Изгнание игвы. Как исправить ошибку магов - Михаил Князев

Она не слышала, как сзади к ней подошел Фердинанд. Он бесцеремонно схватил ее за руку и рывком повернул к себе. Он был уже сильно пьян, от него пахло вином и дорогими сигарами.

– Елена, крошка. Вот ты где! Я тебя ищу по всей шхуне. Нехорошо отделяться от общей компании, – голос его был спокоен, однако в нем сквозила сдерживаемая злоба, а в глазах был какой-то недобрый блеск.

Переход от того душевного состояния, в которое успела погрузиться Елена, к реальности, представшей в образе Фердинанда, был столь резким, что она не сумела спрятать неприязнь и брезгливость за любезной улыбкой. И это заметил Фердинанд. Через мгновение Елена справилась с собой и выдавила-таки из себя улыбку:

– Я просто вышла на свежий воздух подышать. Вообще-то я ужасно устала. Распорядитесь отвезти меня домой.

Сказав это, она отвела взгляд в сторону. Фердинанд взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе:

– Тебе не нравится наше общество. Ты предпочитаешь общество грязной матросни.

Он выразительно посмотрел в сторону соседней яхты, где все еще находился матрос, певший песню для Елены и ставший невольным свидетелем их разговора. Матрос отставил гитару в сторону и стоял в нерешительности. Ему явно не нравилась эта сцена, но он не знал пока, как реагировать.

Елена оттолкнула руку Фердинанда, державшую ее за подбородок:

– Вы хам, сударь! Пустите меня!

Елена сделала шаг в сторону, собираясь обойти Фердинанда и покинуть шхуну. Но Фердинанд резко остановил ее, рывком повернул к себе и ударил по лицу. Елена отшатнулась к самому борту.

Эта пощечина, которую нанес Елене Фердинанд, вывела матроса из состояния нерешительности. Два судна стояли почти вплотную друг к другу. Матрос прыгнул с яхты на шхуну, уцепился за фальшборт, подтянулся – и через пару секунд был уже на палубе шхуны, между Еленой и Фердинандом, который медленно и угрожающе приближался к ней.

– Сударь, вы не очень-то любезны с дамой! – с этими словами матрос нанес прямой удар правой в челюсть Фердинанда. Тот не ожидал такого поворота дел, не сумел уклониться и отлетел в сторону. Встряхнув головой и придя в себя, он выхватил из ножен кортик. Оскал зловещей улыбки исказил его лицо. Он стал медленно подходить к матросу.

Но матрос оказался не робкого десятка и отреагировал почти мгновенно. Выхватив из-за пояса свой нож, он встал в позу готовности к серьезной драке. Фердинанд остановился и крикнул своим:

– Эй, вахтенный, быстро все ко мне на корму! Тут есть непрошеный гость.

Послышался топот бегущих ног.

Елена, стоявшая за спиной матроса, взяла его за руку и потянула за собой к левому борту шхуны:

– Надо сматываться отсюда. Сейчас их тут будет с десяток – ты ничего не сможешь сделать. Прыгай за мной. Плывем к разбитой барже. Встретимся там.

Последние слова были сказаны так, чтобы их услышал только матрос. Он медленно, как бы нехотя, отступал за ней. Елена забралась на борт и в своем прекрасном вечернем платье прыгнула в море. Мгновением позже за ней прыгнул матрос. Вслед им неслись проклятия Фердинанда и крики подбежавших его людей.

Когда Эдвин вынырнул, а он плыл под водой как можно дольше, чтобы показаться на поверхности подальше от шхуны, он не обнаружил девушки, вслед за которой он прыгнул со шхуны. «Черт, где же она?» Он уже начал всерьез беспокоиться, когда почти бесшумно ее голова показалась над водой далеко впереди него. Ему ничего не оставалось, как плыть за ней, удивляясь тому, как эта девушка легко обставила его, хорошего пловца и ныряльщика. Ему так и не удалось догнать ее, пока они не доплыли до полузатопленной баржи, стоявшей в глухом углу порта. Там она дождалась его, и по наклонной палубе они выбрались из воды на баржу, а с нее – на берег.

Погони они не обнаружили – Фердинанд прекрасно понимал, что в воде угнаться за Еленой невозможно, а шлюпки наготове у него не было.

Эдвин и Елена, совершенно мокрые, в прилипшей к телу одежде, представляли из себя довольно комичное зрелище. Немного отдышавшись, они посмотрели на себя и расхохотались.

– Не смотрите на меня – я в этом мокром платье как голая! – все еще смеясь, сказала Елена. И действительно, ее намокшее вечернее платье, еще недавно бывшее легким и воздушным, теперь стало совершенно прозрачным и практически ничего не скрывало.

– А я, по-моему, похож на мокрого кота, которого за шкирку вытащили из воды!

