Сказания о стародавних временах русских - Автор неизвестен - Древнерусская литература
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Радовался царь Огыла и молил богов, чтоб беда сыновей не тронула и чтоб они своё слово исполнили.
И случилась как-то война, налетели враги в ночи и побили многих. Вскочили царевичи на коней, погнались за врагами, отбили пленников, а самих врагов захватили и пригнали к отцовскому возу. С того времени возмужали они, в силу вошли, и когда сражались с врагами в сече жестокой, друг за дружку крепко стояли, а недругов когтили, как соколы, и всадника могли одним ударом до самого седла разрубить.
А царь Огыла постарел, хворать начал, стал прежнюю силу терять. Хотел как-то поднять воз одной рукой, как прежде, да и двумя не смог из ямы вытащить. Сел он на землю, закручинился, что не может больше ни врагов бить, ни царевать, как следует.
И пришли к нему два сына-царевича и сказали: «Что горюешь, отец? Разве мы не руки твои? Разве мы не сила твоя страшная? И разве ты не голова наша мудрая, сединами убелённая? Что скажешь делать, то исполним!»
Встал царь Огыла и благословил сыновей на царствование, велел, чтоб любили друг друга, а сам на воз полез отдохнуть. Закинул ногу, а залезть не может уже. Подняли его царевичи, как перышко, уложили на коврецы бархатные, обложили кругом подушками и сказали: «Сиди теперь, отец, на возу своём гремящем и будь нашим главою». Порадовался царь на сыновей своих, да в скором времени и помер.
Положили его сыновья в сани богатые, украсили цветами. Забили в бубны, созывая людей на похороны, на погребенье великое царское.
И вырыли люди могилу большую, в земле хоромы сложили из дерева, камнями вокруг обустроили. Положили царя Огылу в санях, а вместе с тем — коней его борзых, чтобы ехал на Тот Свет к Нави-реке. А чтоб было чем заплатить перевозчику, положили горшок с червонцами, с серебром и мелкою медью. А чтоб ни в чём не нуждался царь на Том Свете, положили ему мяса, сухого творога, зерна и с плачем зарыли могилу ту. Насыпали над ней великий курган, а на нём посадили дубок молодой, чтоб обхранял царя, тень давал летом, и чтоб гнездились на нём птички вешние, щебетали царю весело.
А потом три дня поминки справляли, пили мёды, квас и вино, пели песни перед курганом и боролись, чтоб царь Огыла, глядя на людей своих, ещё раз с ними побыл и ещё раз вместе порадовался.
И начали цари-братья после Огыль! править. Так и жили бы в мире, да опять напал враг лютый, жён полонил, детей затоптал, стариков избил, скот отобрал и огонь Вечный жертвенный погасил.
Разбежался народ по степи, а когда собрались, пересчитались — ровно половина осталась. И сказали Бровк и Вовк своим людям: «Хватит плакать-жаловаться. Возьмёмся за мечи острые и пойдём врагу мстить, жён отбивать, телят и коров ворочать. И пусть каждый убьёт двух врагов, а если сможет — и трёх!»
И пошли вперёд степями зелёными, подобрались к врагам, затаились в траве и слышали, как бьют враги их жён, как детей мучают, ломают им ноги, чтоб калеками стали и домой не смогли вернуться, и отомстить за зло не смогли.
Дождались братья ночи, вышли к вражеской коновязи, зарубили стражников, оседлали коней и, как вихрь быстрый, как гром грозный, налетели на стан вражеский. Стали отбивать скот, детей и жён похищенных, а врагов уничтожали беспощадно всех до единого.
И тут наскочили они на царицу ихнюю, что лежала в возу, раскрасавица — волосы чёрные, очи чёрные, а сама белая, румяная, будто кровь с молоком. Стали перед ней братья, опустили руки, и захотели оба её в жёны взять. И впервые друг другу ничего не сказали, впервые недоброе затаили в душе.
А царица та была хитрая-прехитрая, одному брату сказала, что будет его женой, и другому то же сказала. И встало между братьями разделение, стали спорить они и ругаться, а потом мечи схватили и друг на друга накинулись. Чиркает меч о меч, так что искры сыплются. Обступил их народ, просит остановиться, укоряет, что за чужеземную жену братскую кровь пролить хотят.
«Небось отец ваш Огыла сейчас с неба глядит на вас!» — крикнул кто-то.
Остановились братья, один поднял к небу голову, а другой хватил мечом и срубил брату голову напрочь!
Занималась Заря Утренняя, а брат всё стоял над убитым братом и не слышал зова царицы вражеской, что манила его в постель тёплую, обещая ласку и счастие. Не дождалась она, соскочила с воза, подбежала к Бровку, обнять хотела. А он крикнул страшно, взмахнул мечом и подчистую срубил ей голову. А сам ушёл в поле тёмное, в дикую степь бескрайнюю, и никто о нём больше не слыхивал.
