Аойя - Кузьма Петров-Водкин

Ясно, что отсутствие свежего воздуха и солнца давали себя знать. Постоянное красное освещение от огня утомило зрение. Андрюша чувствовал это на самом себе, но будучи более крепким, чем Катя, и занятый физическим трудом, он легче переносил условия новой жизни, — да к тому же бодрился перед подругой.

В один прекрасный подземный день Вулкан позвал Андрюшу и сообщил ему, что теперь он отправит его на поклон к царю. И чем скорее мальчик вступить настоящим членом в семью подземного мира, тем лучше.

— А теперь, — прибавил старик, — ступай отдохни и подкрепись для далекой дороги.

Идя к Кате, Андрюша волновался и радовался предстоящему путешествию, потому что вся надежда была на него.

— Ну, дорогой мой друг, судьба наша решается, — сказал он девочке. — Мне предстоит очень важная дорога, от которой зависит наше спасение: или я упрошу подземного владыку дать нам свободу, или мы убежим отсюда и так или иначе увидим солнце!

— Мы опять расстанемся? — воскликнула Катя.

— Я тебе обещаю, что это будет в последний раз! Все равно, если нам будет суждено умереть — мы и умрем вместе! — горячо сказал Андрюша, обнимая Катю.

На этом наши друзья распрощались…

Оставшись один в своем гроте, Андрюша принялся за приготовления к дороге — они были не велики: в один карман он положил пригоршню фиников, а в другой — компас, складной ножик и золотую пластинку…

Едва он успел вздремнуть, как его разбудил красный человечек:

— Пора в дорогу! — завизжал он над ухом. — Уже приятели молоточками застучали, а ты все еще спишь!.. Вот тебе и одежда для дороги.

Андрюша удивленно посмотрел на дорожный костюм: это был скорее стеклянный чехол какой-то, а не одежда, но человечек быстро облачил мальчика в стеклянные доспехи, на голову пристроил такой же колпак вроде того, каким у нас сыры покрывают, а на ноги надел что-то, похожее на бутылки.

Несмотря на такую несуразность, Андрюша сразу почувствовал себя очень удобно: было легче дышать и свободнее двигаться.

— А как тебя зовут? — спросил Андрюша своего провожатого.

— Куда? — спросил в свою очередь человечек.

— Не куда, а как? Имя твое какое?

— Имя?! А я не знаю… — грустно сморщив рожицу, сказал уродец.

— Ах ты, чудной, право… Пойми, вот, например, ты пошел отсюда, а мне надо, чтоб ты вернулся…

— А-а!.. — сообразил наконец-то красный. — Так ты и кричи — гей!!

Так Андрюше и пришлось назвать Геем своего спутника, с которым они направились в середину земли.

Довольно скоро по золотой дощечке Андрюша узнал, что здесь план обрывался, и они вступили в новые области.

Гей, казалось, не обращал на это внимания.

Первый отдых их был в гроте, одна стена которого была из горного хрусталя. Сквозь эту стену лился зеленый свет и отражался зайчиками на сводах.

— Вот оно — океаново дно, — сказал Гей, усаживаясь на камень.

Только после этого замечания Андрюша рассмотрел за хрусталем движущиеся тени: то были рыбы и морские чудовища. На Андрюшу уставились глаза спрута-осьминога, за ним проплыл меченосец, стукнулся в прозрачную стену хрусталя и стрелой помчался кверху. Кораллы и растения-животные образовали подводный лес, в корнях которого ютились морские гады и огромные раковины.

— Вот та необъятная пустыня воды, над которой мы летели… — думал Андрюша.

— А вдруг хрусталь не выдержать, и в эту воронку хлынет океан?!

— Ого, — сказал на это Гей, — у хрусталя большая толщина и крепость! Он только чистый такой, что все насквозь видно…

По вычислению мальчика они находились к востоку от вулкана.

— А что здесь над нами? — спросил он спутника.

— Здесь отвесный берег наружной земли… Говорят, очень большой кусок! — ответил Гей.

Теперь они спускались мрачным коридором, которому, казалось, нет конца.

После долгого пути Гей остановился.

— Слышишь, гудит там?

— Что это? — спросил Андрюша.

— А это племянник нашего деда. У него дочь совсем еще маленькая — наружу не выходит, — ну, и приходится под землей пары перегонять… А это, видишь, дыра, — это, говорят, на самый верх ведет… А мы теперь ударимся вниз, — говорил Гей.

Едва Андрюша успел отметить на другой стороне золотой дощечки указанный путь наверх, как они очутились перед темною щелью.