Первый, слегка нервический смех прошел, они успокоились, но продолжали улыбаться, глядя друг на друга. Было видно, что это доставляет удовольствие обоим.

– Ну что, мой спаситель, давайте знакомиться. Елена, – глядя прямо в глаза матросу, представилась Елена и протянула ему руку.

– Это еще надо разобраться, кто кого спас. Эдвин, – ответил Эдвин таким же открытым взглядом. – Нам где-то надо обсохнуть и отогреться – вы, наверное, замерзли, Елена, – как бы пробуя звучание ее имени, произнес Эдвин.

– Эдвин, – произнесла она его имя, тоже словно пробуя его на вкус. Потом продолжила:

– А пойдемте к нам, мы живем здесь, совсем недалеко от порта. Я познакомлю вас со своей сестрой, напою горячим чаем с ромом – мы быстро согреемся. Да и Фердинанд не посмеет вломиться к нам в дом.

Принц Эдвин часто вспоминал это их первое знакомство. С тех пор они стали встречаться, хотя и не так часто, как хотелось бы им обоим. И с каждой встречей их влечение друг к другу усиливалось, чувство росло и крепло. Принц не решался открыть Елене свое истинное положение и по-прежнему играл роль простого матроса. Но она быстро заподозрила, что Эдвин не так прост: уж слишком его манеры отличались от манер настоящих матросов, да и отношение членов команды его яхты к нему было другим. Этого нельзя было скрыть, хотя и принц старался держаться как можно проще, и команда яхты пыталась относиться к нему как к обычному члену экипажа.

– Эдвин, я знаю, что ты не тот, за кого хочешь себя выдать! Признайся, ты – ольвийский шпион, – смеясь, говорила Елена. – Твой акцент тебя выдает!

– Тс-с-с, – делая страшные глаза, в тон ей отвечал Эдвин. – Нет, я не шпион. Я просто очень важная ольвийская шишка, сбежавшая из Ольвинии от назойливых слуг.

– О, я знаю, кто ты! Ты будешь моим тайным принцем! Ты мой самый любимый принц, – шептала она ему на ушко, – просто ты временно превращен злой волшебницей в простого матроса.

– А ты – моя морская принцесса. Один плохой волшебник превратил тебя в сухопутную красавицу, но я знаю другого хорошего волшебника, который снова сделает тебя настоящей принцессой.

Фердинанд через своих агентов уже на следующий день узнал, чья это яхта и кто был тем матросом, с которым он дрался на шхуне. «Ну что ж, принц. Ты еще узнаешь, что такое месть Фердинанда. И ты, моя милая крошка, тоже узнаешь это. Клянусь всеми чертями!»

Однако реальные шаги к исполнению своей угрозы Фердинанду пришлось отложить до более подходящего момента. Принц был слишком важной фигурой, и до него было не так просто добраться даже Фердинанду. Елена же, наоборот, была слишком мелкой фигурой – пешкой, которая даже не участвовала в той партии, что начали разыгрывать герцогиня с Фердинандом. Так что Фердинанду просто на какое-то время пришлось отложить в сторону свою ненависть к обоим. «Я не спешу. Мой час еще настанет».

Глава 7. Коварные планы герцогини

Грандиозная партия, которую разработала и разыгрыванию которой посвятила свою жизнь герцогиня Эльза, впервые возникла в ее головке в зачаточном варианте в тот момент, когда у ее старшей сестры Катрионы, в то время правящей герцогини Илирийской, родилась дочь. Власть в герцогстве передавалась по прямой линии, не по старшинству, и Эльза вдруг поняла, что этой самой власти, о которой она грезила с самого детства, ей теперь уже совершенно точно не видать.

Ей было лет тринадцать, когда в маленькой девочке вдруг родилась такая необузданная жажда власти, что она решила во что бы то ни стало добиться ее. Кто бы мог подумать, что в этом совершенно обычном на первый взгляд, ну, может быть, немного замкнутом ребенке исподволь растет такая всепоглощающая страсть! Взрослея, она только укрепляла себя в этой решимости, прилагая все свои силы к подготовке всего необходимого (и в первую очередь себя саму) для осуществления этой мечты. Она отлично училась, упорно занималась спортом, воспитывала в себе силу воли, жестокость и коварство. Могла ли девочка, девушка сознательно развить в себе эти качества? Но так ли уж важен ответ на этот вопрос. Важно лишь то, что они действительно стали ей присущи в девятнадцать лет, когда она сделала первый реальный шаг к осуществлению задуманного.

Катриона была сначала полностью поглощена своей любовью к королю Эдгару, потом к этому добавились их совместные планы объединения их владений, потом родилась дочь. Эльза была полностью предоставлена самой себе, и никто не интересовался тем, чем живет, о чем думает, о чем мечтает, к чему стремится эта девочка.