Игра не на жизнь. Проходная пешка - Наталия Курсанина

Уже лежа в ямке под разлапистой елью, укрытая лапником, я вспоминаю, что я забыла. Рюкзак! Последняя моя память о моем мире. Может быть, я когда-нибудь окажусь на той полянке и смогу его достать из углубления между тремя ветвями липы. Если его никто не найдет раньше. Сожаления нет, но легкая печаль накатывает на перетруженное сердце.

Кажется, я что-то еще хотела спросить. Поздно. Глаза слипаются, и я проваливаюсь в настоящий, спокойный сон.

11

Спалось хорошо. Как дома, на диване. Вопреки всем психологическим наукам, кошмары не мучили, хоть кровищи я за день насмотрелась достаточно. Может, у меня просто сны такие по жизни, что мало отличаются от кошмаров — вот и привыкла. С побудкой пришли и неприятные ощущения: во-первых, плечо — как действие обезболивающего кончилось, так оно снова о себе заявило в полный рост. Во-вторых, гадостный сук влез под ребра, и теперь я ощутила всю прелесть фразы «с дырочкой в правом боку». Ну, и третье, тоже неприятное, но вполне ожидаемое — я хотела в туалет. Упс!

Вылезать из-под тепленького лапника неудобно. Это тебе не одеяло, что можно откинуть сразу и пойти. Тут надо осторожно и медленно — веточка за веточкой. Блин, напрягает!

— Ты куда?

— В кустики.

— Далеко не отходи.

Знаем уже, плавали. Эльфы, орки… за каждым деревом по куче героев. Но приколы приколами, а ведь и вправду можно легко наткнуться. Пока лежишь под елочкой, вроде бы и никого нет, а как выйдешь в поле чистое да кликнешь клич… Одна мысль не дает покоя: «А как меня вчера, одинокую, никто в лесу не усмотрел? Повезло?» Будем считать, что так.

Как же удобно мужикам! Они могут под каждым деревом, а то и вовсе «не отходя от кассы». А мне? Ищи кустики погуще да еще и сиди, оглядываясь, как кукушка. Ведь женщина прервать процесс, в отличие от противоположного пола, не может. Препротивнейшее чувство полного бессилия.

Вернулась чуть ли не бегом, и под елочку — юрк. Хорошо тут, никто не увидит. Ветви густые с трех сторон до самой земли ложатся, а с четвертой — эльф прикрыл лапником. Удобно, как в домике. Смотрю, а мой спасенный расслабился, откинулся облегченно, будто не я, а он по лесу зайцем скакал. Но глаза не закрыл, смотрит, меня рассматривает. А чего тут рассматривать? Нос картошкой, скулы высокие, глаза маленькие — не Мисс Украина, однозначно! Я тоже прилегла поудобнее и на него уставилась. Мужики должны быть немного красивее обезьян — так гласит женская народная мудрость. Но тут до красоты, хоть обезьяньей, хоть человечьей, было как раком до неба. Скорее с него надо было делать иллюстрацию к медицинскому учебнику травматологии. Смотреть страшно. Даже глаза и то красные от полопавшихся сосудов. Сине-черно-красная картина маслом «Орки рулят!».

— М-да, — вынесла я свое резюме, — нехило тебя обработали!

— Как? — не понял он.

— Красиво! — перевела я.

— Ничего, зато живой, — ухмыльнулся он. — Благодаря тебе.

— Давай хоть обезболивающее дам? — неожиданно для себя предложила я.

— Что значит «обезболивающее»? Ты можешь меня вылечить?

— Вылечить? Ну, ты много хочешь! Просто укол со специальным лекарством, которое временно снимет боль.

Он помолчал. Похоже, пытался переварить мое предложение.

— Хорошо… — наконец мужчина согласился. Видно, боль уже окончательно его достала. Еще бы — столько порезов и ожогов! Что делается внутри его организма после знакомства с пудовыми кулаками орков, я даже представлять не хотела.

Укол он воспринял спокойно, но удивленно смотрел за всеми моими действиями. Я себе такой же в плечо уколола. Док мне напоследок целую упаковку умудрился кинуть, а еще четыре заправленных шприца, оставшихся после вчерашнего — так что терпеть боль я не собиралась. Мало ли что будет дальше!

— Спасибо, — человек слабо улыбнулся. — Легче.

— Слышь, — внезапно осенило меня, — а как тебя зовут? А то неудобно с тобой разговаривать!

То, что думать о нем, как о безликом «мужчине» и «человеке», меня тоже утомило, я говорить не стала.

— Рандир. А тебя?

— Леттлерг, — я почему-то воспользовалась игровым именем, — но можно Ника.

~~~

Вопросов было много, но я девушка застенчивая и не могу вот так сразу: «А что? А почему?» Любопытство сгубило кошку… я кошка (по году), но мое любопытство имеет пределы. На данный момент — физические. И не только мои.

Рандир лежал полузакрыв глаза. На лбу выступали бисеринки пота. Лекарство лекарством, но такие раны одним уколом не обезболишь.

Я не стала его трогать. Вспомнилось несколько амерских фильмов, где героиня сначала спасает главного героя, а потом чуть в гроб не вгоняет своими вопросами. Уподобляться голливудской Мэри Сью не было никакого желания. Что мне надо будет, я в свое время узнаю. И про мир, и про эльфов — надо только запастись терпением. Тем более что звуки разговора могут выдать наше убежище. Эльфы ходят тихо — мы их не услышим, а они нас могут.

Вот так мы и лежали молча в ожидании эльфа. Кстати, куда он пошел?

— Твой эльф не приведет подмогу из таких же, как он? — с деланым безразличием тихонько спросила я.

— Ты что-то имеешь против эльфов? — так же тихо, еле слышно отозвался Рандир. — Каких?

— А они что, разные?

— Да.

Вот те раз! Хотя он прав. Люди тоже делятся и по семьям, и по родам, и по кланам, а еще по народам и по странам.

— Я не знаю какие, но они не далее как вчера поубивали моих друзей.

— Где-то недалеко?

— Да… — как бы описать, где? Никаких особых ориентиров у меня не было. — Полдня ходьбы на запад… кажется.

— Это территория скайль-т-тэйли. Они так считают. Убивают всякого, кто ступит на их земли.

— А орки?.. Или кто это ночью вас пытал?

— Ур-хаи. Интересно ты их назвала — орки. Орк, на их языке — изначальный. Я не слышал, чтобы кто-то их так называл. Разве только они сами промеж себя… Откуда ты?

Ну, вот мы и пришли к вопросу, на который у меня не было ответа. Тут или идти ва-банк и раскрываться, или врать и главное — не забыть, что наврала. Рандир пока про себя тоже ничего не рассказывает. Доверие — это хорошо, но есть ли у меня другой выход?

— Если не хотите, можете не говорить, Госпожа. Простите меня.

Я вскинула глаза. Почему так резко поменялся его голос? Откуда переход с «ты» на «вы»? Или я что-то пропустила?

Но Рандир уже закрыл глаза, делая вид, что ему тяжело говорить дальше и лучше он отдохнет. Напряженное, учащенное дыхание не оставляло сомнений, что наш разговор ему стоил остатков сил. Обезболивание имело тоже свои границы.

— Рандир?

— Не бойтесь, госпожа, — голос был еле слышен, — Тауэр не приведет скайль-т-тэйлей. Он пошел за людьми…