Геном Ифрита (СИ) - Харьковская Рита

— Я надеюсь, это не причинило малышу боли? — озаботился отец.

— Он — воин! — заулыбалась пери. — Достойный сын своего отца!

*** Торса-ле-Мар***

Камиль снял маску, посмотрел на антиквара:

— Да, это то, что я искал.

— Я знаю, — довольно ухмыльнулся хозяин. — В моей лавке не принято обманывать покупателей.

— Когда я могу получить следуюшую? — спросил владелец яхты.

— Как только принесете следующий камень! — нахмурился старик. — А теперь, господа, позвольте откланяться. Меня ждут неотложные дела, — и, прихватив со стола полотняный мешочек с рубином, зашаркал вглубь своей лавки.

***

Вернувшись на судно, Камиль тотчас позвал к себе Раджаба и обо все рассказал ему.

— И что ты намереваешься делать? — спросил друг детства.

— Постараюсь убедить нашего нанимателя, что воины Черного континента нуждаются в его товаре больше остальных, — пожал плечами Камиль. — Мне нужны эти камни! Без них мне не заполучить следующую маску.

Немного помолчав, словно собираясь с мыслями, спросил:

— Ты знаешь имя моего охранника?

— Конечно, — удивился капитан, — юношу зовут Адиль, что вполне соответствует цвету его кожи.

***

Шли месяцы и годы.

Яхта «Мария» совершала один круиз за другим. Конечно, не все они были в то место, куда стремился владелец судна, но предводитель чернокожих воинов уже знал, кому он обязан внеочередной доставкой.

А потому, кроме слов благодарности, на стол Камиля всегда ложился полотняный мешочек с багрово-черным рубином, который после возвращения в Торса-ле-Мар перекочевывал в лавку антиквара, вручавшего в обмен на камень маску.

Владелец яхты возвращался на судно и снова переносился в незнакомый мир, ставший ему за эти годы едва ли не родным.

Правда, каждая маска переносила в одно и то же время. Открывала определенный отрезок времени. И после троекратного использования переставала «работать».

Камиль бережно складывал маски, а их уже было около десятка, в сейф.

Он знал, что уже давно умер падишах, бывший когда-то простым караван-баши.

Не вынеся разлуки с любимым мужем, ушла в эфир пери, надеясь отыскать его в ином мире и воссоединиться с тем, кого полюбила.

Сменялись поколения.

Текли незримой рекой годы и века.

Каждый из потомков падишаха, заняв на троне его место, считал своим долгом всячески оберегать Махтанбад. Но при этом никогда не отказывал соседям, коль скоро те нуждались в его помощи.

Приходили и уходили караваны.

Кипела жизнью рыночная площадь.

Некоторые погонщики верблюдов изъявляли желание осесть в Махтанбаде, и город принимал их, распахнув объятия.

Но никогда, ни разу, предел города не переступила нога женщины рожденной вне его стен.

Глава девятая. Торса-ле-Мар

***

… настоящее время…

— Я уже несколько раз попадал в Махтанбад, не пользуясь маской, — возбужденно говорил Раджабу Камиль. — Только не могу проследить закономерность! И всегда возвращаюсь в место и время, где уже был. Причем, вне временной последовательности. Узнать что-то новое удается, только заполучив новую маску!

— Я передал матери камень, — успокоил капитан, — как только антиквар добудет следующую маску, мать немедленно выкупит её. Она ходит в лавку дважды в неделю. Ты можешь ни о чем не беспокоиться и начинать снаряжать судно в очередной рейс.

— Так и будет, — кивнул владелец судна, — завтра встречусь с поставщиком и узнаю, куда мы должны отвезти груз на этот раз.

— Мессалина интересовалась, почему тебя нет, — лицо Раджаба скривилось в презрительной усмешке.

— Не любишь ты мою подругу, — улыбнулся Камиль. — Я бы даже сказал — презираешь. А ведь она лучшая из девиц, что побывали на «Марии».

— Вот именно! — подтвердил капитан, — лучшая из худших! Не такая спутница нужна тебе, друг. Не такая!

— Других нет, — пожал плечами владелец яхты. — Приходиться выбирать из того, что имеется в наличии. Ты, наверное, забыл, дружище, что мне уже тридцать два. Пора подумать о семье. Жениться и ввести в дом хозяйку, пока особняк не разрушился вновь. Теперь уже от того, что в нем никто не живет.

