Аконит (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone"

— Хорошо.

И я ударила по лицу с такой силой, что она рухнула на спину, а по воздуху разлетелись капли крови. Я села на неё и платье задралось вверх, обнажив бёдра. Перехватив восторженный взгляд Алхимика, улыбнулась в ответ, а затем снова ударила Шарли. И ещё. И ещё. Быстрее и быстрее, почти не чувствуя, как металл кастетов сдирает кожу с костяшек пальцев. Мне хотелось причинить боль. Выбить всё из тела, лежащего подо мной. У меня не было желания остановиться и только мужская рука, перехватившая мою во время очередного замаха, выпустила весь скопившийся запал. Обернувшись, наткнулась на испуганный взгляд Артёма. И поняла, что последние секунды он без конца звал по имени, но я ничего не слышала.

— Елена, ты убиваешь её! — закричал он.

— Артём, уведи Шарли в медпункт, — позади раздался очень довольный голос.

Развернувшись, увидела Алхимика с таким радостным выражением лица, что всё внутри сжалось от удовольствия. С помощью Артём слезла с Шарли, даже не посмотрев в её сторону. Она мне больше не интересна.

Мы остались одни.

Алхимик жестом пригласил присесть рядом с ним на диван, а затем молча изучал меня несколько минут, взяв мои руки в свои и легонько сжав их.

— Почему ты вызвалась наказать её?

— Потому что Артём не смог бы сделать это как надо, — отвечаю спокойно.

— А если копнуть глубже. Отвечай честно, прошу тебя.

— Потому что она причинила мне боль. Она не хотела, чтобы я получила неон и обрела семью.

— Тебе нравится то, что ты получила?

— Я счастлива!

Это ложь. Нет это правда. Я счастлива.

— Тогда почему ты избила её? Она же член твоей семьи.

— Потому что вы этого хотели. Артём не смог бы ударить её так сильно, чтобы вам это понравилось.

Алхимик засмеялся, а затем слегка приобнял меня и наклонился, спрашивая:

— А теперь самый главный вопрос. Соберись, от этого очень многое зависит. Тебе понравилось бить её?

Я не сразу ответила. От его близости всё внутри переворачивалось, я была настолько напряжена, что казалось ещё миг и попросту взорвусь.

— Да, — едва слышно ответила ему. — Я хотела, чтобы ей было больно. Я хотела, чтобы она хоть ненадолго, но обрела уродство, чтобы поняла, каково мне было раньше. И да, мне понравилось бить её. Это было похоже… на крайнюю точку наслаждения!

— Артём гений, — после непродолжительного молчания, заявил мужчина, не сводя с меня глаз. — Ты останешься со мной. Так будет лучше для тебя. Такая особенная девочка должна быть рядом. Зови меня Кай, милая. У нас впереди так много веселья!

Я смотрю ему в глаза и чувствую такое счастье, такую полноту эмоций, кажется, что весь мир смеётся вместе со мной. Я рядом с тем, кто сделает мою жизнь особенной. Я не одинока. Он смотрит прямо в сердце. Действительно смотрит и видит меня настоящую. Я дома. Я наконец-то дома!

И всё было бы замечательно, если бы глубоко внутри не зрело что-то злое, что-то с клыками и ядом. Что-то, что сопротивляется с той самой секунды, как наркотик попал в кровь. Что-то, что кричит:

Беги, Елена, ты в опасности! Беги!

Глава 4. Сброс фишек

От хожденья по осколкам да по битому стеклу,

Выворачивает душу наизнанку болью, я кричу:

Ты — моё проклятье, мой ненавистный злодей!

Забудь о прошлом! Больше никогда не буду твоей!

Надо дойти.

Сделать ещё несколько шагов. Всего чуть-чуть. Небольшое усилие.

«Что ты наделала, Елена?»

Звук разбитого стекла.

А дождь, он бесконечен, падает на лицо, смешиваясь с кровью, сочащейся вместо слёз из глаз. Я кашляю и красные капли падают на асфальт. Вытираю рот, освежая и замещая засохшую кровь на руках новой. Тошнит. Хватаюсь за мусорный контейнер и тотчас рвёт желчью, смешанной с тёмными сгустками бордового цвета. Отталкиваясь и избавляясь от опоры иду вперёд, на свет, на шум машин, голоса прохожих, лай собак, туда, вперёд, где люди, где есть жизнь.

«Не возвращайся, пока не станешь нормальной!»

