Дебют (СИ) - Евгений Васильевич Шалашов

Я ещё по прошлой жизни помнил, что в этот период истории турки только и выживали за счёт тех самых пошлин. А о туризме в те времена речи-то особо и не шло.

— Так что мне им ответить? — напомнил Аристарх.

— Как это что? Российская империя не ведёт дела с шантажистами. Это вы можете передать им дословно. — строго ответил я. — Путём ультиматумов. они никогда не добьются уступок с нашей стороны. А вот лишиться Босфора вполне могут. Пускай довольствуются тем, что у них сейчас есть. А если хотят что-то обсудить, то пусть начинают с предложений, а не с пустых угроз.

Пылаев слегка съёжился, будто я его сейчас ругаю. Нет, такой человек на посту министра иностранных дел быть не должен. Нужен человек твёрдый и бескомпромиссный, но являющийся авторитетным. Вроде Сергея Лаврова из моей истории. Эх, на ниве кадров еще работать и работать.

— Они хотели наши карманы пощипать. — продолжал рокотать я. — Как бы мы их не пощипали за кошельки и за их территориальные границы. Опасную игру они затеяли. Вы запоминаете или записываете? — рыкнул я на Пылаева, заставив того вздрогнуть. — В общем, если вам нужно повторить, я повторю.

— Нет нет, я запоминаю и сейчас запишу, — засуетился Аристарх.

Джугашвили и Мезинцев смерили министра иностранных дел задумчивыми взглядами. Похоже они тоже пришли к схожему мнению.

— Пускай сначала освободят наших подданных и наши корабли пропустят. Оговорённую ранее плату, мы готовы заплатить, даже несмотря на то, что они свою часть договора нарушили, причём злостно. После этого пускай выдвигают встречные предложения. Но для начала, я бы хотел услышать, как они намерены загладить данный инцидент. Забывать мы ничего не намерены.

— Принято, ваше императорское величество, — Пылаев мелко закивал.

И чего это он? Вряд ли я успел стать таким грозным императором, перед которым заикаются генералы, а дамы теряют сознание. Слабоват всё же министр. В отставку ему пора.

— Господа министры, господа офицеры, — оглядел я присутствующих, — вам есть что добавить?

Столетов потёр лоб.

— Да турки просто не ожидали, что мы сразу же пошлём флот. Думали, что мы попробуем с ними договариваться, — он качнул головой. — Прошу прощения, о покойных плохо не говорят, но Николай Александрович крайне не любил доводить дело до войны. Мне очень нравится наша (адмирал посмотрел на меня со значением) решительность. Если мы и впредь будем действовать столь же уверенно, никто и не посмеет подумать, что Россия способна дать слабину. И забудут об иллюзии, что в Российской империи сейчас сложный период.

— А чего же тогда они ожидали? — удивился я. — Что мы будем долго их уговаривать?Россия не та страна, которая позволит с собой обращаться по-хамски. У нас слишком габариты большие.

Я вспомнил старую присказку, что носорог большой, но у него очень плохое зрение. Но учитывая его габариты, это проблемы не носорога, а окружающих. И уж точно носорог не будет извиняться за то, что кому-то отдавил ногу. Отойдите в сторонку и ваши конечности останутся целыми. Тем более, что Россия далеко не носорог. Россия — огромный бурый медведь, у которого вообще авторитетов практически нет, и плевать ему хорошее у него зрение или плохое. Если решили нас ущипнуть или ткнуть пальцем, пусть молятся, чтобы руки на месте остались.

Да уж, разошёлся я что-то. Хотя, если так посмотреть, учитывая стремительно развивающуюся ситуацию и действия соседей с запада, неплохо бы и правда довести дело до конца. Турки сами напросились. Да, на нас будут косо смотреть, быть может, даже в чём-то обвинят, но захватить Босфор не такая уж плохая идея. Ведь тем самым мы перекроем проход к Чёрному морю полностью. Просто изолируем его. А там хоть трава не расти. Пускай хоть Германия, хоть Франция на нас нападает. Им сначала нужно пройти перешеек. А даже если они это сделают, врасплох нас никто не застанет. Мы будем готовы, и наши корабли встретят врагов в полной боевой готовности.