Собрались тогда Стар-отцы и выбрали себе нового царя. А про Огылу Чудного и сыновей его только песни остались да присказки.
СКАЗАНИЕ ПРО СОРАВУ И РУСАВУ
те старые часы, когда жили Прадеды Прадедов и не умели времена считать, а кто умел, тот за давностью позабыл, в те времена, когда полудень не там был, и когда в небе два Месяца было, а теде один только ходит, в те часы старовины были Прадеды наши в степи, и жили они на возах, как мы в дому.
И был тогда над Пращурами царь Криворог. И не имел он сына, а только двух дочек, одна была русая — Русава, а другая золотоволосая, как Солнце-Сура, — Сорава.
И пожаловался царь Криворог богам, что нет сына, от которого бы помощь была, а одни дочки. А что с них — вырастут, замуж отдаст, замуж отдаст — от него уйдут, с одного воза на другой. А что на чужом возу, то уже не твоё.
И молил царь богов, чтоб дал ему хоть зятей сильных и добрых.
И пришла как-то рано утром к царю дочка Сорава с вестью: «Не знаю, отец, как и сказать тебе, а видела я, как сестра младшая Русава с хлопцем говорила. А тот хлопец высок собой, ясен и красив, силён и ловок!»
Позвал царь Криворог Русаву: «Что ж ты, дочка, от меня хоронишься, хлопца не покажешь, разве я не отец тебе?»
«Не нарекай на меня, батьку, я сама видела его впервые и не знаю, откуда шёл и куда потом делся».
А на другой день пришла Русава к отцу и сказала: «Ты вчера нарекал за хлопца моего, а сегодня на рассвете Сорава сама с хлопцем была и с ним долго вела беседу».
Позвал царь Криворог Сораву: «Что ж ты, дочка, вчера про Русаву говорила, а днесь сама с хлопцем была?»
«Не нарекай мне, отче, взаправду видела я мужа красного и доброго и сказал он, что завтра на Зорьке утренней вдвоём с братом приедут к тебе нас обеих сватать!»
А на другой день так и было: приехали два молодца, как писаные, статные, добрые, по-праздничному одягнутые и стали дочерей у Криворога за себя просить.
«Кто ж вы такие, чтоб царских дочек за себя сватать?» — спросил Криворог.
«А мы сыновья царя того, что на Небе, и всё, что прошло, — у нас живёт, а что будет — тоже Отцу известно. Это Он нас к тебе послал, чтоб во всём помогать и Род твой славный продолжить.»
И остались они на возах царских, и расплодился-размножился Род Русов-Русавов и Суров-Соравов, и били они врагов многих, и оттого люди наши уцелели, не извелись, как прочие. Много было в степях народов, да мало от них потом осталось!
СКАЗАНИЕ ПРО ДРЕВНЮЮ РУСИНУ
древности был край Пращурский, который звался Русиною, и был он богатый и славный. Да однажды понехали землю ту Русы и пошли прочь. А потом долго про неё вспоминали, долго по ней жалковали, призывали Жалю с Кариною, да не знали уже, камо грясти и где искать ту землю Русинскую. И даже внуки с правнуками про ту землю дбались, да оспеть пути не находили, оспеть дороги не видели. Так и до наших дней дошла поведка про Русину древнюю, и мы также не знаем, где остался тот край чудесный.
А ушли наши Пращуры искать медовые речки и кисельные берега, где хлеб прямо с неба падает — бери и ешь, и люди там не стареют, и дети не умирают. Да не нашли они той земли, а свою счастливую Русину оставили. И живём мы теперь в лесах и степях зелёных, и всё время лишь горе мыкаем.
То брехали Пращурам люди про чудесный край, где ни звери, ни птицы, ни люди никогда не стареют и не умирают. И яблоки там круглый год висят, оборвёшь — а они зацветают снова. И капуста тут же вырастает, как только головку возьмёшь.
А когда пришли Пращуры в степи, а и там люди гибнут, и дети, и так же надо трудиться за хлеб, и скотина так же умирает, и людей хворь берёт. И нету нигде такой земли, по которой текли бы молочные реки!
И стали Пращуры жить, как все, — с хищными зверями и людьми бороться, сражаться за пастбища, за реки свои, за живот и здравие.
И до сих пор так живём — добро редко имеем, а работы хватает для каждого, так что и передохнуть некогда.
СКАЗАНИЕ ПРО ДЕДОВЩИНУ И БАБОВЩИНУ
те часы, когда Времена ещё только начинались, во времена давние, как колода позеленевшая, когда люди почитали Дида-Лада, произошла сия бывальщина.
Стали как-то Роды по весне землю делить, где кому скот гонять — овец, коров и коней борзых на водопой и зелёные пастбища. И случилось так, что поспорили Старейшины, поругались и никак к Ладу прийти не могли ни в третий день, ни в четвёртые, ни в пятый. И не видно было тому спору ни конца, ни краю. А Главным Старейшиной был в ту пору Дед Углай, однако ж он других не мирил, а сам больше всех спорил.