Обхватываю взорвавшуюся болью голову и негромко всхлипываю, пытаясь подавить вспышки воспоминаний.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Шаг за шагом. Из-за крови почти ничего не видно, бреду наощупь, выставляя вперёд руки, а затем падаю на колени, больно карябая их об асфальт. Новая порция боли прошивает насквозь, выгибаюсь дугой, а затем кричу так громко, насколько способны лёгкие. И падаю оземь, чувствуя только дождь.

* * *

«Ты такая же, как и я, Елена. Мы думаем одинаково. Там, где другие видят стены — мы ходим свободно. Не стесняйся своих страстей. Это делает тебя отличной от других. Делает смелой. Делает живой. Позволь мне научить тебя пользоваться своей силой. Этой чистой яростью, что бьётся под твоей кожей. Вместе сможем достигнуть величия. Дай мне то, чего хотим мы вместе».

Открываю глаза под стук дождя, чириканье далёких птиц, под шум листвы, под далёкий смолкающий гром. Вокруг вытянутая комната, с четырьмя старыми кроватями. На стенах облупившаяся зелёная краска, потолок весь в трещинах и паутине, рамы на окнах ссохлись, на подоконнике образовалась небольшая лужа. По стеклу, сквозь трещины, в комнату струятся медленные ленты дождя, а надо мной летает сонная муха. Я провожаю её взглядом, плотнее кутаясь в тощее шерстяное одеяло, от которого тянет пылью и нафталином. Дощатый пол, тумбочки, шкафчик в углу, зеркало с отколовшимся куском, люстра без лампочки, всё как из Советского союза, чудом сохранившееся пионерское детство.

Приподнимаюсь над кроватью и замечаю капельницу, иглу, торчащую из вены, жидкость, капающую и попадающую в вену. Осторожно вытащив иголку, согнула руку и прижала к груди. Меня мутит. Слабость, вялость, но поразительная ясность сознания.

Я помню всё, что сделала. И буду помнить всегда.

Осторожно, держась за спинку кровати, встала, обнаружив домашние тапочки, аккуратно поставленные возле тумбочки, на которой стояли стакан с водой и тикающие часы, отбивающие раннее утро. Обувшись, выпила до дна воду, а затем касаясь и других спинок кроватей, дошла до зеркала.

Неестественная бледность, синяки под глазами, небольшой шрам от удара по щеке, болезненная худоба. И новый шрам, сейчас закрытый повязкой на шее. След от укуса волка.

В моей жизни многое изменилось.

Закусив губу, зажмурилась, прогоняя нахлынувшие воспоминания. От напряжения перед глазами вновь потемнело, и я замерла на месте, ожидая, когда всё пройдёт. И медленно подошла к балконной двери, подёргала несколько раз ручку и вышла на балкон.

Передо мной простирался смешанный лес, преимущественно состоящий из хвойных деревьев. Небо, затянутое глубокой пеленой светло-серых облаков, гарантировало долгие дождливые дни, насыщенную сырость и влажность. Вдохнув свежий воздух, прислонилась к стенке, закрывая глаза.

— Елена?

Обернувшись, увидела женщину, которая помогла выжить.

— Кто вы?

— Зови меня Эльза, — засунув руки в карманы летнего пальто, ответила она.

Сейчас я бы дала ей не больше тридцати. Рыжеволосая, зеленоглазая, широкая в плечах, с высокой грудью, тонкой талией, ростом не меньше ста восьмидесяти, она выглядит шикарно, ухоженно, достойно и уверенно. В её присутствии неуютно, от неё тянет высокомерием, холодным любопытством и отсутствием тепла. С ней нельзя подружиться. Эльза из породы хищников.

— Вы спасли мне жизнь вместе с тем волком.

— Его зовут Лико. Он полукровка, — дополнила мои слова Эльза. — Ты хочешь есть? Ручаюсь, ты голодна как… волк.

— Он укусил меня. Я стану такой же, как он?

— Значит Алхимик мало что рассказывал о своём виде, не так ли? — разочарованно цокнула языком Эльза. — Нет. Волком можно только родиться. То, что сделал с тобой Лико, лишь усилило твой иммунитет, а дальше организм смог самостоятельно справиться с наркотиком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хорошо, — закивала головой, чувствуя, как успокаивается сердце. — И да, я голодна.

В комнате в шкафу обнаружилось тёплое пальто и резиновые сапоги. По словам Эльзы, остальные вещи привезут позже. Фактически, я свалилась как снег на голову. Внезапно и тяжеловесно.