Бомба мгновенного действия - Стюарт Джейсон

Он уже потянулся к сверкающему медному кольцу на огромных двойных дверях лимонного дерева, инкрустированных жемчугом, как они вдруг бесшумно распахнулись сами.

Увидев человека, открывшего двери, одетого в строгий, безукоризненный коричневый костюм европейского покроя, Бучер машинально провел аналогию между ним и молодым Уинстоном Черчиллем.

– Меня зовут Бучер, – представился он без обиняков.

Дружелюбно улыбнувшись, человек протянул руку для приветствия и заговорил с таким же четким британским произношением, что и нищий:

– Да, да, мистер Бучер. Давно ждал встречи с вами. Много читал и слышал о ваших подвигах в борьбе с организованной преступностью в вашей замечательной стране. Проходите, прошу вас. Жара сегодня такая, что в песке прямо на улице можно яйца запекать. Меня зовут Саид Махмуд Хадраба.

О вашем прибытии меня известили вчера, – продолжал хозяин, проводя его через огромный сводчатый зал, по роскоши и великолепию не сравнимый ни с чем, что когда-либо доводилось видеть Бучеру. Там и тут стояли восхитительные скульптуры, украшающие помещение, стены были увешаны огромными красивыми портретами пожилых мужчин и женщин, явно написанными в старинные времена арабской истории, а огромная хрустальная люстра ручной работы весила, по оценке Бучера, никак не меньше двух тонн.

– Фамильное состояние, – пояснил Хадраба, обведя вокруг рукой. – Досталось еще от моего прапрапрадеда Абу эль-Эддина. Старика обезглавили в середине прошлого века за то, что во время очередного переворота он принял не ту сторону. – Саид указал на дверь, к которой они подходили. – А здесь мой кабинет. Думаю, нам лучше побеседовать в нем.

– Кто известил вас о моем прибытии? – спросил Бучер, когда они оказались в кабинете, стены которого были сплошь заставлены книгами, и уселись. Он – в огромное кресло, с чересчур мягкими сиденьем и спинкой, а Хадраба – за большой письменный стол лимонного дерева.

– Как кто? Наше руководство, разумеется. Вчера, шифрованной радиограммой. – Хадраба широко улыбнулся: приезд Бучера явно доставлял ему огромную радость. – Я являюсь членом той же самой организации, что и вы, мистер Бучер. И моя сестра Карамина – также.

Бучер вдруг невольно почувствовал, что чудовищный червь подозрения настойчиво зашевелился в нем. Возможно, Хадраба говорит правду, и они с сестрой действительно члены "Белой Шляпы", но не исключено, что он лжет и что все это ловушка, тщательно подстроенная Синдикатом с тем, чтобы кто-то получил назначенное за голову мертвого Бучера вознаграждение в четверть миллиона долларов. И все же имелось средство, хоть и используемое, как правило, в третьеразрядной приключенческой кинопродукции Голливуда, с помощью которого Бучер мог узнать наверняка, солгал ему Хадраба или нет.

– "Яблоки под столом не обладают запахом вина", – проговорил Бучер, назвав начало опознавательного пароля "Белой Шляпы", фразу № 63.

Дружелюбно улыбнувшись, Саид Хадраба одобрительно кивнул.

– "Вы правы, сэр Камелот, – ответил он, – но если бы яблоки были обработаны правильно, из них получился бы великолепный сидр".

Услышав ответ, Бучер в свою очередь тоже одобрительно усмехнулся. Ответ Хадрабы представлял собой заключительную часть пароля – отзыв, который никак не мог знать человек, не являющийся членом их организации – службы безопасности "Белая Шляпа".

– И ваша сестра тоже член "Белой Шляпы"? – спросил Бучер.

– Вам придется поверить, что да.

Быстро повернув голову на звук голоса, Бучер внимательно всмотрелся в лицо молодой женщины, одетой в теннисный костюм, стоящей в дверях и держащей поднос с тремя высокими запотевшими бокалами, пытаясь узнать ее. Это ему не удалось, во всяком случае, сразу, однако его не покидала уверенность, что он где-то видел ее. Причем совсем недавно.

– Моя младшая сестра Карамина, мистер Бучер, – представил ее Саид Хадраба, и в его интонации послышалась глубокая нежность к вошедшей. – Как вы думаете, в теннис она играет так же хорошо, как изображает нищих?

– Черт меня подери, – буркнул в нос Бучер, моментально узнав в Карамине Хадрабе того самого молодого нищего, что встретил его в аэропорту.

– Она и других перевоплощать умеет великолепно, не только себя, – продолжал Саид Хадраба, в то время как его сестра подавала Бучеру бокал.

