Югана - Шелудяков Александр Григорьевич

– И у меня сердце раззудилось на золото! Каюсь ведь… Могла утаить, знай заранее, что у девки-квартирантки золотая вазочка в постели затаена.

– Поздно, Агаша, красавица ты моя. Не надо щелкать зубами на чужой жирный кусок.

Агаша понимала, о чем говорит парусный цыган, догадывалась, на что намекает.

– Да-да, Федюша, одному тебе трудновато будет кочевать на поиск клада. Бери, родименький, меня, как жену законную, в пай. Нынче же сходим в загс и распишемся, а? И все у нас с тобой встанет на свои места, по-божески и ладом. В молодые годы твоя женушка препоной была в нашей любви. Бог ее прибрал, пухом ей земелька таежная пусть будет. Теперь, поди, не будешь из своего табора присматривать зазнобу цыганских кровей, досыта наелся «парусной» любви с Ларой.

– Надо, Агашенька, кровинушка моя, переселиться тебе в Кайтёс. Сделай это незаметно для чужих глаз. А потом и я к тебе прикочую на подселение, там, в Кайтёсе, и про свадьбу сообразим.

– Понимаю тебя, Федюша, соображаю, пленитель моей душеньки! Тунгирово родовое таежное поместье в старину было в верховье Вас-Югана, в шестидесяти верстах от Кайтёса, – улыбаясь, качала головой Агаша.

«На сколько же Агаша моложе меня? Кажется, лет на восемнадцать или двадцать», – думал старый парусный цыган. И чудилось старику, что где-то рядом бьются, хлещутся волны у объяристого, сыпучего берега. Видел он в окно, как по Оби ходила зыбь, оставленная только что прошедшим пароходом.

Глава третья

У входа в избушку, на пристенной полке из трех березовых жердей, стояли две бутылки с водой, взятой для анализа из разных мест озера.

Вчера Иткар Князев прилетел на буровую, скважина которой готовилась для испытания. Буровая вышка расположена в самом верховье реки Малый Юган, на юго-востоке Сургутского района, а точнее сказать – на границе Ханты-Мансийского национального округа с Томской областью.

Каждый нефтегеолог считает для себя правилом – прежде чем заглянуть под толщу земных пластов, произвести обследование воды, лежащей на дневной поверхности в озерах, реках, болотах, в радиусе не менее семи – десяти километров от точки, где должна быть заложена поисковая скважина. Вода была взята из этого озера на анализ еще до весеннего распутья. Данные анализа показали, что в воде содержится йод. Не часто такого «гостя» встретишь на дневной поверхности в юганских озерах, болотах; в подземных водах йод широко распространен и содержится в виде иона-1 в составе различных органических соединений. Йод обрадовал Иткара Князева, потому что высокая концентрация йода в воде – добрый признак и предвестник нефти. Порадовал и пробивающийся из обрывистого берега озера родник-живец, который, видимо, берет начало из подземных глубин, где омывает мощную нефтяную ловушку. Если это так, то в будущем стоит заложить скважину на берегу озера или в его центральной впадине. Взятую воду из родника Иткар направит на более тщательный анализ, и если вновь подтвердится концентрация йода, то озеро можно причислить к целебным.

Иткар Князев сидел на пороге избушки, прислонившись спиной к косяку и вытянув ноги, на душе было легко и радостно. Он слышал, как попискивали бурундуки, вдали прогоготала гагара, а в зарослях молодой осоки тявкнула лисица. Издали надвигался шум, будто мчались олени и у каждого плясал на шее шаркунец-погремушка. Запоздалым, стремительным лосем налетел южный ветер, прочесывая тайгу гребнистыми рогами, отряхивая дождевую влагу с вершин кедров, пихт и берез.

Иткар направился к озеру. От буровой, расположенной в семи километрах от озера, шел вертолет. «Неужели что-то случилось?»

Вертолет плавно завис над небольшой береговой круговиной, затем коснулся земли. Из раскрытых дверей выскочил мужчина, в штормовке, болотных сапогах, с небольшим рюкзаком за спиной. Он помахал пилоту рукой и торопливо отбежал на безопасное место.

– Ан-дрю-шка-а! – радостно крикнул Иткар Князев. Но крика не было слышно: ревел двигатель вертолета, тяжелая машина набирала высоту. Когда гул стих, Иткар, улыбаясь, радостно и растерянно повторял:

– Паче рума… Паче рума, Андрей! Здравствуй, большой друг!

