Посланная Небесами - Дж. Чаней

— Нет, мы не можем. Только гелионы. Это очень трудно и требует большого мастерства и усилий, как я думаю.

— Итак, как их там, гелионы могут заставить любого совершить убийство? Они просто могли выбрать кого-нибудь на улице из толпы, а затем заставить его напасть на меня…

— Ну нет. Вовсе не так. Никто не может заставить человека поступать вразрез с его природой. Даже гелион не способен этого сделать. Зерно должно уже созреть внутри, у человека должно быть желание. — Джон зажал в кулаке головку цветка и резко сорвал ее. — Если человека заставили совершить убийство, значит, он был уже готов это сделать. Гелион лишь слегка подтолкнул его к этому.

— Это значит, что мой друг мог бы быть тем, кто убил меня?

— Да, думаю, это возможно. Но мы не можем быть уверены, пока не найдем убедительных доказательств.

— Вот как.

— Да, не грусти ты, Анжела. — Джон неловко погладил меня по плечу. — Несмотря ни на что, большинство людей добрые в душе.

— Почему мы не можем делать это? Контролировать поступки людей, я хочу сказать.

Джон вздрогнул.

— Почему тигр полосатый? Я не знаю. Просто так все устроено.

— Да? Неубедительно.

— Согласен. Неубедительно. Но зато мы можем делать много другого.

— Что, например?

— Потом покажу. — Его слова прозвучали так, как если бы он был рад избавиться от меня.

— Договорились. Интересно, кто они были, ну, гелионы, которые напали на меня?

— Рыжего зовут Руфус. Мне кажется, Руфус умер более тысячи лет назад, с тех пор он ходит следом за Алеком. Он как ученик, мне кажется, — сухо добавил Джон.

— А второй. Кто он?

— Кто?

— Другой мужчина. — Я почувствовала, как горячая волна поднимается вверх по моей шее. — Гелион, который схватил меня. Руфус называл его Алеком.

Джон резко поднялся и отошел от меня. Он засунул руки глубоко в карманы, и я видела, как он судорожно сжимает и разжимает их. Совершенно очевидно, он был огорчен, но я не понимала почему.

— Алек был жив несколько тысяч лет назад. — Джон ходил взад и вперед, загребая землю носками сандалий. — Он был военачальником великой армии. Воином. Он убил много людей в сражениях.

Я внимательно разглядывала Джона, потрясенная его словами.

— И поэтому сейчас он — гелион?

Странно было считать красивого мужчину с горой мускулов дьяволом, который у меня всегда ассоциировался с кем-то, имеющим рога и вилы.

— Нет, — ответил Джон. — Убийство во время битвы не обрекает человека на адские муки. Для человека честь участвовать в сражении. Человек должен совершить нечто ужасное, чтобы отправиться в ад.

— А что же он сделал?

Джон внимательно посмотрел на меня:

— Там что-то произошло с женщиной.

Я нервно сглотнула слюну.

— Алек убил женщину?

Джон нахмурил брови:

— А почему ты им так заинтересовалась, Анжела?

Краска продолжала заливать мое лицо, медленно поднимаясь от шеи. Я просто не могла не думать о теплых руках Алека, как он массировал мои плечи и посылал призывные сигналы, наполняющие трепетом все мое тело и особенно бедра. Я постаралась скрыть лицо и, нагнувшись, сорвала травинку.

— Просто так.

Джон опустился на колени передо мной. Он обхватил мое лицо и заставил меня взглянуть ему в глаза, при этом грубо сжал пальцами мои щеки.

— Алек — не тот, кого ты можешь встретить на прогулке, — прошипел он. Его глаза сверкали, на бледном лице они были похожи на угли. — Это — монстр. Он бродит по земле с тех пор, как умер, оставляя после себя боль и сердечные муки везде, где бы ни появлялся. Он здорово преуспел в этом: ему нет равных.

Джон отпустил меня и легонько оттолкнул.

— Мне пора идти…

— Куда? — Я несколько оторопела от того, как быстро он сменил тему. Я уже привыкла к этой его манере. Джон переходил от одной темы к другой со скоростью света.

Он неопределенно махнул рукой:

— Куда-нибудь. Столько всего происходит. — Он протянул мне руку и помог подняться. — Послушай, тебе нельзя возвращаться в квартиру Дэнни. Не знаю, почему Алек и Руфус были там, но это слишком опасно. Если увидишь их снова, беги подальше, не раздумывая.

— Понятно. Да и что там с этой собакой?

Но Джон исчез, прежде чем вопрос слетел с моих губ.

Глава 11

В конце концов я оказалась в парке в центре города, там села на скамейку, любуясь заходящим солнцем, превращающим небо, первоначально голубое, в розовое и затем в черное. Дьюк беспечно прогуливался рядом, как будто и не исчезал никуда. Он тяжело дышал и время от времени поднимал уши, прислушиваясь к тому, что происходит рядом. Зажглись фонари, мошки вились вокруг них, с тихим звоном ударяясь о пластиковые плафоны. Мимо проходили пары, держась за руки, женщины катили детские коляски. Пробежала собака, она на секунду повернулась к нам, но затем с лаем погналась за бабочкой. Я неловко помахала ей рукой. Не знаю, видела ли она нас, но мне просто хотелось быть дружелюбной. За это ведь не наказывают.

Мне стало грустно наблюдать за тем, как жизнь проходит мимо меня. Будь я жива, сейчас ужинала бы где-нибудь с друзьями или занималась любовью в постели Дэнни. Но я не была жива. Я была мертва и обязана была найти своего убийцу, следуя советам ангела-хиппи. Я должна была остерегаться двоих мужчин, которые были живы, когда моя прапрапрапрапра… В общем, они были старыми.

И еще у меня не было этих чертовых ангельских крылышек.

Когда солнце полностью скрылось за горизонтом, я отправилась в свою квартиру. Посчитала, что это место не хуже, чем любое другое, куда я могла пойти.

Конечно, там никого не было. Полиция, естественно, уже побывала здесь, пытаясь найти разгадку тайны моей смерти. Все шкафы в малюсенькой кухне стояли с раскрытыми дверцами, а ящики комода были выдвинуты, как будто разинули рты, с них свисали трусики и бюстгальтеры, подобно высунутым языкам. Я бы не могла оставить такой беспорядок и содрогнулась, когда представила себе, как какой-то толстый лысый коп копался в моем нижнем белье.

С грустью я прошла сквозь весь этот кавардак, за мной последовал Дьюк. Выражаясь литературно, вся моя жизнь лежала передо мной в руинах. При этой мысли мне захотелось заплакать, но слез не было. В моей квартире имелся балкон, который выходил на центр города, и мигающие огни навели меня на мысль о гирляндах, украшающих рождественскую елку.

Я села на диван и скрестила на груди руки. Мне вспомнились мои похороны, грустные лица, слезы, льющиеся подобно дождю. Я подумала о ноже, который скользил по моей коже, и зловещем молчании моего убийцы. Я думала о моей смерти.