занимать позицию так, чтобы дать возможность задействовать «ретирадную» шестидюймовую пушку. К нему на помощь из Талиенваня спешил «Бобр», а вот «Отважный» должен был пойти в залив Хунуэза, чтобы оттуда вести огонь по перешейку, но уже со стороны горы Наньшань, изрытой окопами еще с майских дней, когда там 5-й полк сразился со всей армией генерала Оку. Но теперь японцам придется гораздо хуже — под огнем канонерки у любой пехоты со временем пропадет желание ходить в атаки. Есть еще два парохода, на которые уже поставили японские 120 мм пушки, но нужной боеготовности они оба достигнут только через неделю, к тому же их не следует подставлять под огонь даже полевой артиллерии. Брони никакой, только щиты у орудий, и дюймовыми листами стали прикрыли рубку, погреба и другие уязвимые места, обеспечив хоть какую-то противоосколочную защиту.

— Будет плохо, Роберт Николаевич, если генерал Белый не удержит позиции, от которых до предместий три-четыре версты. Но полевая артиллерия пока до города пока не добивает, главная опасность исходит от неприятельского флота — нам надо его отогнать. А там действуем по обстоятельствам — если Того повернет навстречу «Пересвету», то даем полный ход и с новыми броненосцами успеем к Бойсману, контр-адмирал Шенснович потихоньку идет вслед за нами с «Полтавой» и «Севастополем». Так что посмотрим, на кого куры в этот раз «записаны» — японцам обязательно нужно сближаться, чтобы пустить в ход шестидюймовые пушки. Тогда мы сможем стрелять точнее — у нас в погребах мало снарядов.

— Все прекрасно знают, что эвакуации не предусмотрено, — привычным скрипучим голосом отозвался Вирен. — Не сдержат японцев на позициях, погибнут, только и всего. Так что поневоле будут драться, отступать некуда, а в плен их брать не станут — и о том нижние чины ведают.

— Остается только на это надеяться, Роберт Николаевич, но я уверен в наших солдатах. Они не китайцы, воевать будут согласно присяге! К тому же они уже побеждали неприятеля, а тот их нет!

«Цесаревич» медленно шел по большому заливу, за ним следовал «Ретвизан», потом «Полтава» и замыкающим «Севастополь» под флагом контр-адмирала Щенсновича, сменившего на мостике Рейценштейна — у того воспалились ранения, пришлось уложить в госпиталь. Вся троица крейсеров вытянулась следом с семеркой дестройеров — как только броненосцы минуют траверз Санчандао, капитан 1-го ранга Эссен тут же вырвется в море со своим отрядом. А там уже будет действовать по ситуации, но в любом случае всегда сможет прийти на помощь «Пересвету».

— Отправьте Бойсману радиограмму — пусть идет к нам навстречу, и заберет три «сокола»… Нет — миноносцам идти к перешейку, и при необходимости оказать помощь полкам Фока. У них есть чугунные гранаты, фугасы там потребуются, посмотрите, что твориться на перешейке. А приход кораблей взбодрит нашу пехоту, пусть даже это будет чревато потерей одного-двух миноносцев. Ничего страшного — от вражеских крейсеров они убегут, а с миноносцами будут теперь драться на равных.

Матусевич знал, о чем говорил — все порт-артурские миноносцы лишились кормовой 47 мм пушки, получив взамен 75 мм орудие Кане, из числа снятых с крейсеров. Так что теперь японские дестройеры не имеют над ними превосходства в артиллерийском бою, в котором теперь все будет решать одна лишь выучка комендоров…

Русские миноносцы после перевооружения на два 75 мм орудия Кане. К сожалению, в боях под Порт-Артуром так был вооружен после ремонта только один корабль…

Глава 11

— Ваше превосходительство, генерал-майор Надеин на позиции сражен наповал, убит шрапнелью в голову. В командование войсками вступил полковник Ирман, и ждет ваших распоряжений…

— Каких распоряжений, поручик, пусть сражаются до конца, отступления не будет. Держать позиции, любой ценой удержать! Зубами вцепиться, но окопы за собой оставить. Передайте полковнику — хоть все свои пушки потеряет, но бить картечью в упор, подкреплений у меня нет! Так что хоть на четвереньки вставайте и лайте, но японцев не пропускайте! Оставит позиции — всех нас предаст — так и передайте. Превеликой шельмой его назову, и от командования артиллерийской бригадой быть ему отстраненным!