Книга Жанны - К. Миллс

— Лорд Карн, я должна сесть, или меня вырвет. Пожалуйста.

Он взглянул на меня, вероятно, для того, чтобы увидеть, правду ли я говорю.

— Конечно, миледи.

Он выпустил меня из объятий и повел к моему креслу. Он вежливо помог мне сесть.

— Я надеюсь, вам скоро станет лучше, мадам, — сказал он. — А я, между тем, должен исполнять роль хозяина. — Он поклонился и отошел от стола.

Вскоре я увидела его, пробирающегося через толпу к двум джентльменам средних лет, которые пьяно отмахивались друг от друга своими тяжелыми кружками. Из-за смеха, криков, музыки услышать то, что он сказал им, было невозможно, но мужчины как-то съежились, зашаркали ногами, затем повели плечами, засмеялись и пожали друг другу руки.

На другом конце зала жонглер забрасывал звенящие серебряные колокольчики в кольцо над своей головой. Рядом с ним на маленькой площадке группа акробатов показывала свои трюки. Их гибкость так меня поразила, что я не обратила внимания на то, что за моей спиной стоит мужчина, до тех пор, пока он не заговорил со мной.

— Не окажете ли мне честь своим следующим танцем, миледи? — сказал он на штернланге.

Когда я обернулась, чтобы посмотреть на него, он вежливо поклонился и протянул руку. У него было спокойное приятное лицо с, казалось, типичными для Гхарра карими глазами. Одет он был в зеленую тунику, а меха и драгоценности на нем указывали, что он или дворянин или богатый коммерсант.

Я улыбнулась и покачала головой.

— Извините, я себя плохо чувствую. Может быть, позже…

Мужчина сделал сочувствующий вид:

— Может, тогда я смогу приободрить вас песней? Песня может облегчить душевные муки. — Не дожидаясь ответа, он подозвал одного из бродячих музыкантов и попросил принести лютню.

Мне не нужно было общество.

— Я бы лучше…

Он очаровательно улыбнулся, повернул лицо к лютне и, слегка ударяя по струнам, негромко запел. Его голос, приятный мягкий тенор, и песня успокаивали, хотя я не понимала цыганских слов. Время от времени вспыхивающий зеленым светом камень на его кольце также действовал успокаивающе. Я расслабилась и закрыла глаза. Незнакомец пел и пел, и шум вокруг нас стих, была слышна только песня. Я почти уверилась в том, что это специальный человек, развлекающий гостей, достаточно богатый и известный, когда он положил лютню. Наступила тишина, затем взрыв аплодисментов, а потом вокруг нас снова были слышны смех и крики.

— Ну как, теперь лучше? — В его голосе слышалась вежливая заботливость.

Я открыла глаза и улыбнулась ему.

— Да. Ваша песня восхитительна.

Он улыбнулся в ответ и вернул лютню ее владельцу.

— Прекрасный комплимент от прекрасной дамы. Я много репетировал. А в качестве вознаграждения я требую танец, пока ваш лорд не появился здесь.

Он был намного наблюдательней меня. Лхарр быстро пробирался через толпу к главному столу. Он выглядел необычайно взбешенным. Я решила, что нарушила некоторые правила женского этикета, разговаривая с этим мужчиной, но песня так успокоила меня, что я не тревожилась об этом.

Я повернулась к певцу.

— Танец за такую песню — небольшая плата. Но только медленный и спокойный.

Он засмеялся и грациозно поклонился.

— Как прикажете, Ларга.

В первый раз ко мне обратились, используя мой новый титул. Незнакомец помог мне встать на ноги. Я оценила свое положение. Я все еще неважно себя чувствовала, но тошноты не было. Все должно было быть в порядке.

Мужчина шутил и непринужденно разговаривал, пока мы пробирались к площадке с музыкантами. Распорядитель склонился перед нами и подобострастно улыбнулся в ответ на приказание незнакомца, сказанное ему шепотом.

— Слушаюсь, милорд.

Мой ум, как бы дремавший после приема большого количества пищи, вдруг встрепенулся, когда я услышала этот титул. Он был не коммерсант и не нанятый для развлечения гостей человек, он был член Дома. Вероятно, Лхарр просто искал повод для своего раздражения. Леди Агнес очень доходчиво объяснила мне, чего нельзя делать, чтобы не попасть в неловкое положение. Я не чувствовала себя виноватой. Я дотронулась до руки незнакомца.

— Милорд? Кто вы?

— Зачем друзьям титулы? Зовите меня Ричард. — Он завел меня на площадку для танцев. — Моя мать появилась здесь так же, как и вы, — сказал он, не давая мне времени для дальнейших раздумий, — хотя ее народ — близкие родственники Гхарра. Но почему говорим обо мне? Я думаю, нет ни одного человека из девяти Семей, кто не хотел бы узнать что-нибудь о вас. Карн держит все в такой тайне, что вы представляете собой самую большую загадку. Я бы хотел быть первым, кто что-нибудь узнает о вас. Как вам нравится ваш новый Дом?

— Дом? Фру — мой дом, милорд.

— Хм. Интересно. Так как вам здесь нравится?

Разговаривая со мной, он уже знал ответы на свои вопросы. Мне не нравилось быть в таком положении. Я могла сказать ему что-нибудь такое, что он смог бы использовать для сплетен. Я дотронулась до транслита на моей шее.

— Я одинока, потому что никто не знает ни моего родного языка, ни галака, ни штернланга, кроме Лхарра. Жили вы когда-нибудь там, где страстно хотели услышать родной язык и где никто не говорил на нем?

— Со мной такое было, я провел год в школе вне Вселенной. До эмбарго Гильдии на пассажиров Семей. Я понимаю, о чем вы говорите.

Он закружил меня в сложном вращении. Это было ошибкой, если этим он намеревался довести меня до изнеможения, чтобы получить информацию, потому что у меня закружилась голова, и моему желудку это, конечно, не понравилось.

— Я должна сесть, милорд.

Он улыбнулся, мы дотанцевали до края площадки для танцев, и он положил руку мне на спину, чтобы направить меня к помосту.

— Расскажите мне о своей семье, — сказал он.

Я не видела, каким образом эта информация может нанести какой-либо вред, и чувствовала себя достаточно хорошо для того, чтобы рассказать о своем доме до того дня, когда моя жизнь без моего согласия так круто переменилась.

— Питеру, моему старшему брату, 28 лет, и он капитан «Феникса». Жаку шесть, и моей младшей сестре Шарин восемь.

— Вы должны гордиться Питером.

Я чуть улыбнулась.

— Да.

Ричард вел меня вокруг группы акробатов.

— Вы уже переехали на новую квартиру?

Внезапное изменение темы разговора смутило меня.

— Новую квартиру?

— Да. Теперь, когда вы замужем, вы переедете в поместье, не правда ли? — В его голосе звучали странные нотки, а глаза…

Было ошибкой вести разговор о доме и семье. Я чувствовала, что вот-вот заплачу. Было ошибкой выйти из-за стола с этим мужчиной. Его рука скользнула в бессознательном движении по моей спине и обвила талию. Я не могла вспомнить, не сделала ли я чего-нибудь, что, по крайней мере на Фру, считается флиртом, а он это неверно истолковал как мой интерес к нему. Если флирт с незнакомыми людьми считался неприличным для замужней женщины на Фру, то уж здесь, вероятно, это грозило неделями на хлебе и воде.