— Ты сделал ей предложение? — полюбопытствовал Раджаб.

— Нет еще, — покачал головой Камиль. — Но собираюсь в скором времени.

***

Яхта «Мария» еще дважды выходила в море, прежде чем снова лечь на курс к Черному континенту. Но этот день настал и «Мария» снова вошла в воды континентальной реки.

— И не надоело им в который раз посещать одно и то же место? — Раджаб стоял рядом с Камилем на капитанском мостике и смотрел, как взлетают и опускаются в воду весла лодок-плоскодонок удаляющихся от берега и приближающихся к яхте.

— Думаю — нет, — усмехнулся владелец судна. — Разве может надоесть посещение любимого ресторана? Да и к тому же, жители Торса-ле-Мар богатеют. Все больше и больше становится тех, кто готов отдать все, что угодно, за возможность оказаться на борту и отправиться в путешествие. Так что каждый из этих, — кивок на палубу где уже столпились жаждущие приключений нувориши, — посещает Черный континент не чаще одного раза в год. И мечтает о следующем круизе, едва окажется на берегу.

Лодки уже стояли у борта яхты. В них по огороженному поручнями трапу начали спускаться пассажиры «Марии».

По трапу медленно, постоянно оглядываясь, шла Мессалина, подруга владельца яхты.

Последнее время девушка начала чувствовать, что Камиль словно отдаляется от неё. Хотя, старалась дать ему как можно больше свободы. Не устраивала показательных истерик, когда владелец яхты после бурных возлияний, уединялся в каюте с какой-либо из гостий. И не важно, что та прибыла на борт в сопровождении другого мужчины. Отказать хозяину судна в такой малости — значит, поставить под вопрос участие в очередном приключении. Поэтому, девица, обменявшись многозначительным взглядом со своим спутником, беспрекословно следовала в каюту Камиля, откуда выходила утром, заручившись уже персональным приглашением, спутника для которого может выбрать сама.

Но Мессалина прекрасно понимала, что девицы меняются, а она остается. И, судя по тому, что они с Камилем уже несколько лет вместе, останется навсегда. Девушка ждала, когда владелец яхты сделает ей предложение. Ну а пока… пока не считала себя обязанной хранить любовнику верность и с удовольствием предавалась сексуальным утехам с теми, кто приглашал её в свою постель или кто приглянулся ей самой.

Вот и сегодня Мессалина предвкушала бурную ночь с одним из чернокожих аборигенов, чью деревню она посещала не в первый раз.

Обычно, на берег вместе с пассажирами отправлялся и сам Камиль. То, что его станет ублажать чернокожая нимфа в соседней хижине — не имело ни малейшего значения. Удовлетворить похоть для них обоих было чем-то сродни выпитому стакану воды в жаркую ночь. Утолил жажду и отбросил в сторону опустевший сосуд.

Но с некоторых пор любовник все реже и реже принимал участие в оргиях на берегу. Оставался на яхте, а с пассажирами отправлял капитана.

Мессалина понимала, что Раджаб её презирает, но до чувств капитана ей не было никакого дела. Подумаешь, чистоплюй выискался! Выбирать пару, ту, что станет матерью его детей, предстоит Камилю! Ему и только ему! Мнение друга детства он, конечно, выслушает, но поступит по-своему. Уж в этом девушка не сомневалась ни минуты.

Да и, если честно, она подходит на роль жены лучше других девиц: молода, красива, из богатой семьи, хорошо образована. Жить с нею — одно удовольствие! Она никогда не станет ограничивать мужа ни в чем! И Камиль прекрасно об этом осведомлён.

Так что Раджаб может презирать её и даже ненавидеть, сколько угодно! Ей нет дела до чьих-то чувств. Но тот факт, что уже дважды при посещении Черного континента на борту остается и владелец яхты и её капитан, заставлял беспокоиться и замирать сердце, словно в предчувствии чего-то недоброго.

Впрочем, в предыдущий раз, после того, как «Мария» покинула воды континентальной реки и вышла в открытый океан, Мессалина убедилась в том, что не произошло ничего необычного. Камиль словно повеселел и устроил очередной праздник для своих гостей, в котором принял активное участие. И уже заполночь, когда гости опьянели от напитков, надышались дымом наркотических трав и готовы были попадать и уснуть прямо на палубе, поманил Мессалину за собой и набросился на неё, едва захлопнулась дверь каюты.