Путеводитель вольного странника - Дуглас Адамс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Теперь, земляне, — заявил вогон (он не знал, что Форд Префект на самом деле родом с маленькой планеты близ Бетельгейзе, да и знал бы — не обратил внимания), — я предоставляю вам выбор! Либо умрите в вакууме космоса, либо… — он выдержал мелодраматическую паузу, — либо скажите: как вам мои стихи?
Форд судорожно вздохнул, провел пересохшим языком по шершавому небу и простонал.
— Вообще-то мне понравилось, — бодро сказал Артур.
У Форда от удивления отвисла челюсть. До такого подхода к делу он еще не додумался.
Вогон приподнял брови (они надежно прикрывали нос и потому вызывали у зрителя скорее приятные чувства) и с долей растерянности проговорил:
— Вот как?..
— Да-да, — заверил Артур. — Меня просто потрясла их метафизическая образность.
Форд не сводил с него глаз, пытаясь привести в порядок мысли и настроить их на этот совершенно новый, неожиданный лад.
— Ну же, дальше! — нетерпеливо сказал вогон.
— И… э-э… оригинальная ритмика, — продолжал Артур, — которая контрапунктирует… э-э…
Он запнулся, и тут ожил Форд:
— …контрапунктирует сюрреализм основополагающей метафоры…
Он тоже запнулся, но Артур уже подхватил эстафету:
— …человечности…
— Вогонечности, — прошипел Форд.
— Да, вогонечности чуткой души поэта, — тут Артур, так сказать, оседлал своего конька, — которая посредством самой структуры стиха сублимирует одно, освобождается от другого и находит общий язык с фундаментальной дихотомией третьего. Приходит глубокое и ясное понимание того… э-э… того…
Форд нанес завершающий удар.
— Того, о чем шла речь в произведении! — воскликнул он и добавил сквозь зубы:
— Молодец, Артур, ловко сработано.
Переполненная горечью душа вогона была тронута. Но потом он подумал: «Нет, слишком поздно!» И сказал:
— Итак, вы считаете, что я пишу стихи, потому что под маской черствости скрывается ранимость и желание быть любимым? Да?
Форд издал нервный смешок:
— Все мы в глубине души…
Во гон встал:
— Вы жестоко заблуждаетесь. Я пишу стихи, чтобы дать волю своей черствости. Эй, охранник! Отведи пленников к шлюзу номер три и вышвырни их в космос!
Здоровенный молодой вогон выступил вперед и толстыми ручищами вырвал их из стульев.
— Нас нельзя в космос, — взмолился Форд. — Мы пишем книгу!
— Сопротивление бесполезно! — рявкнул охранник. Это была первая фраза, которой он научился в армии.
— Я не хочу умирать! — закричал Артур. — У меня еще головная боль не прошла!
Охранник крепко схватил их за шеи и вытолкал в коридор. Хлопнула стальная дверь. Капитан задумался и тихонько замычал, перелистывая книжечку своих стихов.
— Контрапунктирует сюрреализм основополагающей метафоры… — произнес он и, мрачно улыбнувшись, закрыл книжечку.
Охранник волок пленников по длинному стальному коридору.
— Это замечательно, — хрипел Артур. — Просто великолепно… Отпусти, скотина!
— Не волнуйся, — сказал Форд. И тоскливо добавил:
— Я что-нибудь придумаю.
— Сопротивление бесполезно! — взревел охранник.
— Не надо так говорить, — попросил Форд. — Как можно сохранять присутствие духа, когда слышишь такие слова?
— Вот! — запричитал Артур. — А у тебя-то родную планету не уничтожили… Я проснулся утром, думаю: денек пригожий, почитаю, собаку расчешу… Сейчас только четыре пополудни, а меня уже вышвыривают из чужого корабля в шести световых годах от дымящихся останков Земли!
Он поперхнулся и закашлялся, когда вогон еще сильнее сдавил его шею.
— Артур, заткнись, не устраивай истерик!
Форд отчаянно пытался сосредоточиться, но крики охранника: «Сопротивление бесполезно!» — ему мешали.
— И ты заткнись! — рявкнул Форд.
— Сопротивление бесполезно!
— А, брось… — Форд изловчился и заглянул охраннику в глаза.
Неожиданно его осенило. — Неужели тебе это нравится?
Вогон встал как вкопанный, и на его лице медленно возникло выражение чудовищной глупости.
— Нравится? — тупо повторил он. — Что ты имеешь в виду?
— У тебя жизнь насыщенная? Интересная? Маршировать, кричать, выкидывать людей в космос — все это дает тебе глубокое удовлетворение?
Охранник уставился в низкий металлический потолок; его брови едва не заехали одна за другую, челюсть отвисла.
— Ну, служба нормальная… — наконец проговорил он и тут же замолчал, с видимым напряжением пытаясь разобраться в неповоротливых мыслях. — Хотя, с другой стороны, лень… — Вогон снова задумался, и для этого ему понадобилось изучить потолок. — Зато мне нравится кричать. — Он набрал полную грудь воздуха. — Сопротивление…
— Конечно, — торопливо перебил Форд. — У тебя это здорово получается.
Но если лень, — теперь Форд говорил медленно, чтобы довести до адресата смысл каждого слова, — то что тебя привлекло? Дамочки? Красивая форма? Или увлекательная задача примириться с бездумным однообразием?
Артур ошарашенно глядел то на Форда, то на охранника.
— Ну, — пробормотал вогон, — э-э… не знаю. Просто делаю, как ведено.
Моя тетушка сказала, что охранник на корабле — это хорошо. Знаете, красивая форма, служба…
— Вот видишь, Артур, — изрек Форд с видом человека, нашедшего веский довод в споре, — а ты говоришь, что у тебя неприятности… Попробуй представить его проблемы. Несчастный парень! Всю жизнь маршировать и выпихивать людей в космос!
— И кричать, — добавил охранник.
— И кричать, разумеется. — Форд отечески похлопал по здоровенной лапище, зажимавшей его шею. — Он даже не знает, зачем все это делает!
Артур с прискорбием согласился. Но молча, так как воздуха ему не хватало.
Охранник глухо заворчал:
— Да ты все это так поворачиваешь, что, пожалуй…
— Молодец! — поощрил Форд.
— Ну, а выход-то какой?
— Выход в решительном протесте! — воскликнул Форд. — Заявишь им, что отказываешься…
— Грмммм… Что-то мне это не больно нравится.
Форд почувствовал, что момент ускользает.
— Погоди, погоди, самое интересное…
Но вогон ухватил пленников покрепче и вновь потащил их к шлюзу.
— Не-е, знаешь, если вам все равно, выкину-ка я лучше вас обоих в космос, а потом пойду покричу хорошенько.
Форду Префекту было отнюдь не все равно.
— Но как же! — настаивал он. — Я еще не рассказал тебе о музыке, литературе… Аааргх-х!
— Сопротивление бесполезно! — гаркнул охранник. И добавил:
— Видишь ли, со временем меня произведут в Старшие Кричащие Офицеры, а у некричащих и непихающих шансов сделать карьеру практически нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
