Берлинское танго Анн - Анна Сехан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но наши открытия только начинались. В загородном доме мы обалдели еще больше. Нас разместили в многочисленных комнатах по двое. Сколько всего комнат в этом огромном особняке, даже я с моим экономическим образованием и бухгалтерскими способностями сосчитать не смогла. Мне удалось только определить количество этажей в доме – три наземных, один подземный, кроме основного здания есть еще весьма солидная пристройка для садовника и его жены, которая помогает по хозяйству. По поводу приезда гостей дом был полон и прочей всевозможной прислуги, которая неслышно и ненавязчиво исполняла малейшие прихоти новых обитателей.
Все это напоминало старинную усадьбу – с конюшней, вишневым садом и прудом, к которому обязательно должна бежать графиня «с изменившимся лицом»… Эти атрибуты крепостнического прошлого присутствовали во всей красе. Не было видно только крепостных, которые бы «ломали шапки» и кланялись в пояс. Честно говоря, увидев такое богатство, трудно удержаться от зависти… Но ведь Лена и Алик – наши старые друзья, мы их любим и зависть у нас исключительно «белая». Ребята они умные и обаятельные, и богатство их совсем не испортило, скорее наоборот – дало им возможность радовать своих друзей и устраивать настоящие праздники для всех близких и любимых. Мы им завидуем по-доброму, не так чтобы «хоть бы у них этого ничего не было!», а наоборот «хоть бы и у нас тоже это все было!»
С Анькой мы дружим с 14 лет. Отнимите это число от нашего возраста и порадуйтесь за нас – ведь за все эти годы мы ссорились раза два, и то по мелочам. При этом нашим знакомым совершенно непонятно, как могут дружить такие абсолютно разные люди! Я могла бы перечислять все наши различия, но главное из них, я вам уже говорила – это несовпадение наших биологических часов, я «жаворонок», а она «сова». Точнее сказать я «голубь», мне присущи черты обоих типов, иногда, когда есть интересная книжка, я засиживаюсь допоздна, потом утром не могу рано встать или, наоборот, просыпаюсь через три часа, и ни в одном глазу. Анька же типичная «сова». Ночами не спит, а утром ее способна разбудить только серенада прекрасного принца под окном или вылитый за шиворот стакан холодной воды. И все наши немногочисленные размолвки и недомолвки возникают именно на почве этих «режимных» противоречий.
Поэтому поселить нас в одну комнату – это логично, но не удобно (нам с ней, конечно). Для меня проблема заключается в том, что, как только я ночью после насыщенного впечатлениями дня, проваливаюсь в сон, Анька своим прокуренным голосом начинает обсуждать со мной передачу «Гордон Кихот» или вспоминать наши приключения столетней давности… Например то, как мы прекрасно провели время, когда отдыхали в Карпатах. Нам тогда было по 18 лет, мы были юны и прекрасны без стилистов и диет… И именно в момент моего засыпания Анька вспоминает какого-то симпатичного брюнета, который помогал нам перебираться через студеную карпатскую криничку, но никак не может вспомнить, как его звали… Анька никогда не помнит имен многочисленных поклонников, но очень часто вспоминает разные ситуации, когда эти поклонники проявили к ней внимание… А я должна срочно назвать его имя, ведь это я всегда запоминаю такие никому не нужные подробности. Но и мне иногда хочется спать и совсем не хочется предаваться ностальгии даже с любимой подругой. Поэтому я прошу Аньку ночью обсуждать только важные вопросы, например, вопрос о том, права ли Украина, когда ворует российский газ, который проходит транзитом по ее территории. В самом деле, ведь и Газпром здесь не совсем прав – почему повышает цены? Хотя, во втором часу ночи, когда глаза слипаются и мысли путаются от усталости, мне даже эта тема почему-то перестает казаться насущной. В тот вечер Анька, как всегда, не спала, читала книжку, мне свет от ее ночника не мешал, и я уже почти провалилась в ласковую негу сна, как вдруг услышала бодрое:
– Почему ты не позвонила своему новому знакомому?
Я было решила, что Анька читает вслух и с надеждой, что и это мне не помешает спать, продолжала погружаться в вожделенный сон.
– Подруга, ты что меня не слышишь? Или притворяешься, чтобы улизнуть от ответа? Не делай вид, что тебе безразличен этот очкарик! – голос ее уже становился противным, что означало: она обращается ко мне.
– Я же просила будить меня только в экстренных случаях, – раздосадовано отозвалась я, стряхивая с себя последние клочки нежных крыльев Морфея.
– Ты что, совсем с ума сошла! Это тебе не экстренный случай? В кои-то веки появилась возможность завести роман! Или ты приехала сюда только поглощать Ленкины деликатесы, наедать лишние килограммы? И наплевать на судьбу, которая посылает такой шанс почувствовать себя настоящей женщиной!
Анька бывает удивительно многословна и велеречива среди ночи. Она могла бы сколотить состояние, если бы выступала в каких-нибудь ток-шоу в это время суток. Я проснулась окончательно.
– Какой еще новый знакомый? Неужели ты имеешь в виду Максима? Поверь мне, он уже обо мне и думать забыл. Он и имени моего не вспомнит. Он мужик симпатичный, ему, между прочим, 50 лет, а выглядит лет на 40-45, подтянутый, накачанный, дочке 4 года, она младше моего внука!
– Ты же говорила, что он некрасивый, не спортивный, не помню, какие-то еще «не», – поймала меня на слове Анька.
– Я такого не могла сказать – начала отнекиваться я, хотя помнила, что именно таким он мне в первый момент показался.
– Ладно, – согласилась я, – внешность – это не главное. Он умный и даже остроумный. А это большая редкость. Да если ему понадобится любовница, он себе найдет помоложе и покрасивее. Ты посмотри, какие тут ходят красотки, молодые, стройные, стильные. Да мне, глядя на них, хочется спрятаться в стенной шкаф и сидеть там, дыша нафталином… Анька, сама того не желая, заставила меня сказать все, что я думаю по этому поводу. А настроена я была в данный момент очень пессимистично. Неужели она не понимает, как это все неуместно, в мои-то годы, с моими килограммами, с моим разбитым сердцем…
– Они может быть и стильные, а