А то ишь моду взяли. Они ведь зависят от того, что наши корабли ходят через их пролив. Чего им неймётся, чего им мало кажется. Жадность губит излишне предприимчивых людей. Хотя если вспомнить историю, французы и англичане ведь тоже зависели от поставок российского зерна. Даже когда мы воевали в Крымскую войну, Малороссия спокойно поставляла нашим же врагам зерно. Конечно, не сами крестьяне, а через своих помещиков, посредников да и через русских купцов, в том числе. Так что враги врагами, а свой живот ближе к телу. Ничего тут удивительного нет. То-то Европа так ратует за отделение Украины, на территории которой столько плодородной земли, способной снабдить зерном и злаками почти весь мир. Казалось бы, простая территория, небольшая с виду, а ценностей в ней столько, что всё мировое сообщество только и думает, как бы на неё руки наложить. И плевать на нефть, на редкоземельные ресурсы и руды, даже на золото плевать, когда есть нечего. Так что ситуация довольно прозрачная. Туркам нужно золото, нужно вернуть прежние территории, оттяпанные моими предками. А западу нужна свобода от российских поставок. Они сами хотят своё зерно иметь и ни от кого не зависеть.

В итоге совещание затянулось до позднего вечера. Обсудили мы многое. Когда я возвращался к себе в покои, по пути встретился с Ольгой Николаевной. Как оказалось, она сегодня успела съездить на свою дачу. Матушка доложила, что работа по переоборудованию жилых помещений в больничные идёт полным ходом. Между прочим, добавила, что сегодня к ней присоединилась Марина и тут же взялась за работу, да с таким рвением, что даже великая княгиня удивилась.

— Девушка очень ответственная и наблюдательная, — доложила она. — И прекрасно разбирается в вопросе. Не зная о ваших мотивах, сказала бы, что вы очень хорошо чувствуете людей и способны находить удивительные кадры.

— Благодарю вас, матушка. Рад, что Марина пришлась кстати.

Мы распрощались, и наконец-то я оказался в своих покоях. Стоило в моей голове коснуться подушки, как я сразу же отключился и унесся в страну грёз. Давно мне не снились сны. Видимо сильно уставал и похоже так отвык от этого, что не сразу понял, что представшая передо мной картина происходит не наяву, а во сне. Я оказался в тех самых чертогах, где когда-то встретился с Екатериной Великой, Николаем I и Александром — своим двойником.

Я огляделся по сторонам, убедившись, что место и вправду то самое. Немного даже удивился детальности и реалистичности. Каждая деталь была на своём месте, да и я был вполне в своём уме. Казалось, я не сплю, а и вправду зашёл в одну из комнат своего замка, где восседала троица.

— Снова явился? — посмотрела на меня Великая Императрица.

— Доброй ночи! — поздоровался я со всеми. — Ваши Императорские Величества… — произнёс я, немного замявшись.

Ума не приложу, как должен обращаться действующий император к давно усопшим.

— С чем снова пожаловал? — снова спросила Великая Императрица.

— Да спать я изволил. Не успел опомниться, как оказался с вами, — ответил я.

— Ну что ж, чем похвастаешь, что расскажешь? Как там нынче в нашей империи? — спросил Николай.

— Да всё по-старому.

На ум сразу же пришла фраза Салтыкова-Щедрина, что в России всё по-прежнему: пьют и воруют, но тут же себя одёрнул. Статистика даже в моем мире говорила о другом. Самые злостные пьяницы не у нас, а в Европе. С момента как я появился в этом мире, не видел пока что ни одного алкоголика. Пьяные попадались, но не так и много. А те, кто был пойман на воровстве, не очень-то относились к Русскому народу. Так что посему следует, это заявление совершенно несправедливо. А Салтыков-Щедрин просто преувеличил.

— Процветает империя, — ответил я. — Крепнет. Враги не дремлют, но и мы на месте не стоим. Бдим, так сказать.

— Как там твой дед, Николай Александрович? — спросила Екатерина.

Я осёкся и огляделся по сторонам. Кажется, покойный император тоже должен был находиться где-то здесь. Но его не было, что меня удивило.

— Так почил ваш потомок, — ответил я. — Даже удивлён, что его нет среди вас.

— Хм, жаль. — она огляделась по сторонам, будто выискивая усопшего императора. — Я вот тоже удивлена, — хмыкнула императрица.

В этот момент одна из тяжёлых парчовых портьер подёрнулась от сильного порыва ветра. Все присутствующие, и я, в том числе, посмотрели в ту сторону, а в следующий миг ткань кто-то грубо одёрнул. Да так, что несколько колец лопнуло от рывка.

Перед нами появился хмурый