Шпаргалка для невесты - Салли Лэннинг

— Договорились, — сказала Пейдж.

Картер допил кофе и последовал за отцом в библиотеку. Закрыв за ним дверь, Эдмунд сел перед камином. Было заметно, что он чувствует себя неловко. Картер задавался вопросом, не связано ли странное настроение отца с предстоящими изменениями в завещании. Деньги его не волновали, куда больше его заботили отношения с отцом. Картер остановился возле кожаного кресла и оперся на высокую спинку. С тех пор, как он покинул этот дом, в библиотеке мало что изменилось. На стенах висели те же картины, на полках стояли те же тома в дорогих переплетах. Картер подозревал, что за восемнадцать лет ни одну из этих книг никто не брал в руки. Он же в свое время прочел многое из того, что здесь стояло.

— О чем задумался, папа?

Эдмунд выпрямился и чопорно произнес:

— Полагаю, ты осознаешь, что твое появление потрясло всех нас.

— Надеюсь, сюрприз был не слишком неприятным.

— Вчера вечером я, наверное, наговорил лишнего и хочу извиниться.

Такого Картер не ожидал. Он тепло откликнулся:

— Извинения приняты, папа.

Эдмунд уставился застывшим взглядом на дверь за спиной сына.

— Примирение — это то, к чему стремимся мы все. Ты прав, прошлое пора забыть. Что было, то было, пора зарыть топор войны. — Эдмунд всегда имел склонность к некоторой метафоричности.

— Я готов.

Картера не покидало ощущение, что все получилось подозрительно легко. Не мог же отец в корне изменить мнение за одну ночь!

— Газетная шумиха, кольцо — все это в прошлом.

— Папа, я не раз сожалел, что обратился тогда в газету. В свое оправдание могу сказать только, что это был незрелый поступок шестнадцатилетнего мальчишки.

— Да, я понимаю, — нетерпеливо вставил Эдмунд.

— Я еще не закончил! Что касается кольца, то я его не брал и не знаю, куда оно девалось.

— Не думай о кольце, я не так уж сильно из-за него переживаю. Итак, прошлое прощено и забыто, так что ты выполнил все, ради чего приезжал, и можешь со спокойной душой уезжать.

Довольный собой, Эдмунд откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.

— Уехать из Окленда? — переспросил Картер.

— Ну да, конечно. Не понимаю, что тебя удерживает в этом захолустье. Уверен, у тебя полно дел в Европе. Я читал в газетах о твоей инвестиционной компании. Пишут, что ты не боишься вкладывать средства в проекты, которые другие сочли бесперспективными или малодоходными.

— Просто деньги — это еще не все, для меня важна и социальная значимость проекта.

— Тем более жаль, если ты проторчишь лето в Окленде. По-видимому, ты думал, что на то, чтобы смягчить мое сердце, у тебя уйдет почти все лето, вот почему ты решил остаться в Окленде на два месяца. — Эдмунд добродушно рассмеялся. — Я тебя удивил, правда? Ты наверняка думал, что я буду гораздо упрямее.

Картер с трудом сдерживал ярость.

— Да, думал. Я рад, что мы поговорили, но надеюсь, что этот разговор не последний. А из Окленда я не могу уехать по той простой причине, что у меня здесь дела. — Картер не стал упоминать, что Пейдж тоже живет в Окленде. — Не понимаю, папа, к чему такая спешка? Если ты действительно меня простил, разве тебе не хочется провести со мной побольше времени?

— Понимаешь ли, у нас с твоей мачехой этим летом много дел, возможно, нам даже придется уехать на месяц или на два… Может быть, ты приедешь на Рождество к нам в гости в Гамильтон?

— Возможно, — согласился Картер, — это мы обсудим позже.

— Так ты уедешь из Окленда? — нетерпеливо спросил Эдмунд.

— Я уже объяснил, почему не могу это сделать.

Эдмунд обиженно поджал губы.

— Я прошу тебя об одолжении, неужели после стольких лет разлуки ты не можешь сделать ради меня такую малость? Назначь вместо себя помощника, в конце концов…

— Возможно, я выполню твою просьбу… если пойму, почему ты хочешь, чтобы я уехал.

Глаза Эдмунда недобро блеснули.

— Почему. В детстве это словечко было твоим любимым. Ты вечно доискивался до причин, все тебе нужно было разузнать и разнюхать! Знаешь, Картер, ты совсем не изменился.

Итак, речи о прощении — пустые слова, за ними в сущности ничего не стоит, понял Картер.

— Я подумаю. Больше ничего обещать не могу.

Эдмунд нахмурился.

— Но этого мало! Однако мне пора, я должен переодеться для игры в теннис. Пейдж будет ждать меня на корте.

Эдмунд встал, важно прошествовал мимо Картера и захлопнул дверь с ненужной силой.

Картер не понимал, что происходит, была ли попытка примирения со стороны отца искренней или он притворялся с самого начала? Но почему? Отец прав, «почему» — действительно его любимое слово. Так почему отец стремится поскорее выпроводить его из Окленда?

6

Настенные часы показывали половину восьмого. Картер в десятый раз поправил галстук-бабочку, без всякой необходимости одернул смокинг, сидящий на нем безукоризненно, и вздохнул. Оттягивать неизбежное и дальше не имело смысла, пришло время присоединиться к гостям. Картер не жаждал принимать участие в многолюдном сборище, а необходимость притворяться, что они с отцом действительно помирились, делала предстоящий прием еще более тяжким испытанием.

Картер вышел из комнаты и решительно пошел по коридору к лестнице. Гости — кто на яхте, кто на вертолете, кто на гидроплане — прибывали на остров весь день, начиная с полудня. Сейчас прием был в самом разгаре. На лужайке перед домом прогуливались мужчины в смокингах и дамы в вечерних платьях. Картер продвигался через толпу к главному шатру, здороваясь по дороге с гостями. Вскоре он заметил Стивена, тот стоял у стойки бара в обществе блондинки в супероткровенном облегающем платье. Картер огляделся, ища Пейдж, и наконец заметил ее в окружении нескольких молодых людей в самой дальней от бара части лужайки. Он подошел чуть ближе, сердце его забилось так громко, что заглушило музыку.

Пейдж не видела Картера, на ней было длинное шелковое платье на тонких бретельках, но разрез на юбке, доходивший почти до середины бедра, невольно притягивал взгляд. Светло-голубая ткань выгодно оттеняла ее глаза и волосы. Обнаженная шея Пейдж была прикрыта легким газовым шарфиком, на шее и в ушах сверкали аквамарины.

Глядя на Пейдж, Картер вдруг с поразительной остротой понял, что эта женщина должна принадлежать ему. Никогда в жизни, ни к одной женщине его не влекло так непреодолимо, как к Пейдж. Но нужно было набраться терпения. Он повернулся к ней спиной и вернулся к главному шатру, где юбиляр принимал поздравления. Картер выпил с отцом и несколькими его друзьями шампанского, станцевал один танец с Амандой, поболтал немного со старым врачом их семьи и его женой. К тому времени, когда Картер решил отправиться на поиски Пейдж, уже стемнело.