«Если», 2002 № 08 - Журнал «Если»

Эдуард покрепче прижал ее локоть к своему боку и, как будто не замечая объекта ее интереса, указал:

— Смотри! Вон там мы видели взрыв.

Эта сторона здания была испещрена черными следами огня и дыма. Лепестки окон вокруг очага взрыва разлетелись вдребезги. За полицейской лентой собрались толпы, наблюдавшие процесс расчистки тротуаров, починки разорванных и опаленных маркиз.

Строительные леса облепили стены ближайшего здания, а рабочие срезали осколки зеркальных окон, аккуратно складывая их в перерабатывающие контейнеры, чтобы эти смертоносные пики из толстого стекла не посыпались на пешеходов внизу.

— Мы с Дарагоном видели, как машина свалилась прямо здесь. Видите, вон там, где поврежден тротуар.

— Посмотрите-ка на это! — Гарт, потрясенный, уставился на место катастрофы и вдруг увидел на булыжнике отсыревшую и мятую листовку, видимо, напечатанную вручную. Останови КОМ теперь же!!! Стань снова личностью!!! Гарт подобрал ее, взволнованный, сбитый с толку, не понимая, что руководит террористами.

От восклицательных знаков у него рябило в глазах.

Эдуард недоуменно посмотрел на товарища.

— Некоторые люди боятся перемен. По-моему, они хотят уничтожить то, чего не понимают. — Эдуард вырвал лист из руки Гарта. — Не читайте этой дряни.

— Так идем за цветами. — Гарт повернулся спиной к почерневшему шраму, оставленному машиной, и голос его дрогнул. — Я хочу посмотреть на что-то красивое, а не на следы разрушения.

Он повел носом и, обернувшись, увидел перед собой небольшую площадь, заполненную разноцветьем срезанных цветов. На его чувства обрушились ароматы и яркие краски, и он воспринял их все сразу, запоминая и малейшие частности. Такой опыт пригодится в будущем.

— Чтобы уравновесить картину жизни, естественно, требуются все краски спектра, — заключил Эдуард.

— Ну так окунемся в эти краски, — радостно сказала Тереза.

Они шли вдоль букетов, высоких стеблей, перьев папоротника.

Другие покупатели выбирали искусственно окрашенные астры, нюхали гвоздики, торговались из-за роз. За киосками помощники составляли букеты, сортировали ирисы по цвету, отстригали поникшие венчики и укладывали их в органические восстановители. Они создавали особые композиции, меняли их ароматы, прививали лепестки. Завязывали ленты, подключали аудиопоздравления, подвешивали переливчатые кристаллы или украшения из зеркального стекла.

Эдуард увидел торговца, у которого на прошлой неделе стащил букет для Терезы, и в смущении опустил глаза. Торговец скользнул по нему равнодушным взглядом.

Преодолевая робость, Эдуард выбрал несколько больших букетов и ткнул Терезу локтем, чтобы она сделала то же. Гарт не понимал, почему Эдуард набрал столько цветов у одного торговца, но тот был очень доволен, особенно тем, что Эдуард пожелал уплатить больше назначенной цены, и в благодарность добавил несколько пурпурных поющих гладиолусов.

Эдуард испытал большое облегчение от того, что смог загладить свой проступок, хотя торговец ничего об этом не знал. Обе руки Терезы были заняты душистой ношей, и Гарт в полном восторге упивался этими запахами. Эдуард облегченно вздохнул, зная, что Мягкая Скала будет довольна тем, как он вышел из положения.

Он посмотрел вверх на высотники и первым увидел, что тускло-серый флаер БРЛ занял позицию на половине высоты небоскреба. Он завис прямо над цветочным рынком.

— Э-эй! Поглядите вон туда. Что-то затевается!

Гарт и Тереза смотрели, как зловещий аппарат спланировал к намеченному ярусу высокого здания и сманеврировал к самому зеркальному окну. Выползла переходная труба с присосками и намертво прилипла к стеклу. Даже далеко внизу Эдуард расслышал звук разрезаемого стекла — скрип, словно от размалываемых акульих зубов. Бирюльки кого-то разыскали.

Покупатели и продавцы задирали головы и смотрели. Жужжание разговоров оборвалось, будто все разом затаили дыхание.

Эдуард расслышал приглушенные расстоянием слабые звуки выстрелов, но не мог решить, ведут ли огонь те, кто укрылся в здании, или сами бирюльки.

Внезапно одно из окон рядом с осаждаемой квартирой было выбито изнутри взрывом. Окно вылетело все целиком, осыпая прохожих градом осколков. Пешеходы с воплями ныряли под маркизы, под прилавки, в киоски. Те, кто не успел, прикрывали головы руками.

Из выбитого окна выпрыгнули четверо. Эдуард было решил, что они предпочли покончить с собой, лишь бы не попасть в руки бирюлек, но тут же разглядел, что они обвязали себя гибкими возвратными тросами, закрепленными в комнате. Четверо беглецов летели вниз под жужжание магнитных блоков.

Флаер БРЛ дал залп парализующих дротиков, которые разбили многие другие окна в здании. Один из беглецов ударился о стену небоскреба, оставив кровавое пятно на зеркальном стекле. Руки и ноги у него повисли, и он вращался, подтормаживаемый автоматическим возвратным механизмом, продолжая падать, как противовес.

Остальные не прекращали свой стремительный спуск, отлетая от стен здания, набирая скорость.

Треснуло еще одно окно, раздались новые выстрелы. Беглецы пользовались настоящим оружием, и бирюльки быстро сменили парализующие дротики на пули. Из боковых улиц выбегали все новые бирюльки, держа оружие наготове, намереваясь схватить троих беглецов, едва они достигнут тротуара. Пешеходы метались, опрокидывая цветочные киоски, ища убежища в зданиях по ту сторону площади. В этом хаосе Эдуард мог бы без труда схватить еще одну охапку цветов, но не стал этого делать.

Тем более, что было куда интереснее следить за происходящим.

На прошлой неделе антикомовские террористы, видимо, заложили взрывчатку по ту сторону улицы напротив своего убежища. Эта крохотная группа навлекла на себя гнев Компьютерно-Органической Матрицы и стала причиной недавней ужасающей грозы. Но теперь Бюро приведет все в порядок.

Трое террористов ударились о тротуар полусогнутыми ногами и отцепили гибкие тросы; те, освобожденные от тяжести, тут же взмыли вверх, извиваясь, как разъяренные кобры. Хорошо натренированным движением беглецы сорвали верхние рубашки и оказались в самой обычной одежде. Увертываясь от пуль, они швырнули разорванные рубашки в толпу и бросились бежать в разных направлениях. Бирюльки кинулись им наперерез. Эдуард прекрасно видел все — и как беглецы разбежались каждый в свою сторону, петляя, чтобы нельзя было предугадать, куда они повернут затем.

Одна из трех, рыжая женщина, заметила в толпе сообщника, укрывшегося под прилавком с цветами. Подняв руку, он явно подавал ей какой-то сигнал. Несомненно, он прятался там, чтобы наблюдать и помогать. Рыжая бросилась к нему и нагнулась.