Операция «Арлекин» - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Черт, плохо.
Наскоро обыскал. Ни денег ни документов — в кармане только складной нож для снятия шкуры, а может и еще для чего, и пистолет. Пистолет не наш, германский Вальтер-ППК.
Еще раз проверил пульс — действительно мертв. Подобрал нож, с которым нападавший напал, завернул, чтобы следы остались. Потом взвалив убитого на плечо, пошел к охотничьему лагерю. Никаких сомнений в том, что старшие увидят и разберутся в произошедшем у него не было…
В конце концов, НАТО тоже никуда не девалось, и они могли вполне прислать диверсанта.
И тут он услышал вдалеке голос генерала Половцева.
По тону, он понял, что разговор идет на повышенных тонах.
Что происходит?
Положив труп на землю, он решил подобраться поближе и послушать. Только тут ему пришло в голову, что нападение на него может быть и не случайным…
…
— Если начнем сейчас, потеряем всё. Военное положение — это безумие
Это был голос генерала Половцева
— Останавливаться поздно.
Николай сделал еще несколько осторожных шагов — и наконец нашел то место, с которого просматривалась поляна.
Половцев стоял к нему спиной, он узнал его по фигуре и по костюму. Напротив него стоял венгерский офицер, имя которого он не запомнил по причине сложности и офицер из ГДР, которого он впервые увидел на аэродроме.
— В таком случае я выхожу из игры.
— Никогда не думал что русские трусы… — подал голос немец
Николай не понимал, о чем он говорит — но тональность разговора была таковой, что он потянул на себя СВД, висевшую за спиной
И — не успел…
Первым выстрелил венгр, от пояса, не поднимая руку с пистолетом. Он успел выстрелить дважды — а третий не успел, винтовочная пуля отбросила его на землю. Немец странно присел на месте, рукой с пистолетом ища цель и что-то крича… вторая пуля опрокинула и его…
…
В Афганистане времени на раздумья нет, решения принимаешь мгновенно. И еще одному важному качеству учит Афганистан — не верить ни своим, ни чужим. Сколько было случаев бунта в частях АНА? Сколько предателей работало на моджахедов, и были выявлены предатели даже среди офицеров СА[20].
Половцев был ранен, причем настолько серьезно, что шанса ему помочь не было. Николай вытащил его с той поляны, подгоняемый криками «охотников», оказавшихся убийцами — но когда он попытался оказать первую помощь, генерал уже умер. Умер, унеся с собой в могилу все свои тайны и все что теперь у него было — обрывки подслушанных разговоров, мертвый советский генерал и убитые им же военные — стран членов ОВД. И он понимал, что его объяснениям — вряд ли кто-то поверит. Он бы сам наверное, не поверил.
Времени хоронить Половцева не было. Он прекрасно понимал, что поступает не по уставу, оставляя тело… врагам, а кому же еще. Но и выхода у него не было — ему надо было уйти, выжить, дойти, предупредить. Хоть кого-то.
…
В свою очередь — заговорщикам тоже было не по себе, они понимали, что подставились, что гибель советского офицера такого ранга будут расследовать, и что время ускоряет свой ход. Им надо успеть…
Самыми активными были двое — полковник Станислав Полянский и генерал пограничной охраны Болгарии Эмиль Боев. Последний командовал наиболее подготовленными в военном отношении частями Болгарии, тем более что традиционно они относились не к армии, а к госбезопасности. Два его адъютанта были опытными следопытами и охотниками, испытанными в горах у турецкой границы, где спокойно не было никогда.
Сейчас вместе с Полянским был подполковник Петелицкий[21] из особой группы, занимавшейся безопасностью посольств. Он не был в курсе дела, потому с ним требовалась осторожность…
— Но почему не привлечь народную милицию, пан полковник?
Полянский поцокал языком.
— Не все так просто. Этот русский хорошо вооружен, народная милиция не сможет его остановить. Он убил своего командира, это произошло на польской земле — позор!
…
— Милицию мы обязательно привлечем, но позже. Ваша задача — быть в постоянной готовности. Если мы сумеем установить, где он находится, брать его придется вам. Это задача не для слабаков, он убил уже несколько человек. А до того он служил в Афганистане, где видимо и сошел с ума.
Петелицкий усмехнулся.
— Мы будем осторожны.
— С Богом, подполковник…
…
Отправив Петелицкого — полковник Полянский подошел к грузовику. Около него, оба адъютанта Боева делали странные вещи — разбирая толстую газету, они обматывались ее листами под формой, на голое тело.
— Что это они делают
— Готовятся — сказал Боев — это старый прием. В обычной одежде нельзя ночевать на земле и сидеть долго на земле нельзя, а если так — то можно. Тепло сохраняет…
— Дороги перекрыты, сейчас милиция выставляет посты…
— Это все лишнее. Василь и Бойко выследят его по следам.
— Он не просто водитель. Служил в Афганистане, а там война.
— Василь и Бойко на войне уже двадцать лет. У нас на границах всегда война.
Полковник Полянский нервно вытряхнул из пачки сигарету.
— Как знаете…
Польская народная республика. 07 марта 1989 года
В спецназе их для этого и учили.
Советский спецназ был создан для охоты на «Першинги» — пусковые установки средней дальности с ядерными боевыми частями, какие американцы держали в Европе как оружие сдерживания и при необходимости — мгновенного удара. Ответом на «Першинги» стал спецназ — в угрожаемый период он должен был рассредоточиться в капстранах, прежде всего в ФРГ и начать охоту на «Першинги». Каждая уничтоженная пусковая установка — это один спасенный советский город. Возвращение спецназовцев не предусматривалось, это были группы одноразового использования. В случае если кому-то удалось бы уйти от преследования после выполнения задачи — они должны были оставаться в Европе и начинать диверсионную войну.
Так что происходящее было всего лишь еще одним полевым выходом. Упражнение на скорость, выносливость, умение переносить непереносимое…
То, что они про него знают — это факт. То, что будут преследовать — тоже факт. Уйти просто так они ему не дадут.
Осмелятся ли привлечь милицию, органы безопасности к преследованию?
А почему — нет? Легенду — придумают.
Прежде чем кто-то хватится Половцева — у них есть три — четыре дня. Даже может и больше, учитывая то, что Половцев отметился официально, что уезжает в Польшу. Его будут искать, только если какой-то срочный вопрос. Если нет — оставят в покое, дадут отдохнуть…
Скажут —