– Яны рума, Иткар! – пожимая руку Иткара, ответил Андрей Шаманов.

Не обнимались старые друзья, не целовались и радость свою вслух не выражали – такой древний обычай северянина, аборигена юганской земли. Зато глаза их сияли счастьем.

– Как ты меня отыскал? В этом болотном государстве…

– Как? Да очень просто. Прилетел в Нефтеюганск, пришел в ваше управление, спросил… Ответили, что Иткар находится там-то, на испытании поисковой скважины. Прилетел на буровую, а ребята говорят: ушел наш Иткар Васильевич на озеро разгонять сон у щук. Пилот вертолета снова взял меня на борт и сюда к тебе, как на такси, примчал.

– Вовремя ты прилетел, Андрей. Завтра начнем испытание. Глубина забоя пять тысяч метров. Должна быть нефть! Палеозойская нефть! Понимаешь?! На этой площади первая глубинная скважина.

– Палеозой – хорошо… А жареная лосиная грудинка лучше, – похлопав ладонью по рюкзаку, сказал Андрей. – В Нефтеюганске купил, в «Дарах природы».

Над углями прогоревшего костра жарились на деревянных шампурах ломтики лосиного мяса, с них сбегал розоватый сок, падал на угли, шипел. Вкусно пахло мясом, дымком, багульником, который был в пышном розовом цвету и благоухал около избушки.

После обеда Иткар с Андреем пошли к озеру.

– Так, значит, говоришь, томские геологи духом упали?

– Да, расхваленные ими нефтегазоносные месторождения оказались малопродуктивными, – сказал Иткар. – Сейчас строятся ветки нефтепроводов от Катальгинекого месторождения на Раскино и затем на Барабинск. А месторождения, которые открыты, не обеспечат на полную мощность эти артерии. Андрей, томские ученые-нефтяники и обком возлагают большие надежды на палеозойскую нефть…

– Кинуть-то трубы кинули, еще проложат нефтепровод на многие сотни километров, ну а если не найдут желаемого, что тогда? – спросил Андрей, набивая трубку легким мшистым табаком.

– Андрей, на вас-юганской земле нефть есть, только найти ее, палеозойскую королеву, трудновато. А что такое «трудновато», я на своем хребте испытал. Да и ты знаешь, работал на буровых немало.

– Где она, коль двадцать лет топчемся на нашем болоте, а толку… Где «королева»?

– О том, что западное верховье Вас-Югана, и в частности Нюрольская Впадина, – это, конечно, хорошая кладовая нефти, говорил еще Геннадий Яковлевич Обручев шестнадцать лет назад, он дал точные расчеты экономии средств при одновременной закладке одной или двух опорных скважин глубиной до пяти тысяч метров и попытке изучения палеозойской глубины… Но все тогда потонуло в невообразимой шумихе о том, сколько газа и нефти на Вас-Югане.

– Что теперь об этом говорить. Руководители устроили показуху…

– На той скважине, в верховье Чижапки, я потерпел неудачу. Помнишь, Андрей, взрыв? С тем оборудованием, какое у нас имелось, нельзя было выходить на глубину в четыре, пять тысяч метров. Ушел я на Тюменский Север, но не давала мне покоя Нюрольская Впадина. Понимаешь, в верховье Нюрольки есть небольшая речка Ай-Кара, Черная Стрела. По моим расчетам, там находится месторождение палеозойской нефти, которое будет иметь большое значение для развития края.

– Мне кажется, Иткар, это старые и пустые разговоры о призрачном месторождении. Нужны доказательства. – Андрей достал из кармана блокнот, развернул и протянул Иткару: – Нарисуй-ка для наглядности Ай-Кару и обозначь точку, где, по-твоему, находится это месторождение.

– Хорошо. Только послушай сначала одну историю. В период неолита, продолжительность которого в семь или девять тысяч лет, жили люди на вас-юганской земле большими поселениями. В верховье Чижапки, притока Вас-Югана, у деревни Лавровка, расположенной в большой котловине, обнаружен могильник древнего человека, погребенный более чем под трехметровой толщей осадков, хотя обычно все стоянки периода неолита в Западно-Сибирской низменности находятся под осадками не более чем на полметра. То есть район верховья Чижапки попал в локальное опускание. Такое же древнее кладбище и на такой же глубине находил я в районе Черной Стрелы.