Хищники - Гарольд Роббинс

— Но тебе все равно понадобится призывное удостоверение, так ведь?

— Да, но это не проблема. Изготовить его — пара пустяков, — Ну не знаю. Они все равно могут добраться до тебя.

— Могут. — Бадди нервно забарабанил пальцами по прилавку. — Наверное, придется искать другой выход.

В половине пятого у киоска начали останавливаться таксисты новой смены. В соседнем квартале располагались два гаража такси, и водители всегда отоваривались у нас сигаретами и «пепси». Несколько таксистов справились о Гарри. Я сказал им, что он скоро подойдет. Они пообещали подъехать попозже.

Пятнадцать минут спустя прилавок опустел.

— Куда только подевался народ? — удивился я.

— Новости распространяются быстро, — ответил Бадди. — Все уже знают, что Гарри не принимает ставок от таксистов.

— Странно, что Гарри нет в такое время. Таксисты — люди азартные.

Не подъехал Гарри и к шести часам, поэтому за прилавок пришлось встать и Бадди, и Толстой Рите. Около семи Толстая Рита взглянула на часы.

— Мне пора. Не знаю, что и делать. Если задержусь, то опоздаю на поезд и не успею приготовить обед.

— Если твой рабочий день закончился, поезжай домой, — заметил я.

— А что делать с деньгами в кассе? Гарри всегда забирает большую часть, чтобы сдать их в ночную кассу.

— Я за ними пригляжу, — ответил я. — Когда появится Гарри, отдам ему.

Рита выбралась из-за кассового аппарата, заковыляла к станции подземки и скрылась из виду, спустившись по лестнице.

Я повернулся к Бадди.

— Думаешь, он удрал? Бадди рассмеялся.

— Он ненавидит Гитлера. Может, записался добровольцем?

Тут засмеялся и я.

— Только не Гарри. Он еврей, но не сумасшедший. — Я подошел к кассовому аппарату и выдвинул ящик с деньгами — Сто сорок баксов — — Это еще не все, — заметил Бадди. — Нажми рычажок с левой стороны. Ящик выедет до конца.

Я нажал. Ящик выехал, как и говорил Бадди. Открылось отделение, плотно набитое купюрами. Я прикинул, что там не меньше тысячи долларов, и быстро задвинул ящик.

— Гарри все-таки чокнутый. Держать здесь такие деньги!

— Он букмекер, — напомнил Бадди. — И ему нужны деньги, чтобы выдавать выигрыши.

Около девяти пошел легкий снежок. Подошло время закрытия, а я все не мог решить, что делать с деньгами. Тут на автомобиле подъехала тетя Лайла, — Где Гарри? — обратилась она ко мне. Я наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Поехал в агентство нанимать новых пуэрториканцев. Кроме Хосе, на работу сегодня никто не вышел. Дядя еще не вернулся.

Едва я произнес эти слова, у киоска остановилось такси.

— А вот и я.

Гарри торопливо вылезал из кабины.

ГЛАВА 10

Война многое изменила. Там, где раньше работали мужчины, все чаще стали появляться женщины. Вот и Гарри теперь нанимал пуэрториканок, а не молодых пуэрториканцов. Бадди говорил, что Гарри от этого только выгадал. Он не только платил женщинам меньше, но и мог при желании оттрахать любую. Пуэрториканки не жаловались. Они дорожили своей работой. Все лучше, чем мыть лестницы. А больше их никуда не брали. За уборку и платили меньше, не говоря о том, что убираться приходилось через два дня на третий, а то и реже. Киоск же, открытый шесть дней в неделю, обеспечивал им стабильный заработок.

Школу я окончил двадцатого января. В то утро тетя Лайла приготовила мне отменный завтрак. В аттестате стояли в основном тройки, но я все-таки его получил.

Тетя Лайла и Китти приехали в школу на выпускной вечер. Гарри пришлось остаться в киоске. Как он сказал, «без него все бы встало».

Тетя Лайла подарила мне красивую рубашку, а Китти — толстый свитер. Сказала, что он будет согревать меня за прилавком в холодные вечера.

После того как я получил диплом об окончании школы, тетя Лайла подвезла меня и Китти к нашему дому и сказала, что теперь поедет к Гарри. Она хотела отдать Гарри рубашку, которую купила ему вместе с моей.

Мы с Китти переглянулись и, похоже, подумали об одном и том же. Я набрал номер киоска. Трубку сняла Толстая Рита.

— Где Гарри? — спросил я.

— Наверху. — Я слышал, как Рита чавкает жевательной резинкой. — Взял с собой одну пуэрториканку.

— Поднимись в его кабинет и скажи, что к нему едет тетя Лайла.

— Я не могу. Он меня убьет.

— Если не поднимешься, будет хуже. На кон поставлена твоя работа.

— Мне все равно. — Рита всхлипнула, должно быть, начала плакать. — Я боюсь. Ты знаешь, какой у Гарри темперамент.