Бучер незаметно внимательно оглядел Карамину с близкого расстояния, когда та, подав бокал Саиду, уселась со своим бокалом в руке на подлокотник кресла брата. "Лет двадцать пять, – подумал Бучер, – самое большее двадцать шесть". Стройная, почти мальчишеская фигурка, если бы не полная высокая грудь, распирающая теннисную блузку без всякого намека на эротику. Двигалась Карамина немного скованно, с той грацией еще необъезженной молодой кобылки, которая вызывает у молодых людей самые необузданные пылкие фантазии, а у пожилых мужчин – ностальгию по ушедшей юности. Едва она начинала говорить, в ее голосе сразу же слышалась неизъяснимая восхитительная свежесть и порывистость старшеклассницы. От ее улыбки, которую она посылала Бучеру поверх своего бокала, у того по спине пробегал приятный холодок, как-то особенно волнующий его.

– Мой жестокий деспот брат, мистер Бучер, неофициально является для всего Ирака тем же, чем директор "Белой Шляпы" для всей организации "Белая Шляпа", – пояснила она, играючи теребя брата за ухо.

– А вот это уже переносит нас к сути дела, как я полагаю, – сказал Хадраба. – Чем мы можем быть вам полезны в Багдаде, мистер Бучер?

– Выведите меня на Джонни Просетти, – ответил Бучер.

– И только-то? – удивилась Карамина. Они с братом недоуменно переглянулись – С чего вдруг этот божий дар прекрасному полу стал представлять такой интерес для вас?

– Наркотики. Огромные партии героина контрабандой ввозятся в Соединенные Штаты, наводняя рынки, контролируемые преступным миром. Мы считаем, что за всей этой операцией стоит Просетти.

Коротко, в двух словах, Бучер описал им ситуацию, как он ее себе представлял, и заключил:

– Последняя крупная партия поступила несколько дней назад. Наши агенты обнаружили ее в Нью-Бедфорде, штат Массачусетс, и захватили пятьсот килограммов очищенного героина.

Саид Хадраба тихо присвистнул от удивления.

– Пятьсот килограммов! – повторил он. – Надо же, я и вообразить не мог, что дело приняло такие масштабы. Просетти следует остановить немедленно. Сейчас же и ни днем позже. Я сказал "ни днем позже", мистер Бучер, потому что за последние несколько месяцев произошли любопытные события, и моя разведка получила данные, которые замыкаются на Джонни Просетти. Ничего существенного. Так, мелочи по сравнению с тем, что вы сейчас назвали. Подружка Просетти, глухонемая танцовщица, была выловлена зверски убитой в Тигре. Бедняжка не могла ни слышать, ни говорить, поэтому, по-нашему – моему и Карамины – мнению, она, вероятнее всего, увидела что-то такое, за что поплатилась жизнью. Как я уже сказал, сам по себе этот факт может показаться незначительным, но в совокупности с некоторыми другими происшествиями он создает впечатление, что прямо у нас под носом разворачивается нечто гораздо более существенное, чем контрабанда героина.

Внимательно и заинтересованно слушая Саида Хадрабу, Бучер насторожился при этих словах. С самого начала расследования этого дела его не покидало точно такое же ощущение.

– Есть ли у вас какие-либо рабочие версии относительно того, что это может быть?

Хадраба отрицательно покачал головой.

– При всей эффективности моей разведывательной сети, я не имею ни малейшего представления о том, что это такое. – Он хотел было продолжать, но в это время зазвонил телефон на его письменном столе.

Сняв трубку, Хадраба ответил по-арабски – этим языком Бучер овладел несколько лет назад в Египте. Он не сводил глаз с полноватого, немного бульдогообразного лица Хадрабы, который внимательно слушал собеседника на другом конце провода. По его лицу сначала пробежала тень удивления, затем оно застыло от едва сдерживаемой ярости. Голос его, однако, звучал спокойно, когда, положив трубку, он обратился к сестре:

– Гаш-шашины достали Абдула.

– Нет! – задохнулась пораженная Карамина.

Поставив свой бокал на стол, Хадраба посмотрел на Бучера с тем стоическим выражением, с которым душевно сильные люди скрывают обуревающие их чувства.

– Абдул Мазрак был нашим лучшим агентом и самым близким другом, фактически – членом семьи. Некоторое время назад его нашли в реке Тигр, всплывшего лицом вниз, связанного, с кляпом во рту и с выпущенными внутренностями – точно так же была убита и обнаружена в реке глухонемая танцовщица. Смерть Абдула означает, вероятнее всего, что гаш-шашинам все-таки удалось либо внедрить своего человека в нашу организацию, либо раскрыть ее внутренний шифр. – Он быстро поднялся из-за стола. – Прошу извинить меня, мистер Бучер, но я вынужден немедленно покинуть вас. Необходимо кое-что сделать, и я должен лично проследить за выполнением. Вместо меня с вами останется Карамина, и за время моего отсутствия посвятит вас в некоторые подробности.