Нечеховская интеллигенция. Короткие истории о всяком разном - Борис Акунин

Вообще-то Нэнси была не британкой, а австралийкой. Природная непоседливость и адреналиновый голод с юных лет не давали ей сидеть на месте. Она перебралась из скучной Австралии в интересную Америку, а оттуда в еще более интересную Европу, перепробовала несколько профессий и остановилась на журналистике. В 30-е годы это было рискованное ремесло.

Нэнси была европейским корреспондентом пресс-империи Херста, писала репортажи о набирающем силу нацизме. Удачно вышла замуж – по любви, за богатого, довольно молодого и притом очень славного человека (бывают же на свете завидные женихи).

Когда Францию оккупировали немцы, Нэнси стала активной участницей Сопротивления. Гестапо много месяцев не могло выйти на ее след. За голову неуловимой подпольщицы была объявлена награда в пять миллионов франков. Однажды в Тулузе Мышка все-таки угодила в мышеловку, но находчивость и присутствие духа помогли ей выскользнуть. Ее мужу повезло меньше. Его схватили, пытали, но он не выдал жену, и немцы его убили – я же говорю, это был очень хороший человек. Нэнси ушла через Пиренеи в Испанию и узнала о смерти своего Эдмона только после войны.

Из Франции эта бесстрашная женщина бежала не для того, чтобы отсиживаться в нейтральной стране. Она добралась до Англии, поступила на службу в УСО, прошла курс спецподготовки, проявив большие способности к стрельбе и рукопашному бою.

Весной 1944 года Уэйк была заброшена на парашюте в овернские леса, чтобы установить связь с партизанской бригадой. Командир маки обнаружил Нэнси свисающей с дерева (зацепились парашютные стропы) и галантно сказал: «Ах, если бы все деревья приносили столь великолепные плоды!» Нэнси не любила, когда мужчины с ней разговаривали в подобном тоне, и ответила грубо: «Только давайте без вашей французской хрени!»

Капитан Н. Уэйк

Очень скоро партизаны узнали, что мадам Белая Мышь даст сто очков вперед любому мужику. Один из ее боевых соратников рассказывал: «Нэнси – самая женственная из женщин, пока не началась драка. Тогда она стоит пятерых мужчин».

Уэйк стала одним из командиров целой партизанской армии в семь с половиной тысяч бойцов. Перед высадкой в Нормандии эта группировка оттянула на себя немецкие войска втрое большей численности. Нэнси участвовала в диверсиях, боевых действиях, опасных операциях. В ней не было совсем ничего дамского. Однажды она убила ударом по горлу немецкого часового. В другой раз, когда поймали вражескую шпионку, молоденькую девицу, и никто из мужчин не решался ее застрелить, шпионку прикончила Нэнси, хладнокровно. Она не была белокрылым ангелом, о нет. Она была Белой Мышью.

Когда война закончилась, железной леди было 33 года. Высшие награды Великобритании, Франции, Соединенных Штатов не помещались у нее на груди. Ни в одной союзной армии не было военнослужащих-женщин с таким количеством регалий. Военного креста – почетнейшего из французских боевых орденов – Нэнси была удостоена аж трижды (кажется, единственная в истории).

Нэнси Уэйк со своими наградами

После войны Нэнси прожила еще два раза по 33 года и умерла совсем недавно, в 2011 году. Ничего интересного на протяжении последних двух третей жизни с ней не произошло. Послужила в разведке, но в мирное время карьера не задалась – видимо, оказалось маловато адреналина. Попыталась стать депутатом – не выбрали. Снова вышла замуж. Мужа пережила, детей не имела. Успела посмотреть целых два телесериала, снятых про ее приключения.

Доживала свой долгий век в лондонском доме ветеранов. Любила джин с тоником. Тихо угасла.

В одном из интервью, уже через много лет после войны, призналась, что совершенно не жалеет о застреленной когда-то девушке. Про убитого ребром ладони часового рассказывала: «Хрясь! – и он труп. Я прямо удивилась!»

Гвозди бы делать из этих мышей.

Кадр из фильма про Белую Мышь

Самый ловкий пират всех времен и народов

Прямо стыдно, как это я его прошляпил, а ведь, собирая материал для романа «Сокол и Ласточка», проштудировал всю историю мирового пиратства.