— И все-таки поднимись к нему. Он не разозлится. Наоборот, похвалит тебя. Можешь мне поверить. Рита замялась.

— Не вешай трубку. Я только постучу в дверь его кабинета.

Я ждал две минуты. Потом в трубке вновь раздался голос Риты.

— Все в порядке.

— Спасибо тебе. — Я положил трубку и повернулся к Китти. — Она его предупредила.

— Хорошо. — Китти достала из сумочки конверт. — Он пришел, когда я собиралась на твой выпускной вечер.

Я взглянул на конверт. С призывного пункта. Военные времени даром не теряли. Я вскрыл конверт. Мне предлагалось взять призывное удостоверение и прямиком отправляться на Гранд-Централ, где работала медицинская комиссия.

Я протянул листок Китти. Она быстро прочитала его, вскинула на меня глаза.

— Ты же этого ждал.

— Да, но не так скоро. Я даже не успел подумать о том, что же мне делать.

— Если тебе дадут категорию один-а, тебя пошлют или в армию, или на флот. Но если тебе повезет и ты получишь четыре-эф, то останешься здесь и найдешь себе хорошую работу, не такую, как в киоске у Гарри.

— Какую работу? В средней школе профессионального образования не дают.

— Работы сейчас хоть завались. Почитай объявления. Мужчины нарасхват. Может, ты этого не понимаешь, но спрос намного превышает предложение.

— Может, я пристроюсь при какой-нибудь богатой дамочке. Трахалыциком, — поддел я Китти.

— Ты не справляешься с тем, что у тебя есть. — Она рассмеялась и потянулась к моей ширинке. — Тебя едва хватает, чтобы ублажить меня.

В квартире мы сразу разделись и залезли в кровать. Мне очень нравилась Китти — она умела оторваться. Я надеялся, что и ей хорошо со мной. Школу я окончил, и теперь мы могли подумать о будущем. Но мои надежды развеялись как дым. К середине марта я уже служил в армии.

Книга вторая

Один франк за литр

Часть первая

ГЛАВА 1

ФРАНЦИЯ, 1914 ГОД.

Жан-Пьер слышал, как его отец и дед кричали друг на друга за тяжелыми резными дверьми библиотеки. Он прижался ухом к двери, но Арман, здоровяк-дворецкий, схватил его за шиворот, отволок наверх, втолкнул в спальню и отвесил две оплеухи.

— Никогда не подслушивай разговоров старших! — рявкнул он.

— Но они говорят о войне! Война — это интересно.

— Ты еще слишком молод. И ничего не знаешь о воинах, — ответил Арман. — Сиди здесь, пока тебя не позовут вниз.

Жан-Пьер наблюдал, как за дворецким закрылась дверь.

— Сукин сын! — пробормотал мальчик. — Я знаю, почему ты здесь работаешь. Сосешь член моему отцу и даешь деду трахать тебя в задницу.

Продолжая что-то бурчать себе под нос, он подошел к окну и, глядя на ухоженные, цветущие клумбы, задумался о том, что успел услышать.

— Папа! — воскликнул Жак. — Чего ты боишься? Если война и начнется, то она закончится через несколько месяцев.

Морис с грустью посмотрел на сына.

— Жак, ты глуп. Никакая война за несколько месяцев не заканчивается. Я помню, как французы воевали с пруссаками, когда мне было двенадцать лет. Твой дед, я и еще десять мужчин в четырех фургонах ночью привезли в Париж воду, потому что пруссаки перекрыли водопровод. Французы никогда не умели готовиться к войне, ни тогда, ни теперь.

— И что из этого? Благодаря той войне мы разбогатели и открыли свое дело.

— Ты не понимаешь. Жак, — покачал головой его отец. — Времена сейчас другие. Бриан, наш премьер — эгоист. Я склонен верить, что он убил Жореса, пацифиста, только для того, чтобы мы могли ввязаться в войну. Не обманывай себя, Жак, немцы побьют всю Европу. Это мы никого не можем побить. Даже футбольные команды, и те ничего не выигрывают.

— Но государством руководит не Бриан. Президент — это Пуанкаре, — напомнил Жак.

— Пора тебе научиться читать между строк, Жак. Бриан станет президентом в ближайшие два года. И тогда вся Европа будет просить Америку спасти нас.

Жак посмотрел на отца.

— Может быть, стоит попросить мать Жан-Пьера разрешить ему пожить у нее в Швейцарии, пока все это не закончится?

— Ты знаешь, что записано в вашем договоре. Кроме того, я не хочу, чтобы мой внук жил у этой шлюхи. И потом она никогда не возьмет к себе Жан-Пьера.

Она соглашалась только на то, чтобы выносить ребенка, но не воспитывать его.

— Ротшильды живут и в Англии. Может, попросить их взять Жан-Пьера?

Морис усмехнулся.

— Ротшильдов интересуют только деньги.

— Деньги у нас есть. Не забывай, что нам принадлежат все заводы, разливающие нашу воду. Их стоимость едва ли не превосходит активы Ротшильдов.