— Тут есть и другая дорога, — сказал Гей, — но мы напрямик пойдем, гораздо короче будет. Делай то же, что и я!

Человечек лег на бок у края щели и чуть успел крикнуть: — «Закрой глаза и за мной!» — как покатился в темноту щели.

Андрюша призадумался. Потом крикнул в отверстие.

— Э-ге!! — отозвалось глубоко на дне.

— Мне, право, как-то не хочется сломать себе шею! — крикнул мальчик опять.

— Вот, смешной! Ведь на тебе колпак надет, — пищал Гей снизу, — разве в колпаке разобьешься?!

Несмотря на успокоение, Андрюша все-таки попробовал спуститься по-человечески, но его нога поскользнулась, дыхание на миг занялось, и он полетел вниз.

Показалось даже приятным это падение: он чувствовал себя легким, как резиновый мячик; только слегка позванивала его стеклянная оболочка, ударяясь о выступы.

Очутившись на полу, он сразу поднялся на ноги и весело сказал:

— Вот так чехол! Летать у вас здесь не умеют, а падать очень приятно в этом халате!

— Летать нам не приходится, — серьезно отвечал Гей, — ведь летают кверху, а у нас везде потолки — еще разобьешься.

Некогда было размышлять о только что испытанном, — предстояло еще более необычайное для Андрюши путешествие.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ,

продолжающая знакомить читателей с путешествием Андрюши в середину земли

Дорогу путникам преградил нефтяной поток, с ревом падавший вниз и крутившийся воронкой.

— Теперь уже близко, — сказал Гей. — Проделай то же, что и я, и мы здорово подвинемся.

При этих словах человечек собрался было нырнуть в воронку.

— Да! — спохватился он. — Не забудь, белый, нос закрыть, а то нефти нахлебаешься, отрыжка потом будет! — И проговорив это наставление, исчез в нефтевороте, только и видно было, как сверкнули его крошечные ножки.

Андрюша поморщился, предвкушая керосиновую ванну, но делать было нечего, и он нырнул за приятелем.

Впечатление было такое же, как если бы мальчика бросили с горы закупоренным в горшки с жидким тестом. Это бултыханье было очень долгим; казалось, Андрюша успел выспаться за это время.

Открыв глаза, он увидел, что Гей чистит ногтями свои щетинистые волосы, в которые забралась маслянистая нефть.

— Правда, хорошо прокатились? — окликнул его Гей, продолжая, как скребницей, царапать свою шерсть.

— Да, — согласился Андрюша. — Хороший костюм выдумали здесь.

— Плох ли! У нас здесь все хорошо! — с гордостью сказал Гей. — Вот если бы ты снял с твоих ног эти бутылки и попробовал пройтись по этим камням, так от подошв твоих одни бы угольки остались. Смотри ка!

Гей плюнул на камень: слюна зашипела, как масло на плите, обращаясь в пар.

Андрюша убедился, какая страшная жара царила на этой глубине земли — его золотая пластинка гнулась, как воск — и только стекловидная одежда спасала его тело.

— Да, — сказал снова человечек. — У нас здесь очень, очень хорошо! — и нежно вздохнул, лаская рукой раскаленные камни.

— И металлы у нас крепкие, и огонь горячий, и вся земля-мать под руками, — каждый вздох ее слышен.

По глазам человечка Андрюша увидел, как тот глубоко любит свою мрачную родину, гордится и радуется ей.

Меченосец-рыба, наверно, также любит глубины вод, как Гей свои подземелья, как Андрюша и Катя любят зеленеющие поля и леса, небо и солнце их надземной родины.

— Мы теперь совсем близко, — прервал его размышления Гей, — пойдем!..

Стали попадаться драгоценные камни — они сияли из грунта своими гранями. Изумруды, рубины и много других неизвестных мальчику камней казались цветами волшебного сада.

В это время пронесся протяжный звон, будто великим постом к обедне зазвонили.

— Ну вот, — сказал Гей. — Царь за обед садится. Придется обождать. Отдохнем покуда.

Сидели довольно долго…

— Гей, дружок! — крикнул кому-то вверх человечек и поманил пальцем.

Подняв лицо, Андрюша увидел на сводах человечка, шедшего головой книзу, как муха на потолке.

На зов Гея человечек, который был ему под пару, быстро спустился по стене к сидящим.

— Дедушка прислал к хозяину жителя наружного на поклон, — сказал Гей. — Скоро ли можно туда?

— Царю-хозяину губы вытирают! — скороговоркой выпалил человечек и тем же путем исчез, головой вниз пробежав над сидящими.