На родине, в городе Сен-Мало, корсара чтут, почти как в СССР товарища Ленина. Есть даже колледж имени Дюгэ-Труэна

Меня интересовал вопрос: кто был абсолютным чемпионом среди морских грабителей – по ловкости и удачливости? Как и все, я, разумеется, знал про Генри Моргана, в конце концов ставшего вице-губернатором Ямайки, но решил, что он уступает Рене Дюгэ-Труэну (1673–1736), дослужившемуся до должности командующего флотом Короля-Солнце. К этому убеждению – что Дюгэ-Труэн самый-рассамый – я пришел, прочитав про знаменитый рейд 1711 года. Этот поразительный сюжет я и решил забрать к себе в роман, приписав эскападу вымышленному капитану Пратту.

На самом деле это произошло не в придуманном мной Сан-Диего, а во вполне реальном Рио-де-Жанейро. Всё остальное – правда. Идея Дюгэ-Труэна была гениальной по простоте и эффективности, да к тому же нисколько не кровожадной.

Но, оказывается, был грабитель еще более ловкий. Екскюзэ-муа, мон капитэн. Пальма первенства уходит к другому.

Серьезные пираты годами плавали по морям не из любви к приключениям, а потому что никак не могли накопить достаточно денег, чтобы оставить эту дьявольски опасную профессию. Мало кому удавалось по-настоящему разбогатеть, но и этого было мало. Даже нахапав сокровищ, удачливый пират не мог взять и удалиться на покой. Его преследовали враги, мстители, охотники за золотом, ну и, конечно, мылил веревку суровый, но справедливый Закон.

Капитан Эвери, с виду приличный такой мужчина

А капитан Генри Эвери (1659 – после 1696), мелькнув в истории пиратства головокружительной кометой, виртуозно выполнил обе трудные задачи: не только сорвал рекордный куш, но и ушел от бабушки, от дедушки, от лисы – от всех. Вы ведь обратили внимание на странность в годе его смерти? На этой детали мы еще остановимся.

Подобно капитану Флинту из сериала «Черные паруса» (если не смотрели – зря), Эвери начинал морским офицером и свернул на кривую дорожку в не юном уже возрасте, по не зависящим от него обстоятельствам. Команда корабля «Карл II», на котором он служил первым лейтенантом (по-нашему старшим помощником) взбунтовалась из-за задержки жалованья. Выбор у лейтенанта Эвери был такой: либо отправляться за борт, либо стать капитаном пиратов. Он выбрал второе.

Корабль сменил «королевское» имя на фартовое – стал называться «Fancy» («Причуда») – и занялся лихим ремеслом, которое сулило либо смерть в бою, либо виселицу.

Долго заниматься этим рискованным промыслом Эвери, впрочем, не планировал. Он некоторое время, очень недолго, поболтался в восточных морях, выбирая максимально аппетитную цель, и нашел ее. Затеял (как и Флинт) предприятие неслыханной дерзости.

Император Аурангзеб Великий

Капитану стало известно, что из Индии в Мекку отправляется морской караван с паломниками, придворными Великого Могола, богатейшего владыки тогдашнего мира. На главном корабле, огромном «Гандж-и-Саваи», повезут несметные сокровища для оплаты дорожных расходов и для даров мусульманским святыням. Поплывет там и принцесса – не то дочь, не то внучка могущественного падишаха Аурангзеба (источники сообщают то так, то этак).

Флот насчитывал 25 вымпелов. На 80-пушечном флагмане плыло больше тысячи человек – это был самый большой корабль во всем Индийском океане. Подобные хаджи совершались и прежде, но никому из пиратов никогда и в голову не приходило покуситься на такую армаду.

А капитан Эвери решил попробовать. Он собрал эскадру из пяти средних и маленьких судов; общее число разбойников было вдвое меньше команды одного «Ганджа».

Черт знает, как удалось капитану Эвери осуществить этот полоумный замысел. В растянувшемся на несколько дней сумбурном бою почти все остальные пиратские корабли погибли, но индийский караван разбросало по морским просторам, и в конце концов «Причуда» оказалась тет-а-тет с плавучей сокровищницей. Уверен, что случайность тут ни при чем – Эвери следовал какому-то хитрому плану. Полагаю, что своих соратников он намеренно использовал для распыления вражеских сил и обрек на гибель. Чтоб потом не пришлось делиться.

Хотя без сумасшедшего везения тоже не обошлось.

Сначала, первым же залпом, «Причуда» сбила «Ганджу» грот-мачту, полностью его обездвижив. Потом, вследствие другого феноменально удачного попадания, у индийца взорвался один из зарядных ящиков, и защитников охватила паника.

В общем, приз был взят.

Как я уже сказал, это была рекордная добыча за всю историю пиратских войн: по нынешнему денежному эквиваленту не меньше 100 миллионов долларов.